— Зашла ко мне, как на расстрел, — констатировал он через несколько минут.
— Я думала приговор обжалованию не подлежит, — в том же тоне ответила Лена и почувствовала, как он напрягся.
— Прости меня, родная. За мою злобу, за непомерную ревность, за то, что так и не научился тебе доверять до конца. Прости за все те гадости, что наговорил тебе по телефону.
Она сама нашла его губы, со страстью исследуя каждый давно знакомый уголок, будто впервые вдыхая его запах. Он ответил ей не сразу, удивленный ее напором, ее страстностью, которая за года, прожитые вместе практически исчезла из их отношений. И отвечая ей, он вложил всю нежность, которую мог найти у себя, пытаясь этой нежностью сказать ей, что он до сих пор любит ее, что помнит все, что она для него сделала.
Неожиданно она выпорхнула из его объятий, подошла к двери и повернула замок. Он напряженно наблюдал за ней. Они оба будто сошли с ума. Она смело посмотрела ему в глаза, чуть улыбнулась одними уголками губ и медленно начала раздеваться.
Сначала в нем взметнулся вихрь огненного желания, он чуть приподнялся на кровати, а потом, когда его тело отказалось подняться и прижать к себе любимую женщину — он опомнился. Он в больнице, и он не может ходить. Сцепив зубы, он откинулся на треклятую больничную койку и закрыл глаза. Лена остановилась, услышав его стон и в следующую минуту подлетела к нему, обнимая, прижимая к себе, лишь бы прогнать боль и убрать с его лица мертвенную бледность.
— Тебе больно, любимый? — чуть слышно спросила она.
— Да, — ответил он охрипшим голосом, — Я не могу. Прости меня.
Но она его не слушала. Скинув с его ног одеяло, сбросив оставшееся на ней белье и представ перед ним обнаженной, она дала ему минуту, чтобы он посмотрел на нее. Антон с силой втянул в себя воздух, чувствуя, как кровь буквально закипает в нем. Он не успел опомнится, как она уселась на нем верхом. Всем своим телом она прижалась к нему. Груди ее набухли, внизу бедер стало жарко, опускаясь все ниже, языком она прокладывала по его телу влажную дорожку и уже через несколько мгновений была вознаграждена, почувствовав его возбужденную плоть у себя на животе.
— Родная, — хриплым от желания голосом пробормотал Антон. Пусть он и инвалид, но как-то же он сможет удовлетворить собственную жену. Обняв ее и целуя ее шею, он уложил ее рядом с собой, лаская ее набухшие от желания груди, он опустил руку чуть ниже и мягко раздвинул ее ноги.
Лена все поняла — его неуверенность в себе, его желание во что бы то ни стало удовлетворить ее саму. Мягко, но уверенно она убрала его руку и переместилась снова на него сверху. В его глазах она увидела желание и боль, а еще страх, страх мужчины, закованного нелепой судьбой в инвалидное кресло. Но она не даст этому страху разрастись. Страх исчез, как только она впустила его в себя, как только он проник в нее так глубоко, что сердце забилось у нее где-то в горле. Страх исчез, заменяя себя острым наслаждением.
— Боже, — выдохнул он. Она двигалась медленно, уверенно, постепенно наращивая темп и замедляя его, чувствуя, как его естество становится тверже и больше у нее внутри. Она летела вместе с ним куда-то, может в пропасть, может к облакам, она не знала, единственное, что она чувствовала это безмерное единение, полное слияние, когда нет двоих, есть одно целое существо, парящее где-то во вселенной.
Когда первый оргазм настиг ее, и она открыла глаза, первое что увидела, это восхищение в его глазах. Сама не заметила, как их руки сплелись — он придерживал ее, протянув свои руки к ней и переплетя их пальцы вместе.
