– Надеюсь, не потребуется. Удачи тебе, – напутствовала его Лорка.
Она могла бы попросить его, чтобы он сообщал ей новости о ходе следствия, но намеренно не сделала этого. Лунев был не тем прошлым, про которое стоило лишний раз вспоминать. А он теперь со всей компанией должен был исчезнуть не на один год! Но все равно Лорка будет держать ухо востро! Потому что от нее теперь зависела жизнь ее сына. За отца которого она сумела отомстить хотя бы части его врагов…
А дальше события начали разворачиваться так, что про оставшуюся их часть Лорка тоже вскоре услышала. По телевизору стали проскальзывать сюжеты о коррупционных скандалах. То один чиновник полетел со своего поста, то другой олигарх оказался под следствием. Лорка вначале не обращала внимания на все эти новости: на ее взгляд, в правительстве, как и в математике, от перемены мест слагаемых мало что могло измениться. Но эти зачистки все ширились. И однажды по телевизору промелькнула фигура, заставившая Лоркино сердце забиться быстрее. Просто фигура, лица которой Лорка не успела рассмотреть при их мимолетной личной встрече. Но сам силуэт, оказывается, так врезался ей в память, что она и без лица его сумела узнать! Замерла перед телевизором, едва не выронив чашку, которую держала в руках. Потом села, вслепую нашарив стул и не отрывая взгляд от экрана, на котором шел репортаж про арестованного. Значит, старика действительно не было ни в одной из машин, которые сгорели в аварии, раз он уцелел в тот день? Потому что иначе жесткое «уцелевших нет», брошенное ей в тот день полицейским из оцепления, коснулось бы и его. У Лорки снова встал перед глазами выгоревший пустырь с остовами потушенных машин… Возможно ли, чтобы хоть кто-то там выжил?! Она отчаянно цеплялась за эту надежду!!! Но арест старика заставил Лорку всерьез задуматься: а что могло послужить причиной таких глобальных встрясок на самом высоком уровне?! Не те ли материалы, которые Ваня собирал в течение нескольких лет?! А если да?! Тогда что должны были означать все эти события?! Уж не то ли, что Ванины адвокаты стали действовать согласно его завещанию, потому что его самого больше нет в живых?! Лорка упорно отгоняла от себя эти мысли. Но они не отступали.
Под настойчивыми атаками страшных фактов Лорка, не зная, куда себя деть, особенно в выходные, снова и снова ездила на пустырь перед карьерами. И подолгу сидела там, словно ждала, что сама земля сможет, наконец, рассказать ей о том, что здесь произошло в тот роковой день, когда четыре столкнувшиеся машины опалили здесь все пламенем, следы которого местами можно было угадать до сих пор. На весенних проталинах, на уцелевших деревьях. Лорка подолгу смотрела на них, как завороженная. И ощущала при этом, как похожее дочерна выгоревшее пятно пытается расползтись и у нее в душе. Она с ним боролась, гнала от себя прочь все черные мысли. Но они возвращались снова, заставляя ее то рыдать на пустыре, то просто слезно молить об ответе небо. Она изводилась, буквально темнея от горя. И неизвестно, сколько бы это продолжалось и чем могло бы закончиться, если бы в один из дней Лорка не обнаружила на капоте своей машины яркий цветной предмет. Розовый с оранжевым, видный даже издали. Заметив его, Лорка первым делом подумала: не от Лунева ли это привет? Если он каким-то чудом все-таки сумел избежать правосудия… Просто вспомнились оставленные им когда-то на капоте цветы. Так что она приблизилась к машине, настороженно озираясь по сторонам. Но когда разглядела оставленную игрушку, то кинулась к ней, забыв обо всем на свете. Подхватила в ладони нелепо-яркий игрушечный самолет. И вскинула к небу лицо, пытаясь совладать с накатившими, как буря, слезами. Радости, облегчения, надежды… Потому что только один человек на свете мог оставить на капоте ее машины эту игрушку! Самолетик, на боку которого маркером были проставлены цифры «405»…
