До родного города он добрался еще до рассвета и рванул сразу в особняк Митяя. Железные ворота открылись сразу же, Викинг поставил машину у крыльца и буквально вылетел из машины. В дом он почти забежал и наткнулся на Митяя, выходящего с кухни и жующего бутерброд.
— Дмитрий Михайлович, что хотите со мной делайте, но Елену Витальевну я охранять больше не буду, — он почти проорал это Митяю. Тот никогда не видел своего охранника в таком состоянии, да и довольно жуткое зрелище представлял собой Вик, двухметровый детина с яростью в глазах и напряженный словно дикий зверь перед прыжком. Митяй даже расспрашивать не стал, видно было, что тут замешано что-то личное, только коротко и спокойно сказал:
— Не проблема, приступай к своим непосредственным обязанностям, будешь охранять меня и Оксану Владимировну. На сегодня у тебя выходной.
Викинг коротко кивнул и почти бегом направился в свою комнату.
Митяй достал сигарету из пачки, прикурил и медленно затянулся. Интересно, что произошло между Викингом и упрямой Ленкой? Митяй дорожил своим охранником, хоть и не показывал этого на прямую, при иных обстоятельствах Викинг мог стать для него другом. Поэтому, чуть позже, он позвонит распрекрасной Елене и подробно ее расспросит.
Утро начиналось как-то не так. Сергей Власов, будучи опером уже не первый год, понимал — это вовсе не из-за того, что он вчера с коллегами немного расслабился после дежурства. Нет, не от того, что нестерпимо болит голова и он плохо соображает. Как раз в сообразительности проблем нет, а вот то, что в их группе есть крыса, вот это не просто проблема — беда. Он долго и упорно вместе с майором Стрелковым собирал материал на деятельность криминальной группировки Панфилова, более известного как Митяй. Были уже собраны такие доказательства, что как минимум поехал бы Митяй на нары, на несколько лет строгача, а уж если потянуть за эту ниточку, то там и более крупная рыба поймалась бы. Но их главный свидетель по этому делу, которого они берегли как зеницу ока, канул в лету. А попросту пропал, о чем стало известно сегодня с утра. Власов потянулся, разминая затекшие мышцы.
В кабинет твердой походкой зашел майор, снял фуражку и небрежно бросил ее на край своего стола.
— Можешь не говорить, уже знаю, — мрачно предупредил Ян и грузно опустился на стул.
— Не удивлюсь, если скоро станет известно, что наш свидетель благополучно кормит червей, — отозвался Серега.
— Червей сейчас не покормишь особо, — ответил на это майор и, так как Власов уставился на него с полным непониманием на физиономии, пояснил, — Зима.
— Я фигурально, Ян.
Стрелков достал пачку сигарет из кармана пальто, бросил ее на стол, грузно встал и повесил пальто на вешалку. Включил электрический чайник и в кабинете привычно зашумело. Достав из пачки сигарету, Ян прикурил, затянулся, выпуская клубки дыма.
Конечно, свидетеля уже нет в живых. Тут семи пядей во лбу иметь не надо. И, естественно, не надо быть ясновидящим, чтобы понять чьих рук дело. Он до сих пор корил себя за ту выходку, о которой не был в курсе никто из управления, из его группы. Безумие, иначе назвать нельзя, поступить так не профессионально, поддавшись эмоциям. Решил убедится еще раз, что она… Кто? Жена бандита? Самое интересное, что чувств к ней не осталось. Для чего поперся в дом Митяя? Для того, чтобы еще раз убедится в этом? В том, что теперь она действительно враг? Нет, врагом он назвать ее не мог. В годы молодости, когда работал под прикрытием с ума по ней сходил, рвал жилы, лез туда, куда не надо было лезть. Она ведь задела его самолюбие с самого начала, потом появилось желание, ну, а потом и вовсе крышу снесло. Страсть, да, не любовь. Как оказалось, страсть имеет свойство проходить, так же внезапно, как и появляться. Но что это за чувство он понял только теперь. Все остальное, все эти годы оказались утопией. Человеческая натура всегда выдает желаемое за действительное. Нет, он ни о чем не жалел. Было только какое-то непонимание. Да, он никогда ее не понимал! Зачем здоровой, красивой женщине лезть в эту грязь? Не понимал тогда, не понимает и сейчас. Вероятно, из-за этого и пошел в дом криминального авторитета, без ордера, без каких-либо доказательств, для того, чтобы понять. Прекрасно осознавал, что подставил ее. Но она же должна понимать, если вращаешься в подобной компании — хорошего не жди. Нет, если бы она пришла сама к нему, попросила бы, он бы помог, в лепешку бы разбился, но помог. А так…Она прикрывала всю эту бандитскую свору и как бы хорошо он к ней не относился, получалось так, что теперь она с ними заодно. Но все же, несмотря на доводы рассудка, он медлил. Синица лежит в больнице, с тяжелым ранением. Вот он, бери тепленьким, всего дел — сделать анализ ДНК и доказать, что французский подданный Сергей Ладников и криминальный авторитет, находящийся в федеральном розыске, Антон Синицин одно и тоже лицо. И все, уедет он лет на двадцать, как минимум. Но ничего из всего этого он не делал. Он дал им уйти девять лет назад, с уговором больше никогда не видеть их в России. Договор они нарушили, так почему же он медлит? Ведь за поимку Синицы он вполне получит подполковника, тем более выслуга позволяет — Чечня, работа под прикрытием и сейчас — девять лет безупречной службы. В конце концов, он просто выполнит свой служебный долг. Но он сидел у себя в кабинете и ничего, ровным счетом ничего не предпринимал.
Утро начиналось просто замечательно. Первое, что она почувствовала, когда проснулась сегодня утром, так это восхитительный поцелуй. Лена улыбнулась, подняла голову с груди мужа и посмотрела в серые глаза Антона, поддернутые дымкой нежности.
— Доброе утро, — все еще сонно пробормотала она. Захотелось потянутся всем телом. Поставить свое молодое, разгоряченное тело под зимние солнечные лучи, врывающиеся, несмотря на жалюзи, в окно. Но делать этого, конечно же, нельзя. Она выпорхнула из объятий мужа, потянулась и с улыбкой посмотрела на него. Спать рядом с ним было очень приятно и так правильно, привычно. Лена поспешно умылась и начала приводить себя в порядок до прихода медсестры. Но, конечно, палата платная, для vip персон и без стука сюда не войдут.
— Знаешь, я давно так на тебя не смотрел, — произнес вдруг Антон.
Она обернулась к мужу и ласково улыбнувшись, спросила:
— Как так?
— Не спеша, — коротко пояснил он, а в глазах его зажглись огоньки нежности.
Лена промолчала, она не знала, как ей реагировать на спокойствие и нежность мужа. Это достаточно в новинку для нее, ведь он всегда был страстным, взрывным и только в редкие минуты нежным. Что заставило его поменять поведение и как на это реагировать, она не знала.
— И что же ты видишь? — обернувшись к нему, спросила она.
— Любимую женщину. Я не понимаю, почему я был таким глупцом, в последние годы уделял тебе мало внимания, редко говорил, что люблю тебя.
— Не наговаривай на себя, — прошептала она, подойдя к нему и касаясь рукой его щеки, немного грубоватой на ощупь, заросшей щетиной, но такой родной, — Ты многое для меня, для нас сделал и сейчас ты спасаешь мне жизнь.
