— Положи пушку, — Антон перевел свой взгляд на Вику и медленно начал приближаться к ней. У меня сжалось сердце, когда я увидела, что он хромает, а из раны, как из неиссякаемого источника, льется кровь.
— Не шевелись, — приказала Вика.
— Не шевелюсь, — ответил он и даже приподнял руки, как бы сдаваясь на милость победителя. Его глаза на миг скользнули по мне, и этого было достаточно, чтобы понять — он не остановиться ни перед чем, но с моей головы не упадет и волос. Антон, безумный, остановись!
— Вика, ты великолепна! — смеющийся бархатистый голос раздался со стороны, где раньше находилась дверь.
— Батя! — воскликнул Тошка. Я медленно подняла глаза и увидела металл в глазах Бересова.
Следом за ним в помещение ввалились его люди, я поискала глазами, но Митяя среди них не обнаружила.
— Не ищи, — отрезал Сергей Бересов, правильно истолковав мой ищущий взгляд, — Предатели у меня долго не задерживаются! Очень жаль, милая, что именно ты причина его раннего ухода, он был мне как сын.
В искренность его чувств я не поверила, даже если бы очень сильно захотела.
— Это он нас сдал? — от ярости лицо Антона перекосило.
— Вряд ли можно молчать, когда тебя растягивают на дыбе пару часов! — бросил ему Батя, — Скоро ты лично с ней познакомишься.
— Нет! — закричала я.
— И тебя мы не оставим без внимания, — зловеще бросил он мне.
— Отпусти ее, Вика, — тихий хриплый голос принадлежал Яну. Он пришел в сознание.
— Да, отпусти ее, — кивнул Бересов. И Вика отпустила меня, а потом быстро и уверенно подошла к Бересову и поцеловала его.
У меня рот открылся от изумления, Антон был удивлен не меньше моего, но Ян… Ян знал об отношениях Вики и Бересова, только губы его дрогнули, и в уголках залегли в горестную складку.
— Ты знал! — крикнула я, уже не в силах сдерживаться.
Ян мазнул по мне взглядом и ничего не ответил.
— В машину их, — скомандовал Бересов людям, задержал свой взгляд на Яне и добавил — Всех.
— Сергей! Ты обещал! — возмущенно воскликнула Вика.
— Я помню, милая, — нежно глядя на нее, ответил Бересов, но тут же взгляд его отяжелел, — Но теперь, тебе придется выбирать.
Нас зачем-то отключили, перед тем, как затащить в машину. Лишь позже, когда я оказалась в незнакомом темном доме, я поняла зачем. Мы не должны догадаться, где мы находимся. Но, если это так, то значит убивать нас не входит в планы Бересова?
Голова раскалывалась на сотню мелких осколков, и я глухо застонала, снова попытавшись встать, но все с тем же успехом.
— Ты в порядке? — раздался голос моего мужа из угла комнаты, а я охнула. Неужели они поместили нас вместе? Как великодушно с их стороны, черт!
— В относительном, — буркнула я, — А ты?
— И я, — ответил он, но я отлично знала, что это не так. Одна рана на плече, другая на груди, и самая страшная на ноге.
— Они ведь не перевязали тебя? — спросила я, даже не надеясь на утвердительный ответ.
Антон хмыкнул, и, я почувствовала, улыбнулся.
— Нет, не перевязали, а зачем? Так я становлюсь слабее.
Сердце мое сжалось, уже в который раз.
— Нужно как-то выбираться отсюда, — тихо сказала я, массируя травмированную ногу.
— Ты думаешь, я не думаю над этим? — обиженно произнес он. — Я уже не знаю, что делать. Мои люди не в курсе, что я в стране. Да и мои ли теперь? Твой отец… в общем, он не сунется, — меня перекосило от горькой правды Антона. Он внимательно наблюдал за моей реакцией, а потом снова заговорил:
— Остается только один выход. Я отдаю ему бухгалтерию по черному товару, а он отпускает тебя. И ты сразу же, слышишь, сразу же летишь к Кириллу.
Я онемела, остолбенела и что-то, наверное, еще со мной случилось.
— Но он же убьет тебя! — мне казалось, я это крикнула, а на самом деле прошептала.
И снова молчание в ответ, а я вдруг поняла, ясно и отчетливо — меня такой обмен не устраивает, по мне, так лучше наоборот. Но Бересов, возможно, купится, а, возможно, попытается нас кинуть. Но и в том, и в другом случае, Антон будет мертв. А этого я никак не могу допустить. Как жаль, что у меня слишком мало времени, чтобы придумать стоящий план. У меня нет ничего, кроме самой себя, это и есть мое оружие. Что же делать? Как все обыграть так, чтобы Тошка мог уйти? Как, Боже, как?
Единственное, в чем я была уверена, он должен сам захотеть выбраться отсюда. Но он, похоже, смирился со своей участью. Ему достаточно вытащить меня, а там будь, что будет. Нужно заставить его захотеть остаться в живых. А это значит, заставить его ненавидеть меня, плюнуть, бросить, уйти самому. Но мы это уже проходили, вот сейчас он сидит, сверлит меня взглядом, думает обо мне, как о последней шлюхе, но продолжает меня любить. Всё, лишь бы спасти меня и сына. Как же мне заставить его любить и себя? Или, хотя бы найти причину, по которой он захотел бы выбраться отсюда. Нужно убедить его, что там, на свободе, он мне необходим. Но что нужно для этого, какие горы свернуть? Ведь он уверен в обратном, и виновата в этом я. Он не поверит ни одному моему ласковому слову. Господи, Лена, думай, думай! В любой момент могут прийти люди Сергея.
Антон сидел все так же, не шевелясь, только глаза сверкали кристалликами льда. Я искала ответы, глядя на него. Что может заставить жаждать жить столь холодного и жестокого человека? Человека, который создал свою группировку, убрал конкурента и наказал моих обидчиков?
Конечно же, как я раньше не поняла! Месть! Всепоглощающая, сжигающая все на своем пути месть. Он должен жаждать мести, найти и уничтожить. Но кого и за что? У него больше нет врагов, кроме Бересова, да и кровопролитья я больше не хочу, просто нужно заставить поверить его в наличие врага. Когда он выберется живым отсюда, я все ему расскажу. Всё, начиная с того вечера у Яна.
Мысль настолько чудовищная, но единственно верная пришла в голову неожиданно. Господи, слишком мало времени, чтобы думать о морали, прости меня за эту ложь.
— Я уничтожила любимую игрушку Бати, он меня живой не отпустит, — сказала я Антону, — Из-за меня он убил Митяя.
Антон сверкнул глазами, сморщился от боли, которую причиняли ему раны и спросил:
— Почему он помог тебе?
— Украшение в пупке помнишь?
— Золотое колечко с иероглифами, насколько помню эксклюзив от крестного отца, — я кивнула, — А Митяй что знал его? — удивился он.
— Не просто знал, сидел вместе с ним, дружил, получил в дар такое же кольцо, как и у меня, и обещал, что поможет человеку, если тот тоже будет обладателем такого кольца.
— Ясно, нужно будет отблагодарить дядю Борю, — произнес Антон.
Вот сейчас я соберусь и скажу ему самую отвратительную, гнусную ложь в мире.
