Через минуту он рухнул ко мне в ноги, а я побежала обратно.
Столкнулась я с Митяем, который почти тащил на себе Яна уже у машины. И не дав ему времени заорать на меня сказала:
— Один охранник никак не хотел уходить. Пришлось его ликвидировать.
Глаза Митяя округлились до безобразия.
— Чего?
— Спит он в своей будке, к утру очухается.
Теперь они оба уставились на меня, как на инопланетянку.
— Вести машину сможешь? — спросила я у Яна, не желая терять времени.
— Смогу, — похрипел тот и, хромая, проковылял к машине.
— Митяй! — окликнула я уходящего не то врага, не то друга, — Не думала, что скажу тебе это, но спасибо.
Он ухмыльнулся и ответил:
— Сочтемся.
Почему-то в этот момент я поняла, что все — где бы наши дорожки не пересеклись, он всегда мне поможет, и я ему помогу, и дядя Боря тут уже не причем.
Долгие сутки подходили к концу, вовсю светило предрассветное небо, и Ян выжимал все силы из старенькой пятерки. И молчал.
— Мне кажется, за эти сутки я постарела лет на десять, — первой заговорила я.
Он мельком взглянул на меня, заплывшим от побоев лицом и ничего не ответил.
— Ты мне должен. Сгнил бы ты там и вонять начал через пару дней без меня.
— К чему клонишь? — все-таки спросил он.
— Оставь нас с Антоном в покое.
Он как-то зло рассмеялся и спросил:
— А ты ему нужна?
На этот раз промолчала я. Вот это и предстоит выяснить — нужна ему или нет. Претензий друг к другу у нас накопилось много. Мне нужно будет доказать ему, что я врала тогда, спасая его.
А себе доказать, что мне нужен ублюдок, торгующий наркотой.
Глава 10
Противостояние
Праведные мотивы далеко не всегда приводят к правильным результатам.
Харуки Мураками
Ближе к утру мы подъехали к «Азалии». Ян остановил машину возле черного входа и еле выбрался наружу. Опричники Бересова все-таки здорово его отделали — на всем теле места живого нет. Он огляделся по сторонам, и, кивнув мне в сторону клуба, поднялся по ступенькам. Я подавила в себе нарастающий страх и шагнула за ним. Клуб навевал неприятные воспоминания. Здесь Антон убил Сизова и был ранен. И здесь закончилась наша дружба с Яном. Здесь не было Митяя и мне не перед кем было кривить душой, говоря, что Ян мне нужен только для того, чтобы вести машину. На самом деле, я просто не хотела его смерти. Глупая бабская жалость, за которую, возможно, придется расплачиваться.
В Азалии было темно, грохотала музыка и то и дело сновали туда- сюда подвыпившие танцующие пары. Бармен за стойкой деловито мешал какой-то коктейль. Вот к нему-то я и направилась.
— Мне нужен Алик, — крикнула я, но голос потонул в потоке музыки.
— Ну, я Алик, — прокричал мне в ответ бармен, — Ты кто такая?
— Я от Митяя, — крикнула я снова, тот пригляделся и кивнул.
— Пойдем.
Алик провел меня в один из VIP-кабинетов, и только тут я заметила, что неожиданно из моего поля зрения пропал Ян. Я задумалась и не сразу увидела фигуру человека в полутемном помещении. А когда увидела, то невольно охнула.
— Вот уж не ожидал тебя еще увидеть.
Первое что захотелось сделать — это кинуться на шею Тошки, а потом я вспомнила наше с ним прощание и ноги мои подкосились.
— Чем обязан? Твой отец позвонил и сказал, что нужна моя помощь, правда, не сказал, что помогать нужно тебе, — его губы скривились, а взгляд был — хуже не придумаешь.
— Не сказал? — до меня начало доходить, что он только что произнес.
— Да, я прибывал в полной уверенности, что ты нежишься в объятьях своего любовника. А оказалось, что ты побывала у Бересова. По своей воле или как?
— Или как! — огрызнулась я, в конце концов, именно из-за этого бесчувственного ублюдка я встряла в эту историю, — Ему нужен был ты, я, правда, сказала, что это никудышная затея, и ты пальцем не пошевельнешь ради меня, но Бересов не захотел слушать.
— Вполне в его духе.
— Интересно, а чем тебя завлек мой отец, что ты на свой страх и риск вернулся в страну?
Он промолчал и отвернулся от меня. Вот он стоит такой родной, такой желанный, я чувствую его всеми фибрами моей души. Его походка до боли знакомая мне, вечная привычка держать руки в карманах брюк, и даже его циничная улыбка мне дороже всего. Но между нами пропасть. Пропасть, длиной в целую жизнь. Жизнь других людей.
— Забудь надежду всяк сюда входящий, — тихо произнес он.
— Что?
Он рассмеялся также тихо и натянуто, посмотрел мне в глаза, и я не посмела отвести взгляд.
— Надпись над воротами ада. А я в аду, в своем собственном личном аду, созданным своими собственными руками. Ты знаешь, под сорок начинаешь это понимать.
— Не казни себя, не все от тебя зависело, — слова вырвались непроизвольно, я прикусила губу.
Антон быстро подошел ко мне, взял за плечи и встряхнул.
— От меня зависело все! От меня зависело наша семья, которой я, по всей видимости, не сильно дорожил, поэтому потерял. От меня зависело твое чувство ко мне, которого нет, из-за моих ошибок.
— Ты не бог.
— Не бог, — согласился он, — Мужчина, отвечающий за свои ошибки. Мы все за них отвечаем рано или поздно.
Он вдруг резко закинул мою голову вверх и пристально посмотрел мне в глаза.
— Что он сделал с тобой?
От его бешеного взгляда у меня дух захватило.
— Не то, что ты думаешь, — я усмехнулась, — Бересов умеет производить впечатление, надо сказать, сногсшибательное впечатление.
— Ты изменилась.
— Изменилась, — кивнула я, — Не каждый день узнаешь, что твой отец торгует детьми, а любимый человек сажает на иглу.
Сказанное мной имело эффект пощечины. Но он молчал, и это молчание объяснило мне все.
— Прощай, — сказала я и развернулась к выходу.
— Не трудись, — раздался его звенящий от ярости голос, — Дверь заперта. Ты не уйдешь, пока мы не поговорим.
— Опять начинаешь? — крикнула я на него.
— Меня же не исправить, я такой, какой есть — не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.
— Для чего ты вернулся Антон? Для того чтобы отомстить мне? Так этого можно было не делать, мог бы не возвращаться и Бересов бы меня убил.
— Но ты жива и далеко от Бати, кто бы мог подумать, что поможет тебе не кто иной, как Митяй, — он покачал головой, и мне стало ясно, чтобы я сейчас ни сказала, он не поверит ни одному моему слову.
