– Как раз там, где обнаружена собачья кровь. – Семенов вглядывается в экран. – Паршиво видно, темно там было, свет лишь от горящего в бочках мазута. Надо отдать запись экспертам, пусть вытащат, что смогут. Ну, зато теперь количество преступников нам известно – пятеро. А вот если эксперты не дадут зацепок, установить личный состав преступной группы будет непросто.
– Как знать, как знать. – Реутов задумался, сводя воедино все факты. – Ну, это уже что-то. А у меня тоже есть в кармане часть головоломки.
Ему отчего-то по-прежнему казалось, будто они что-то упускают. То, что лежит прямо на поверхности, только руку протяни.
Но мысль ускользает.
* * *
Люба закончила уборку и оглядела квартиру – осталось обработать все дезинфектором, и будет чисто, даже стерильно.
Три пары глаз наблюдали за ее действиями с дивана.
– Мам, ты все?
– Нет, сидите там и не путайтесь под ногами. – Люба налила в ведро остро пахнущую вязкую жидкость. – Вот сейчас протру все хлоркой, высохнет – тогда все. Укройся, я открою окно.
Люба постоянно мыла квартиру, потому что количество жильцов увеличилось. Она и раньше ежедневно убиралась, а теперь делала это дважды в день.
– Все, слезайте, я обработаю диван.
Декстер, завидев пылесос, сбежал на кухню, туда же направились Женька и Бруно.
– Жень, не позволяй коту есть из твоей тарелки.
– Мам, он с самого краешка.
Люба вздохнула – да, это аргумент…
Протерев диван влажной тряпкой, смоченной в растворе хлора, она достала свою любимую игрушку-пароочиститель. Она считает его незаменимым при уборке и представляет, как горят в аду все страшные бактерии, которые находятся на поверхности дивана, и в Женькином матраце, и на ковре, и на подстилке Бруно, и…
В дверь позвонили, но Люба не слышит.
– Мам, там кто-то пришел. – Женька дернул ее за рукав: – Ты разве не слышишь?
Выключив пароочиститель, Люба прошла в прихожую.
За дверью обретаются две средних лет тетки, над ними возвышается полицейский.
– Служба по делам детей. – Тетка постарше хмуро зыркнула на Любу. – У нас направление на проверку семьи, находящейся в сложных обстоятельствах, где есть опасность для жизни и здоровья ребенка.
– Что?!
– Жалоба на вас поступила, гражданка. – Полицейский выступил вперед: – Пропускаем проверяющих в квартирку или будем скандалить?
– Ни то, ни другое. – Люба заперла дверь перед носом у визитеров, не ожидавших такого поворота. – Мне нужно позвонить.
– Артем, вызывай группу.
Это голос одной из теток.
Люба понимает, что времени у нее немного, и хочет лишь одного – чтобы кто-то ответил на ее звонок.
– Да, Люба, я слушаю.
Голос Реутова нейтрально доброжелательный, но ей не до тонкостей. Она кратко описала ситуацию.
– Дяде Андрею дозвониться не смогла, а тут…
– Я уже сажусь в машину. Люба, дождись нас, дверь никому не открывай.
– Они какую-то группу вызывают…
– Просто дождись нас, минут десять продержись.
В дверь непрерывно звонят.
– Гражданка, откройте! – Голос полицейского гулко звучит в подъезде, и Люба слышит, как открываются соседские двери. – Откройте по-хорошему или хуже будет!
– Ага, скажи еще – именем закона.
Женька выглянул из кухни, его руки и рот перемазаны шоколадной пастой.
– Мам?!
– Не обращай внимания, Жека, это ерунда.
Люба прячет пароочиститель, вытирает на кухне стол и моет Женькину чашку. Три пары глаз следят за ней с одинаковым выражением.
– Все нормально, ребята, помощь уже в пути. Жень, давай-ка умоемся, смотри, весь испачкался.
Люба понимает, что происходит нечто скверное. Если пришли эти люди, значит, есть заявление – на нее! Кто его мог написать?
– Ну конечно же. – Люба вспомнила брезгливую гримасу отца, когда он увидел Бруно и Декстера. – Господи, зачем ему это понадобилось?
Ответ прост – Надина квартира. У отца есть связи, и он мог натравить на нее разные службы по охране детства, а потом скажет: хочешь, чтоб тебя не трогали, – откажись от наследства. И то, что отец не сам это придумал, очевидно, только вот исполнил это он, у Татьяны таких связей нет.
Или есть?
Любе отчаянно хочется, чтобы отец оказался ни при чем.
– Люба, открой, это Реутов.
Знакомый голос обрадовал Любу невероятно. Значит, они ее не бросили.
Она плотно закрыла дверь на кухню.
– Жень, смотри, чтобы Бруно не вышел.
Кто знает, как среагирует пес на непрошеных гостей и шум.
На лестничной клетке тетки отбивались от наседающих соседок:
– Бессовестные! К алкашам надо ходить! Зря только деньги получают, придираются к порядочной женщине! Вон сколько бродяжек в теплотрассах, а они сюда! Ну, еще бы, алкаши ведь и по морде дать могут!
Шум нарастает, полицейский Артем заметно скис – он никак не ожидал увидеть начальство из городского управления, да не кого-нибудь, а самого Реутова.
– Покажите направление на проверку, – нахмурился тот. – Так, имеется заявление. От кого оно?
– Мы не имеем права… – Старшая из теток готова к драке. – А препятствование проведению проверки…
– Не влечет за собой ничего, решения суда нет, квартира – частная собственность. – Реутов в упор смотрит на ювенальных дам. – От кого поступило заявление?
– Мы… начальство знает, там и спрашивайте. – Тетка косится на полицейского Артема, но тот уже отмежевался от нее. – Есть направление, и мы…
– Должны составить акт. – Реутов читает направление. – Люба, я буду снимать все на камеру. Пусть войдут, собаку только подержи. А потом мы с этим разберемся, я тебе твердо обещаю. Вить, а ты побеседуй с нашим сотрудником, надо связаться с майором Троцем – знает ли он, чем занят сержант, и если знает, то вызови его к нам на разговор.
Люба прошла на кухню и надела на Бруно поводок.
– Акт я прочитаю сам, и не дай вам бог что-то там присочинить. – Реутов включает камеру. – Гражданки, расходитесь, Любовь Дмитриевну я никому в обиду не дам.
Тетки просочились внутрь.
– Квартира очень чистая. – Старшая из проверяющих огляделась. – А где ребенок?
– Ребенок чай пьет, не надо его пугать. – Реутов зол и хочет сорвать злость. – Вот кроватка, вот игрушки, книжки, вот шкаф с одеждой. Люба, ты Бруно придержи.
Увидев пса, тетки попятились.
