Конечно, он был прав. И существовало еще очень много невыясненного, о чем нам стоило бы поговорить.
— Я знаю причину вашей вражды, — произнесла я. Антон неожиданно резко отреагировал на мои слова:
— Если ты сейчас понесешь тот же бред, что и Стрелок, то лучше молчи.
— Так что, это ложь?
— Ребята! — крикнул Влад.
Мы оба обернулись к нему. Он стоял у окна и куда-то настороженно смотрел.
— У нас гости. Думаю, пора уходить, если успеем.
Антон ринулся к окну, выругался и начал рыскать в поисках пистолета. Я подлетела к окну и не поверила своим глазам.
Их было очень много, человек пятнадцать, но среди них я отчетливо видела троих знакомых мне — Вику, Яна и моего отца.
— Лена! — позвал меня Влад, и я обернулась, они оба смотрели на меня с жалостью. Только я изменилась, я больше не нуждалась в сожалении. Решительно шагнув к ним, я взяла под руку Антона.
— Жаль, что ты в свое время не научил меня пользоваться этой штукой, — показала я на пистолет в его руке. Они с Владом переглянулись.
— Идем, — только и сказал мой муж.
— Куда? Мы даже не успеем скрыться.
— Я знаю, — процедил Антон, сквозь зубы, — Но надеюсь, что, хотя бы двое из этой компании не дадут тебя в обиду.
— Возможно, а ты? Влад, в конце концов?
— За нас не волнуйся, — произнес Влад, идущий сзади нас, — Еще не из таких передряг вылезали.
Да, но какой ценой? Этот вопрос крутился у меня в голове, пока мы шли навстречу неизвестности, навстречу тем, кто желал смерти Синице, моему мужу.
— Какие люди и без охраны! — пропел мой отец, смотря впритык на Тошку.
— Извини, у охраны выходной, — оскалился в ответ мой муж — Это все, на что ты способен, Святой? — указал он на пришедших, — А ты знаешь, что один из твоей компании просто спит и видит тебя за решеткой? У него на руках были все документы, доказывающие твою причастность к теневому бизнесу Бати.
— Были, — утвердил отец, — Только где они сейчас? А вот доказательства того, что ты убил известного политика и мецената Сергея Бересова у него есть. И ждет тебя небо в клеточку и друзья в полосочку.
— Отец! Как ты можешь! — закричала я. Антон дернул меня за руку, призывая тем самым меня молчать, и продолжил:
— Я сяду, если докажите мою вину. Только вот как тебе самому будет, Святой, зная, что ты уже второй раз уничтожаешь жизнь своей дочери? Сначала Лешка, теперь я?
Земля начала уплывать из — под ног, но я буквально приказала себе оставаться спокойной. Мой отец побледнел и мазнул взглядом по мне. Это правда? Папа, неужели это правда!
Мой мысленный вопль отец отлично услышал.
— Он не пара тебе.
— Это ты сейчас про кого? — огрызнулась я.
— Про обоих!
— Ну, да, — усмехнулся мой муж, — Знаешь, как он избавился от Алексея? — спросил он меня, не ожидая ответа, — Отправка в Чечню была его затея, более того, он отправил его в самую горячую точку на тот момент, благо связи позволяли. Вернутся оттуда живым, было невозможно для восемнадцатилетнего мальчика.
Сквозь пелену слез, я увидела, как отшатнулся от моего отца Ян, и, колеблясь всего секунду, подошел к Антону и встал возле него.
— Я не знал этого, — тихо произнес он и пристально посмотрел на Антона, — Это не значит, что я встал на твою сторону, я на ее стороне, — кивнул он на меня, — С тобой, мы разберемся, когда я засажу эту падлу, — и сплюнул.
— Ян! — завопила Вика, — Ты опять выбираешь эту суку, а не меня! Ян!
— Заткнись! — прошипел на нее Ян, и та зарыдала.
— Почему, отец? За что? — прошептала я, размазывая слезы по лицу, и чувствуя, как Антон берет меня за руку, а Влад и Ян подходят ближе ко мне, как бы замыкая меня в круг.
— Что тебя ждало с ним? — вскричал мой отец, — Однокомнатная хрущевка, мизерная зарплата и сопливые дети! А я ведь предлагал ему хороший заработок, но он гордец, сказал, что не нуждается в подобном доходе и в состоянии прокормить тебя сам! Я не для того растил тебя, рискуя собственной шкурой, чтобы ты жила в нищете!
В первый раз в жизни я не знала, что сказать ему, сказать можно было многое, но зачем? Он ничего не поймет, и ничего не изменит.
— У меня нет больше отца.
Он побледнел, но ничего не ответил, а я и не ждала. Все кончено.
— Святой, ты, конечно, можешь нас всех перестрелять здесь, но я отвечаю, что половину из народа я сам лично заберу с собой на тот свет. И ты будешь первым.
— Мне нужны документы, которые ты не отдал Бересову.
— Они уничтожены, — бросил ему Антон.
— Тогда перемирие исключено, — властно произнес Казанцев и вскинул ствол. Остальные как будто ждали этого, вверх взметнулось еще с десяток смертельного оружия.
Неожиданно для всех, вперед навстречу мне двинулась Вика, и в ее глазах было столько ненависти, что я поежилась.
— Дрянь, дрянь! — бормотала она довольно громко, — Почему я познакомила тебя с ним? Ты увела его у меня, он в очередной раз меня бросил, а я ведь любила его! И с Бересовым я связалась, чтобы он хоть немного меня поревновал! Но ты все испортила, он ничего не видел, кроме тебя!
Я ошалело уставилась на нее, и на мгновенье, бросив взгляд на остальных, увидела, что и остальные с удивлением смотрят на нее.
— Вика, пожалуйста! — простонал Ян.
— Это она тебя отняла у меня! — закричала та, и я наконец-то поняла — она не в себе.
— Вика!
— Стрелок, ты, что трахаешь собственную сестру? — раздалось из толпы.
— Нет, Господи! Неужели вы вашу мать не видите — она больна! — закричал Ян с болью в голосе, потом он посмотрел на нас и произнес:
— Еще в детстве у нее признали шизофрению. Она не опасна, она просто больна. Я занимался ее воспитанием, у родителей не хватало ни сил, ни времени, она вбила себе в башку, что любит меня, как… — Ян запнулся и опустил глаза.
— Как мужчину, — закончил за него Антон и понимающе кивнул, а я не могла прийти в себя. Это объясняло ее нелюбовь ко мне.
— Да, я люблю тебя! — закричала она снова, — А ты не любишь меня, не любишь! Иногда я думаю, что ненавижу тебя, это я сказала Сергею о тебе, ты думаешь, я глупая и ничего не понимаю? Я хотела твоей смерти. А потом, поняла, что не смогу без тебя жить, понимаешь?
— Вика, что же ты натворила! — закричал Ян.
— Убей эту суку, убей, — вскинулась она, — И мы будем вместе!
Время, казалось, остановилось, все без исключения наблюдали за разыгравшейся сценой.
— Нет, Вика.
Вика засмеялась громко с надрывом в голосе, что окончательно убедило нас всех в ее сумасшествии.
