— Антон, он заставил меня это сказать тогда, он сказал, что убьет моих родителей и тебя, — я не могла больше скрывать, видя, как он мучается. Но Антон покачал головой и сказал:
— Не оправдывайся, я…
— Да поверь, ты мне, Господи! — закричала я, меня душили слезы, — Я сказала тебе все специально, чтобы ты наплевал, ушел, смог защитить Кирилла, остался жив! Я даже пыталась застрелить его, но не смогла, я слабая, прости меня… — он прервал меня, крепко прижав к себе так сильно, что стало больно.
— Ты сильная, намного сильнее меня, а я дурак, раз поверил, что такая как ты действительно может меня любить.
— Я люблю тебя, я очень сильно тебя люблю, пожалуйста, поверь мне, — всхлипнула я.
— Любимая, не надо, я уже давно простил тебя. Не надо больше лжи.
Именно после этих слов, я поняла, какая я дрянь. Я собиралась и дальше убеждать его, но дверь внезапно распахнулась и зашли двое.
— Хозяин хочет вас видеть, голубки, — ехидно произнес один из них и направился к Антону. Он достал из кармана брюк наручники и помахал ими перед Тошкой.
— Не дури, Синица, — предупредил он его. Антон усмехнулся и протянул ему сложенные вместе руки. Выводили нас по одному. Дом, в котором мы находились, был не очень большим, потому что через одну комнату, мы очутились в просторном зале, где и сидел Бересов.
Мой сопровождающий толкнул меня в кресло, стоящее возле Бати. Антон же остался стоять посреди зала.
— Я подумал, и решил, что документы, принадлежащие мне, ты и так вернешь, — произнес Сергей через какое-то время.
— Можешь начинать, Батя, — зло улыбнулся Антон, — Только так ты ничего не получишь.
— Ты что, тварь, решил, что я пытать тебя буду? Правильно решил, буду, только чуть позже, а пока ты посмотришь вот на это, — Бересов щелкнул пальцами, и охранник возле меня резко влепил мне пощечину так, что в глазах потемнело. От неожиданности я вскрикнула, и дала себе обещание, что эти свиньи больше от меня и стона не услышат.
— Продолжить или начнем сотрудничество?
Я украдкой взглянула на Антона — он побледнел, и, было видно, заколебался.
— Молчи! — крикнула я, — Они все равно нас убьют!
Расплата наступила незамедлительно, следующий удар, уже кулаком пришелся в живот, и я согнулась, ловя ртом воздух.
— Сука! — взревел Антон, — Я буду убивать тебя очень медленно!
На Антона обрушился град ударов. Я зажмурилась, не в силах смотреть на это.
— Не переусердствуйте, — рыкнул Батя своим людям, — Он мне пока нужен.
— Ты ублюдок! Жалкий ублюдок! — закричала я и заревела. Бересов усмехнулся, а охранник продолжал меня удерживать, чтобы я не рванула к Тошке. На него было страшно смотреть — раны, нанесенные Яном, кровоточили, один глаз практически заплыл, он часто дышал и сплевывал кровью. Но его не сломали, пока еще… Смотрел на врагов он четко и уверенно.
— Будешь подыхать как собака! — бросил он Бересову.
— Значит, не хочешь по-хорошему, да? — задумчиво спросил Сергей — Разденьте девку! — приказал он своим шакалам, а я потеряла дар речи и вжалась в кресло.
— Ах, ты мразь! — вскинулся Антон, но его тут же сшибли с ног двое отморозков и крепко удерживали, будто наручников недостаточно.
Мерзкая улыбочка играла на лицах тех, кто нарочито медленно ко мне приближались.
— Только тронь ее, тварь! — зарычал Антон и те, кто шли ко мне слегка замешкались и уставились на него. Слава о Синице ходила убойная, никто с ним связываться не хотел. И сейчас мальчики растерялись.
— Ну, чего встали? — гаркнул Батя, — Разденьте ее!
Мальчики вышли из оцепенения и вновь двинулись на меня.
— Как ты думаешь, Синица, долго твоя баба продержится? Ее отымеют на твоих глазах, хорошо если она не свихнется после этого, — продолжал Бересов свой монолог, вселявший в меня ужас, — Я оставлю ее в живых, а ты сдохнешь с мыслью о том, что не захотел ей помочь.
— Отпусти ее, я отдам тебе документы, — с отчаяньем произнес Антон. Сергей подошел к нему вплотную и, глядя в глаза, сказал:
— Меня этот вариант уже не устраивает. Снимите с него наручники, — приказал он своим людям.
Двое схватили меня за руки и выдернули с кресла. Я лихорадочно думала, что делать, их пятеро, нас двое. Но так просто сдаваться я не собиралась. Дождавшись, когда с Антона снимут наручники, я качнулась в сторону одного из парней, он по инерции поймал меня, и я с силой нажала на ту самую точку, как и учил Антон. Парень свалился и я, не дожидаясь реакции второго, резко развернулась и ударила его в пах. Тот взвыл, сложился пополам, чем и привлек внимание Бересова, а я, особо не мудрствуя, ударила парня прикладом его же пистолета. Батя недоуменно смотрел на своих поверженных людей. Амбалы возле Антона тоже впали в оцепенение. Тошка не стал терять драгоценные минуты и выключил тех двоих настолько быстрыми движениями, что я не успела понять, как он это сделал. Батя наконец-то пришел в себя и вскинул ствол, направив его на Антона.
— Даже не думай! На улице полно моей охраны!
Раздался щелчок — ствол снят с предохранителя. А я со всей дури бросилась к Бересову. Секунды бегут, раз, два, три…Успею?
Батя, недолго думая, развернулся ко мне лицом, и скользнула мысль — я первая.
Но что-то произошло. Выстрела не последовало, пистолет вместе с Бересовым отлетел в сторону. Наступила тишина, белая, как снег, без вкуса и запаха. И среди этой тишины, как гром раздался голос моего мужа:
— Дура! Какая же ты дура! Ты что на тот свет собралась?
Он орал во всю глотку и тряс меня за плечи. Я могла лишь криво улыбаться.
И тут началось. Этот звук теперь я не спутаю ни с чем — свист пули. Не бойся свиста пуль, своей ты точно не услышишь. Мы укрылись за отключенным телом одного из парней, Тошка перевернул рядом стоящий стол, и, позаимствовав ствол у отключенного охранника, отстреливался. Две пули угодили в прикрывающее нас тело. Парень умрет, так и не придя в сознание. К горлу поступила тошнота. Я часто задышала, боясь, что меня сейчас вырвет прямо здесь. Молчание и свист пуль. Где-то совсем рядом грянул взрыв, земля дрогнула. Антон чертыхнулся.
— Слушай, не отдавай меня им, а? — услышала я свой голос, — Лучше пристрели.
Антон впился в меня взглядом, но обстрел продолжался, мешая ему, наверное, просто понять мои слова.
В один миг все кончилось. Я зажала уши ладонями, но все равно поняла — больше не стреляют. Тошка тяжело дышал, а с коридора послышались шаги. Он быстро встал и пошел в сторону Бересова. Черт меня дернул посмотреть в ту сторону. Пуля аккурат вошла в лоб Бересова и кровь тонкой струйкой стекала из смертельной раны. Антон спокойно взял из рук трупа пушку, проверил патроны и нацелился на дверь.
Меня долго рвало, выворачивало наизнанку. В комнате витал запах пороха и крови, а перед глазами стояла жуткая картина — мертвый Бересов со стеклянными глазами и мой муж, спокойно подходящий к нему. Как будто, так и надо. Как будто перед ним не мертвый человек, убитый им же, а кукла.
