Викинг, сначала всполошив всю больницу своим грозным видом, теперь скромно, словно преданный пес, сидел возле входа в палату, куда определили Лену. Бойцы Митяя, посланные охранять, почти сразу как ее привезли, как каменные монументы возвышались возле той же двери. Эта картина была бы кстати в девяностые года, но сейчас подобный сервис смотрелся, мягко говоря, странно, но Вику было наплевать, что они привлекают ненужное внимание. Главное, чтобы с ней ничего не случилось, и чтобы она выздоровела, иначе он просто не простит себе своей собственной тупости, страха, что больше никогда не увидит ее, ведь именно этот страх и заполонил все разумные мысли. Только теперь, после того, как увидел, как она ослабевшая, в полу бредовом состоянии кинулась за мужем, понял окончательно, что подставил ее, да и не получилось бы ничего, она всегда будет любить Синицу. У него просто нет никаких шансов. И поэтому теперь он молился, возможно впервые в жизни, чтобы она выздоровела и тогда он сможет спокойно уйти и не мешать ей больше. Если же нет… Если же он благодаря своему скудоумию потеряет ее по-настоящему… Если она умрет, по его вине… То и он долго на этом свете не задержится, не сможет, просто воткнет себе финку прямо в горло.
Давно Ян Стрелков так не волновался, как первокурсник на первом свидании, все-таки смог взять себя в руки, уже когда зашли в Корону и сели за столик. Вздохнув поглубже и отчитав себя мысленно, расслабился. Ведь, в конце-то концов, она обратила на него внимание тогда, когда вел себя естественно, поэтому и нечего волноваться. Не понравится ей, да и не надо… Нет, почему-то хотелось понравится именно ей и было далеко не все равно какое впечатление произведет на молодую еще девушку. Она смеялась над его шутками пока ели и не спеша переговаривались, с ней было легко и комфортно, даже молчать в паузах было очень правильно. Чем больше он смотрел на нее, чем больше слушал, тем больше увлекался ею. И в очередной раз, почувствовав возбуждение, даже не удивился. По всей видимости, теперь так будет всегда, когда он будет находиться рядом с Валей. И имя у нее нежное, сладкое, словно сахарная вата. Ян не был дураком и сопливым мальчишкой, чтобы не понять, что он влюбляется. Совершенно неожиданно и достаточно опасно. Но уже понимал, что ничего поделать с этим чувством он не может, да и, по большому счету, не хочет. Он прекрасно видел, что Валя тоже им заинтересована и радовался этому. Радовался еще тому, что в их отношениях не будет третьего, ведь насколько он знал, у Вали не было молодого человека, да и влюбленность девушка еще не испытывала. Но он, все-таки, врал самому себе. Третий был и не простой, а криминальный авторитет — ее брат. Ян прекрасно осознавал, что тут образовывается треугольник похлеще любовного — она, майор ОБОП и действующий бандит. Тут такое уравнение, что можно никогда и не подойти к общему знаменателю. Но для себя уже решил — пути назад не будет. Десять лет он не видел рядом с собой никого. Ленка Казанцева прошлась по его душе, вынув и перетряхнув все потаенные уголки, так что на других женщин после нее смотрел, как на объект для секса. А на остальное наплевать было, не цепляла ни одна. И тут, когда он уже смирился с тем, что навсегда останется один, появилась Валя — чистая, немного наивная, по сути еще девчонка, а не женщина, но отчего-то родная, близкая. На нее хотелось смотреть, не отрываясь, и именно она виделась хозяйкой в доме. Для этого понимания понадобился всего лишь один вечер, вроде бы пустячный, но перевернувший его душу, казалось бы, замерзшую.
Митяй беспрепятственно заехал на территорию городской дачи Влада Речникова, за ним джип с охраной. Крикнув своим парням, чтобы ожидали во дворе и закрыли ворота, практически вбежал на крыльцо и нажал на звонок входной двери.
— Открыто! — раздался громкий окрик Антона и Митяй зашел. Антон сидел в коляске возле окна в прихожей и зачем-то пялился в это самое окно, не мигая.
— Где Влад? — поинтересовался Митяй, проходя в дом.
— Вызвали в клинику, — ответил Синица и снова замолчал.
Митяй устало вздохнул и, поставив близстоящий стул рядом с Антоном, сел.
— Дурак ты, Синица, — без предисловий начал он.
Антон усмехнулся и все-также глядя в окно произнес:
— Радуешься? Прав ты оказался — она сука.
— И я дурак, — отчего-то весело заключил Митяй, — Тоха, не предавала тебя баба, так что это я дурак на букву «М», а ты в полном шоколаде.
— Митяй, я может быть калека, но не слепой, не лепи мне.
— Слепой, — уверено произнес криминальный авторитет, — А еще тупой, если не понимаешь, что я просто так бабу защищать не буду.
— Ну, почему же просто так, — как-то зловеще прошипел Антон и повернулся к Митяю, смотря на того глазами зверя, так что даже у хладнокровного бандита волосы на голове зашевелились, — Ты защищаешь своего телка, если бы не твои понятия о статусе, то сказал бы друга. Ведь понимаешь, когда я встану, а я встану, то прикончу твоего дружка. Так что говоришь ты это не просто так.
— Ага, — весело заключил Митяй, понимая, что бесполезно разговор ведет, не слышит его Антон, — И Ленку убьешь, по типу — да не доставайся же ты никому?
— Убью, — подтвердил спокойно Антон и Митяю сразу же расхотелось смеяться, понял, что тот вполне серьезно это говорит, а Синица за свой базар всегда отвечает.
— Да, мне Викинг все рассказал! Не спала она с ним! — заорал уже Митяй, но заткнулся, увидев взгляд Антона.
— Викинг рассказал? — тихо то ли спросил, то ли утвердил Антон, — И ты поверил.
— Да, твою ж душу за ногу! Говорю тебе, ничего у них не было.
— Тогда почему не звонила, не поехала домой или, на худой конец, к тебе?
— Ты верно дурак ревнивый. Болела девка, температура под сорок…
— Все, хватит! — заорал Антон, — Надоел! Я сам разберусь, не лезь. И акции себе можешь оставить, мне они теперь не к чему.
— Когда остынешь — позвони! — гаркнул Митяй и покинул дачу, громко хлопнув дверью.
С досады пнув колесо машины, он распахнул дверцу и плюхнулся на сидение. Теперь в больницу к Ленке, слушать исповедь Вика. Прав ведь Антон, он считал Елизарова другом, прав и в другом — никому не нужны эти дешевые понты со статусом. И пусть считают, что он размяк, но Вика он поддержит. Для чего иначе нужны друзья?
Викингу дико хотелось курить. Помаявшись еще немного, он все-таки поднялся и шатающейся походкой пошел к выходу, покурить. Затянулся сигаретой, испытывая почти что физическое удовольствие. Ожидание убивало более жестоко и изощренно, чем пуля — медленно, с растяжкой. Лишь бы все было хорошо, лишь бы его девочка выжила и больше он ей на глаза не покажется, уж лучше издалека наблюдать будет, иначе не выдержит. А может лучше уехать, от греха подальше?
Мысли Викинга прервал разговор врачей, вышедших на крыльцо так же, как и он покурить.
— Жалко девку.
— Да, не говори, молодая была, сколько ей?
— Где-то тридцать с хвостиком. Думали выкарабкается, нет, организм не выдержал.