— Девочка моя, — прошептал он. Она видела, что ему хватит и этого, он уже готов снять ее с себя, довольствуясь ее наслаждением, только она на это была не согласна. Она продолжила двигаться, наращивая темп, дыхание сбилось у обоих. Следующий взрыв был настолько чувственный, что она прикусила губу до крови, из глаз брызнули слезы, но не боли, а кокой-то неземной чувственности. Глядя на прекрасную жену, кусающую свои губы, чувствуя, как ее мышцы часто сокращаются, Антон содрогнулся и улетел куда-то, отключившись от мира на несколько мгновений.
Лежа на кровати, через несколько минут после этого, Антон с изумлением констатировал факт- такого оргазма у них не было никогда, такой чувственности от своей жены, да и от себя, он не помнит.
— Я люблю тебя, — тихо прошептала она.
Он улыбнулся. За эти слова он готов многое отдать. Но прежде всего ему необходимо встать на ноги. Для того чтобы защитить ее. Для того чтобы любить. Он обнимал ее и понимал, что просто не может выразить словами то, что чувствует к ней. Можно сказать, что заново влюбился в нее, как тогда много лет назад. Интересные, очень глубокие ощущения, когда ты влюбляешься в собственную жену заново.
Вик устало потянулся всеми мышцами в машине. «Ее слишком долго нет» — полусонно подумал он, но тут же подскочил на сидении, как ужаленный. Ее нельзя оставлять одну, что с Антоном, что без него, сейчас он плохая для нее защита. Викинг с беспокойством вылетел из машины, на бегу ставя ее на сигнализацию и буквально влетел в больницу. Пролетев мимо поста, который был пуст, он сбавил скорость почти у палаты, немного отдышался и взялся за дверную ручку палаты, дернув ее на себя. Она была закрыта. Но не успел он что-либо решить, как дверь открылась совсем немного и перед ним возникла Лена — растрепанная, с горящим взглядом и не застегнутой блузкой. Только полный идиот не поймет, чем они занимались. На него вдруг накатила такая волна гнева, что он еле сдержал себя. Смотрел на нее, молчал и говорил сам себе, что все нормально, они муж и жена, не в шахматы же они по ночам все эти годы играли.
Лена испуганно смотрела на Вика, пытаясь застегнуть блузку негнущимися от волнения пальцами и не видела позади себя усмешку мужа. Антон лежал чуть прикрытый простыней и откровенно радовался ситуации. Для него не секрет, что чувствует телохранитель Митяя к его жене и то, что среди ночи она прибежала к нему, еще раз доказывало, что Викингу ловить нечего.
— Извините, Елена Витальевна, — наконец выдавил из себя хоть какие-то слова Вик, — Вас долго не было, в свете последних событий, я посчитал правильным проверить все ли с вами в порядке.
— Все хорошо, Вик, — тихо ответила она, пытаясь отвести свои глаза от его глаз, где плескалась ярость и боль.
Викинг коротко кивнул, развернулся и быстрым шагом ушел от палаты. Лена прикрыла дверь и обернулась к мужу. И тут же рассмеялась.
— Ты выглядишь, как кот, которому заслуженно вручили целый кусок мяса.
Ухмылка Антона стала еще шире, и он в пригласительном жесте похлопал по краю кровати. Недолго думая, Лена нырнула под бок мужа и прижалась к нему, с удовольствием вдыхая его такой родной, мужской запах.
Она переживала за Вика, не очень-то красиво получилось, но все-таки правильно, он не должен питать иллюзий на ее счет.
Викинг с размаху сел в машину и шарахнул дверью. Заведя мотор, он выехал с больничного двора и утопил педаль газа в пол. Ни о чем не думал, да и невозможно думать, когда у тебя перед глазами так и стоит картина: любимая женщина в объятьях другого. Он все понимал и то, что Антон ее муж, и то, что она любит его. Да, между ними ничего не было, и она ему, Вику, ничего не обещала, не давала надежд, но от этого не становилось легче, в горле стоял ком, который невозможно проглотить, а грудную клетку сжимало так, что невозможно было дышать. Как дышать без нее? Но этому нужно, просто жизненно необходимо научится, а значит, нужно уехать прочь, не видеть ее больше и не слышать, будто она умерла для него. Именно так он и собирался сделать.