Но когда Лорка принесла игрушку домой и положила ее на стол, не в силах от нее оторваться, выяснилось, что в самолетике заключено не одно послание, а два. Детали игрушки были не склеены между собой, а заморожены. И скреплявший их лед начал стремительно таять в квартирном тепле. Самолетик словно плакал, вопреки своей веселой окраске. А Лорка, сидя перед ним и смешивая свои слезы с натекшей с него на стол водой, думала лишь о том, что склеить этого малыша было намного проще, чем смораживать. И что сделано это было не зря. Да, Ваня был жив, потому что лишь он мог написать этот номер на борту самолетика! Но увидит ли она его еще хоть когда-нибудь? Плачущий на столе самолет говорил ей, что скорее всего нет. А когда его детали распались, больше ничем не удерживаемые вместе, то на внутренней стороне одной из них Лорка увидела подтверждение своим выводам: тем же маркером там была нарисована точка, от которой две стрелки расходились в разные стороны…
19
Лорка склеила распавшийся самолет!!! В тот же день, просушив его и сбегав в магазин за клеем! Сделала это всему вопреки! Потому что Ваня жив и это самое главное! Если бы ей больше нечем было жить, она жила бы только этим осознанием! И надеждой на то, что однажды она его все-таки встретит, потому что он был ее судьбой. А еще он любил ее! Она знала, как сильно он ее любил! Несомненно, это была одна из главных причин, по которой он все-таки заставил себя отказаться от Лорки. Ей оставалось только гадать, где он сейчас и как теперь живет. Разоблачительные скандалы к лету утихли, или, по крайней мере, о них стали меньше говорить по телевизору. Но всех ли арестовали? Или на свободе остались те, от кого Ваня будет обречен скрываться всю оставшуюся жизнь? Потому что их горячее желание расправиться с ним наверняка подкреплено еще и большими возможностями. Такие достанут даже из-под земли! И, возможно, не один год пройдет, прежде чем их жажда мести начнет утихать. Но Лорка решила для себя, что будет ждать. Сколько бы ни потребовалось! А пока будет жить своим сыном! Который был ей тем дороже, что в нем текла Ванина кровь.
Малыш родился в начале осени. Это был не серый день с аллеями, скользкими от мокрой опавшей листвы, а яркий, зелено-золотистый, с одуряюще-пряными запахами. И главное – с лазурным небом! Отмытым, нарядным, праздничным! Словно встречающим своего будущего героя. Лорка улыбнулась ему, уже сейчас серьезному и молчаливому, как настоящий герой. И, коснувшись крепко сжатого детского кулачка, тихо сказала только ему одному:
– Четыреста Шестой…
Словно сообщила сыну великую тайну, которая отныне будет известна лишь им двоим. Хотя ее Валентин и сам был тайной для большинства окружающих. Лоркина подтянутая фигура позволила ей маскировать свое состояние до последнего, даже без больших ухищрений в одежде. Хватило пары вещей свободного кроя и небольших накладок в плечах и боках, заставляющих думать, что она просто располнела за последние месяцы. Так что о ее ребенке знали очень немногие. Кроме врачей – лишь несколько подруг, очень заинтригованных тайной, кто же отец. Еще – шеф, неожиданно для Лорки поддержавший ее тем, что часть работы позволил делать на удаленке. Ну и, естественно, мама все узнала, вскоре после Нового года, когда Лорка собралась-таки с духом, чтобы открыть ей правду. Вопреки Лоркиным опасениям, мама нисколько не расстроилась, услышав новость о том, что у дочери будет ребенок без мужа. Вначале восприняла это известие философски, а вскоре начала все чаще чему-то загадочно улыбаться и прятать в верхнем ящике комода нарядные распашоночки и что там еще покупала в приданное, от Лорки тайком… И еще о Лоркиной тайне знал Андрей Неклюдов. Этот узнал случайно и с тех пор пытался время от времени оказывать нехитрую помощь. Лорка принимала его знаки внимания очень неохотно – не хотела привязывать к себе человека, который был ей симпатичен, но не имел ни малейшего шанса на успех в личных отношениях с ней. Зато она все-таки получала от него информацию. Как оказалось, сумки с расчлененкой были тем концом ниточки, потянув за который Андрей с коллегами начали распутывать весь клубок преступлений степановской шайки. И теперь Илье светил весьма немалый срок. Так же как и Луневу, от которого, как показала экспертиза, убитая женщина ждала ребенка. Лорка ужасалась этим рассказам. Но все равно не отказывалась от возможности узнать свежие новости. Особенно тогда, когда Андрей вдруг заговорил с ней о Ване. Эта тема была очень щекотливой, но Лоре любое упоминание о любимом человеке доставляло мучительное удовольствие.
