— Папочку я у него отняла, — продолжала я, понимая, что меня понесло, но остановится уже не могла, да и не желала, — Бедненький какой, «недолюбили» его. Так со мной тоже не особо цацкались! Или ты думаешь, что привилегированная школа и дорогие шмотки — это все, что нужно ребенку? Наш отец, дорогой мой брат, или кто ты там, сначала убил моего парня, мою первую любовь, не собственными руками, но все же. И не покривился, я тебе скажу. А все из-за тех же денег, к слову сказать грязных, на которые меня и одевал. Только вот меня не спросил — нужны ли мне были эти тряпки, готова ли я заплатить за них жизнью дорогого мне человека. Потом, решил тем же путем решить проблемы с моим мужем. Ни перед чем не хотел останавливаться, даже рука не дрогнула и сердце не екнуло, когда в меня стрелял. Опять же — за деньги, за свой бизнес гнусный.
— Он в тебя стрелял? — как-то ошалело переспросил Лука.
— А что, в твоем досье на меня, падшую, такого нет? Ну, как же, разве это можно брать в расчет. Подумаешь, чуть не укокошил собственного ребенка, экая невидаль. Как там говорится — я тебя породил, я тебя и убью?
— Ты правду говоришь?
— Самую, что есть настоящую. Впрочем, зачем мне тебе что-то доказывать? При желании, ты сам это можешь узнать. Только тебе ведь оно не надо. Зачем видеть во мне человека, ведь тогда весь ореол мстящего ангела спадет. Правда, ангел ты наш, не согрешивший ни разу?
Лука не успел ничего сказать или сделать — дверь снова отворилась и передо мной, как черт из табакерки, предстал Азид, собственной персоной. Картина маслом — приплыли. Вот значит про какого врага говорил Лука. Тогда все ясно. Азид давно точит свой зуб на моего мужа и его приятеля Митяя, все благодаря тому, что те уперли у него из-под носа акции завода, а если к этому приплюсовать тот факт, что при последней нашей с ним встрече я, ну, не совсем я, а Вик укокошил несколько его парней, то получается, что теперь и ко мне у него далеко не теплые чувства и вполне вежливого приема, как в прошлый раз, от него ждать не приходится.
— Доброго тебе вечера, Лука, — благодушно произнес Азид с заметным кавказским акцентом, — И долгих лет жизни, за такой подарок, — указал он на меня. Да, подарочек тот еще, если бы не Лука, то Азид бы меня вряд ли когда снова увидел.
— И вам, здравствуйте, Елена Витальевна. Правда, пожелания здоровья вам теперь не пригодятся.
Я похолодела, хотя и была к чему-то подобному готова. Наверное, нельзя подготовиться к собственной смерти, как ни старайся. И как мне теперь выбираться из этой передряги ума не приложу.
— Это почему же? — все-таки уточнила я.
— Потому что я никогда не прощаю, когда меня кидают, — резко ответил он.
— Я вас не кидала, — снова подала я голос, чувствуя, как вместо холода, тело опалил жар, не иначе температура стремительно ползет вверх.
— Вы — нет, — согласился со мной старый кавказец, — А вот ваш муж с его партнером Митяем — да. В прошлую нашу с вами встречу, я надеялся, более того, был уверен, что мы эту неприятную ситуацию решим полюбовно. В этот раз так не получится. Даже не потому что ваш муж не согласится обменять вашу жизнь на нужные мне акции. Он согласился бы, если бы мог.
— Что все это значит? — спросила я вмиг охрипшим голосом, что-то очень нехорошее предчувствие проскользнуло у меня в душе.
Азид недобро улыбнулся, присматриваясь ко мне, видимо, раздумывая, стоит ли мне, вообще, что-либо объяснять. Я ненароком бросила взгляд на стоящего неподалеку от нас Луку. Тот был неестественно бледен и напряжен. Складывалось ощущение, что он не слышал ни одного слова из нашего диалога со старым вором и где-то витает в своих мыслях.
— Буквально пару дней назад мне позвонил мой давний приятель из Москвы, — вкрадчиво произнес Азид, тем временем садясь на с скрипучий диван, — К моему сожалению, он сообщил мне далеко не радостную весть. По моей просьбе ранее он копал информацию на вашего мужа и Митяя. Поначалу я думал, что эти двое действуют от себя лично. Мой друг развеял мои подозрения. Ему строго запретили говорить имя того, кто стоит за Синицей и Митяем, но единственное, о чем он меня предупредил, что этот человек, обремененный властью и властью такой, что я, если продолжу вставлять палки в колеса лишусь либо короны, либо головы, либо и того, и другого вместе.
Я слушала, открыв рот, лицо Азида тем временем исказилось от злобы и гнева.
— Теперь ты понимаешь, безмозглая курица, почему мне глубоко плевать, кто передо мной ты или твой мужик?!Несколько лет я пытался добиться, чтобы завод принадлежал мне, войти в состав учредителей. Но нет! Сначала твой покойный папашка, сделал все, чтобы этого не случилось, теперь твой муженек.
С его злостью ушли все манеры и передо мной был не просто старый уважаемый вор в законе, а опасный враг, с южной кровью в венах, законы которых были «ока за око». Никто не связывался с кавказцами, зная, что если убьешь или обидишь одного, то расплачиваться будет вся твоя семья.
— Считай, завод я уже потерял. И поскольку терять мне уже нечего, то подарочек твоему мужу, в виде твоего трупа, я преподнесу. А потом и Митяю — либо его докторшу, либо его сестру, кого достану, а если повезет, то обеих.
Меня начала колотить дрожь, только я не определилась — от температуры или от страха.
— Азид, пойдем, пацаны уже поляну организовали, потом с девкой побазаришь, никуда она уже не денется, — неожиданно подал голос Лука. Старый вор тяжело поднялся, все еще глядя на меня, зло улыбнулся и вышел из комнаты вместе с моим новоиспеченным братцем.
А вот теперь думать нет времени, надо действовать, только как? Где-то минут через сорок, я крадучись подошла к двери и снова ее подергала, в надежде, что запереть ее забыли. И все с тем же результатом. Господи, неужели все так и кончится? Неужели это и есть конец моей беспутной жизни? Я взялась за голову и тихо застонала. Присев на диван, обхватила себя руками. Понимая, что на этот раз крепко влипла и спасать меня просто не кому. Имела ли я права просить защиты у высших сил? Сама понимала, что нет. Я — убийца собственного отца, жена криминального авторитета, не раз убивавшего других людей. Список можно продолжать. Но даже того, что я перечислила вполне достаточно для понимания того, что мне не помогут. Не за что помогать. Что-то я совсем расклеилась.
За дверью послышались шаги и, через секунду, скрежет открывающегося замка. Мое сердце ухнуло вниз и так там и осталось. Наверное, мой час пришел. В комнату зашел все такой же бледный Лука, едва взглянув на меня, бросил:
— Идем.
— Никуда я с тобой не пойду, — зло ответила я ему и буквально вжалась в диван, прекрасно понимая, что это не поможет, — Если думаешь, что я на смерть побегу тихим барашком — ошибаешься!
Лука тяжело втянул в себя воздух, видимо, пытаясь упокоится и неожиданно произнес:
— Не ори, дура. Если бы смерти твоей желал, пришел бы со всей шкодлой сюда и здесь бы все закончил. Я не хочу твоей смерти. Даже больше — я собираюсь вернуть тебя твоему мужу живой и здоровой.
