Подъехали мы к какому-то старому, заброшенному дому и так как всю дорогу я была прижата к сиденью, то где мы находимся, я хоть убей, сказать не могла. Меня почти выволокли из машины во двор и, толкая рукой в спину, сопроводили в дом.
Потолки были низкие, стены отштукатурены лет пятьдесят назад, мебель доисторическая. Но дом был жилой, о чем говорил накрытый обеденный стол и свистящий чайник на старой двухкомфорчатой плите.
— Доброй ночи, Елена Витальевна!
Из глубин дома вынырнул почти седой мужчина восточной национальности, однако ж, прекрасно говорящий по-русски.
— Разве мы знакомы? — надменно произнесла я, хотя у самой поджилки тряслись. Но за долгое время жизни с Антоном я научилась многому, например, что нельзя показывать страх, иначе тебя уничтожат.
— В одностороннем порядке, — улыбнулся мужчина, — Я вас знаю, а вы меня нет.
— Что вам от меня нужно?
— Вы проходите, Елена Витальевна, — вдруг засуетился он, — Не волнуйтесь. Хотите чаю?
— Зачем я здесь? — спросила я его, игнорируя вопрос.
— Вы просто гостья. Как только я, ваш муж и его друзья урегулируем некоторые разногласия, вы сразу же поедете домой.
Понятно, что и следовало доказать — здесь я из-за Антона и мне ничего не скажут.
— Если не хотите проблем с моим мужем и его друзьями, то вам лучше вернуть меня туда, откуда вы меня забрали.
— Ты чего себе позволяешь, дрянь? — гаркнул парень сзади меня, но Седой, как я его прозвала про себя, сделал какой-то жест и тот умолк.
— Ну, Елена Витальевна, с вашей стороны — это не очень умно, если учесть, что вам есть чем рисковать.
— И чем же? — глупый вопрос, сама знаю.
— У вас, кроме мужа есть, кажется, сын? Взрослый парень.
Я прямо почувствовала, что краска с моего лица сходит и колени подгибаются.
— Странная чувствительность для женщины, которая убила собственного отца, — изрек мой мучитель, наблюдая за моей реакцией.
Перестала дышать. Я старалась не думать об этом все девять лет. Гнала эти мысли от себя подальше, и даже моя мать не заговаривала об отце, уверенная, что тот ее предал и убежал, как трус.
— Кто знает, Елена Витальевна, может, вы сделали тогда не правильный выбор. Отец и муж — сложный выбор.
— Вас там не было, вы ничего не знаете, — прохрипела я, удивляясь, что оправдываюсь перед чужим человеком.
— Ну, почему же не знаю, — протянул Седой, — Кое-что мне известно.
Он приказал своим людям выйти и пригласил меня в комнату. Как во сне я зашла и села на диван. Что ему нужно? Зачем он бередит мои старые раны?
— Я знал вашего отца, Елена Витальевна. Знал, что вашего парня он отослал в Чечню, воспользовавшись своими связями. И знал из-за чего.
— Мне все это известно, — бесцветным голосом прервала его я, не желая больше слушать. Но слушать мне пришлось.
— Боюсь, что не все. Алексей мешал ему не потому, что встречался с вами и не потому, что у того за душой ничего не было. Он никогда не сказал бы вам правду. Хоть парню и было всего восемнадцать, но обладал он на тот момент двадцатью процентами акций местного завода по производству масла и присадок. Акции, само собой, не с неба ему упали, а перевела их на его имя мать, являющаяся крупным акционером того же завода. Через полгода, как она перевела на него акции, она умерла от рака. Отец Алексея хотел, чтобы сын передал акции ему, но тот отказался, считая, если мать этого не сделала, не будет делать и он. Ваш отец не являлся акционером завода, но очень хотел им стать, так как грянула перестройка, и его карьере политика-коммуниста пришел конец. Нужен был бизнес, но такой, который не лопнет через пару лет. Вот тогда он и обратил свое внимание на завод, все просчитал и понял, что это именно то, что нужно. У троих он скупил акции по рыночной стоимости и тут судьба пошла в его руки сама — парень с которым вы встречались, тоже являлся акционером. Он предложил ему большие деньги, Алексей отказался, он уже тогда обладал коммерческим умом. Алексей знал, кто на самом деле ваш отец, но парень любил вас и хотел обеспечить вам достойную жизнь. Он так же потихоньку начал скупать акции, хотел заиметь контрольный пакет акций завода. Как и ваш отец. Конечно, Алексея к этому больше подстрекал его отец, жаждущий власти и больших денег. Но получилось то, что получилось. Ваш отец, поняв, что парень не просто не хочет продавать, но и сам активно составляет ему конкуренцию, пригрозил ему, что просто его уничтожит. В ответ Алексей сказал, что его дочь узнает о том, кто на самом деле ее отец. Ситуация вышла из-под контроля. Виталя начал посылать людей к вашему парню, но это не возымело нужного действия. Тогда он взял в заложники его отца, а вас отправил тогда в Москву, к тетке, которой якобы нужна была ваша помощь.
Парень был зол, но акции продавать не хотел. Он обратился к общему конкуренту его и вашего отца, предложив сделку — он продает ему свой пакет акций, а тот взамен вытаскивает его отца из рук Казанцева. Тем самым он убивает двух зайцев — отец остается жив, но акций ваш отец не увидит, как собственных ушей. Сделка состоялась. Казанцев был в ярости и отослал Алексея в Чечню. Просто убивать он его не стал, пожалел вас, наверное. Посчитал, что если выживет там, то сама судьба так распорядится.
В этот момент, когда он рассказывал, я вспомнила все, и как отец недолюбливал Лешку, и что Лешка не любил приходить к нам домой, и мы встречались у него или у наших друзей. И как отец слезно умолял меня поехать к тетке на три месяца в Москву, потому что она была одинока и нуждалась в уходе после операции. А когда я приехала, оказалось, что Лешка уходит в армию, и что отсрочка, которую ему дали на время учебы в институте, аннулирована, так как из института его отчислили, под предлогом плохой посещаемости.
— Зачем вы мне это рассказали? Какое отношение к этому имеет мое похищение?
— Не надо громких слов, Елена Витальевна, — улыбнулся Седой, — Вы моя гостья, а не пленница. А отношение самое прямое, общий конкурент вашего отца и вашего парня был я. У меня сорок пять процентов акций, остальное было у моих партнеров. Неделю назад один из партнеров предал меня и продал акции Митяю. Меня это не устраивает, я и Митяй — давние враги. Никто не хочет уступать. Митяй перестраховался и перечислил часть акций на Сергея Ладникова, вашего мужа, теперь они давят на других акционеров, чтобы те продали акции им. К сожалению, вы, Елена Витальевна, являетесь тем инструментом, который поможет мне выиграть в этой войне. Вашему мужу дорога ваша жизнь и он сумеет убедить Митяя не лезть в мой бизнес.
— Я бы не была в этом столь уверена, — покачала я головой, — Митяй всегда был сам по себе, он не станет ради недолгой дружбы рисковать деньгами и положением.
— Посмотрим, — ответил Седой, — В любом случае, вашего мужа я нейтрализовал.
Нейтрализовал он, как же. Плохо знает моего мужа. А вот я слишком хорошо, чтобы понимать, что грядет новая война. Выходит, Антон и Митяй хотят прибрать завод в свои руки. Хотели по закону, а получится как всегда, в России по — другому не выйдет, это я уже поняла. Солнце мое, на хрена тебе завод, а?
