В двенадцать ночи явился Казанцев Виталий, в миру известный как Святой (кличкой такой он обзавелся за душевную доброту к бездомным деткам, перечисляя кучу денег в детские дома), а попросту Ленкин отец.
Смотрел на нее хмуро, и добродушия не выказывал, а когда меня увидел, то и вовсе позеленел от злости, предполагая, что именно я рассказал его дочери правду. Были у нас когда-то с ним общие дела, поэтому со мной знаком он был.
— Ну? — грозно спросил он у нее. Хотя, по моему мнению, грозной должна была быть она. Ленка за словом в карман не полезла, и, воспылав праведным гневом, сказался характер родителя, высказала ему все, что она о нем думает. Виталя растерялся и уставился на меня.
— Не я ей рассказал, Виталий Даниилович, — сказал я, вздохнув, посмотрел на Лену и понял, что посвящать его в дела она не собирается, из вредности конечно. Казанцев кивнул:
— Понятно, доброхоты без тебя нашлись, бошки им что ль открутить…
— Как ты мог! — бросила ему Лена — Мама тоже не в курсе?
— Мать знает. Замуж за меня выходила, знала за кого идет.
Лена побледнела.
— Так вы в сговоре? Какого черта вы от меня скрывали? — потом махнула рукой и добавила — Хотя я сама не лучше, за столько лет могла бы заподозрить, поинтересоваться…
— Не причем ты тут, — бросился он ее успокаивать, — Мне Иринка, когда сказала, что тобой беременна, я сразу решил, что ничего ты знать не будешь. Будешь жить и в масле кататься. Мы тогда еще решили, что ничего тебе не скажем. И другим я запретил тебе даже намекать, иначе головы быстро полетят…Не хотел я посвящать тебя во всю эту грязь, раз сам по глупости в ней измазался по уши.
— Папа, — простонала Лена, — Да ты от меня жизнь скрывал, приукрашивал. Я в розовых очках ходила, пока с Антоном не встретилась. А потом как по накатанной пошло и поехало… Знал ты про Тошку?
— Знал, — ответил он ей тихо. — Хотел сначала воспротивиться вашей свадьбе, а потом вспомнил себя с матерью… И не стал.
Ленка заметно погрустнела, а я начал злиться, потому что вспоминала она сейчас не прекрасную свадьбу, как думал ее отец, да и сам я, до недавнего времени думал также. Он заставил ее — теперь в этом сомнений нет.
Как после всего этого она могла влюбиться в своего мужа?
— Папа, — начала Ленка, но замолчала, а потом со стоном ко мне обратилась — Ян, расскажи ему… Не могу я…
Я рассказал, что Сизов удумал и кого киллером поставил.
— Лен, что-то я ничего не понимаю. Он же… Как это? — растерялся Казанцев. — А ты-то, что с ней? — обратился он уже ко мне.
— Развелась она с ним недавно, сами ничего толком не понимаем, — ответил я ему, так как Ленка продолжала молчать. — Люблю я ее, — ответил я ему уже на второй вопрос, а Лена посмотрела на меня зло и удивленно.
— Угу, — кивнул в какой-то веселости ее отец, — Еще один. Ладно, — махнул он рукой, — Спасибо за информацию. Разберусь, — и к выходу направился.
А Лена кинулась за ним, и на руке его повисла.
— Папа, не трогай Антона, он ничего не помнит, а Сизов решил воспользоваться, чтоб мне свинью подложить, тебе, то есть. Не помнит он ничего, не знает. После ранения память начисто отшибло, сына родного не узнает. Ты лучше себя защити как-нибудь и Сизовым займись. Я сама с ним разберусь.
— Кириллка где? — грозно спросил ее отец.
— У его родственников. У двоюродной сестры.
— Адрес дай, скажу, чтоб забрали и понадежнее спрятали. Не вой, — сказал он ей, видя, что слезы из глаз так и брызнули, — Отправлю вместе с матерью, чтоб тебе спокойней было. С Антоном ты разберись, — сказал он уже мне, отцепил Ленку от руки и ушел.
Ленка носом шмыгнула и на меня уставилась.
— Собирайся, поедем Антона искать.
От имени ее благоверного меня слегка передернуло в очередной раз, но отпускать ее одну я вовсе не желал, поэтому через полчаса мы уже ехали в направлении ресторана, где Антон был завсегдатаем в последнее время. Я сказал ей посидеть в машине, делать этого она, естественно, не желала. Посмотрел на нее я так, что осталась она сидеть на месте. Честно говоря, не ожидал я от нее такого послушания, и заподозрил, что с Синицей видеться она боится, вернее не с ним, а с тем, что он ей скажет.
Спокойным шагом я зашел в ресторан. Там сидела вся его компания, но Антона среди них не было. Я поздоровался с парнями и начал выспрашивать. Через непродолжительное время я узнал, что Антон дня три назад как пропал, дружкам не звонил и не объявлялся. А Маугли как-то противненько мне намекнул:
— Схоронился Синица где-то. Переживает он из-за своей бабы. Или уже твоей?
В ответ я ухмыльнулся и распрощался. Вернувшись в машину, я нехотя пересказал все Ленке.
— И что теперь делать? — всплеснула она руками, и взгляд такой безнадежный стал, что мне захотелось прижать ее и отгородить от всех мыслимых и не мыслимых бед.
— Тебе домой ехать, спать, а я поищу.
— Я с тобой поеду, — чему-то испугалась она.
— За ублюдка своего боишься? Думаешь, укокошу его, когда найду?
Глаза ее стали печальными и слезами заволокли, но я ничего с собой поделать не мог, такая меня злость взяла.
— Зачем ты так, Ян? — тихо спросила она меня, а я вздохнул и повез ее домой.
Привез я ее, когда на улице светало. А сам вернулся в машину и начал думать, где Синица спрятаться мог. Как назло, ничего путевого на ум не приходило. К ребяткам обращаться не было смысла, Сизову донесут быстро, и в лучшем случае он все переиграет. Встал ему Казанцев поперек горла уже давно.
Нужно бы встретится с Владом, но как это сделать так, чтоб Сизов не пронюхал — ума не приложу. Но рискнуть стоит. Влад точно владеет информацией, да и был шанс, что на Влада Сизов особого внимания не обратил и слежки не приставил. Была у лучшего друга Синицы такая полезная особенность — быть незаметным и не представлять с виду опасности.
Было ранее утро, подходящее время для посещения клиники, где работал Леший. Даже если и приставлена слежка, то в такое время бдительность падает, человек расслабляется и становится невнимательным. Знал я это из собственного опыта. Ехал я окольными путями, с выключенными фарами. К клинике подъехал со стороны глухой стены, заглушил двигатель и, как можно незаметнее, прокрался к входу. Охраны здесь отродясь не было, а зря. Лежали здесь, лечились и умирали такие люди, что страшно имена произносить — сплошь криминальные авторитеты, портреты коих висели на стенах «Их разыскивает милиция». Но больница эта имела статус нейтральной стороны и крышевалась очень высокопоставленными чиновниками, понятное дело, нечистыми на руку и связанными с криминальным миром. Потому ни милицейских рейдов, ни разборок по понятиям здесь не было и быть не могло.
Влада я нашел в собственном кабинете, мирно посапывающего после очередного ночного дежурства. Тихо подойдя к нему, я накрыл ладонью его рот, чтобы не заорал от неожиданности, другой рукой приложил палец к губам, для пущей убедительности. Как и следовало ожидать, проснулся он резко, дернулся, разглядел меня и кивком головы дал понять, что шума не будет.
