Лазарь тяжело вздохнул, потянулся за сотовым телефоном, лежащим на столе и набрал Митяя.
Митяй не был удивлен раскладом, что пел ему в трубку Лазарь, он даже ухмыльнулся пару раз, подумав о том, что смотрящего так прижало, что тот ему сам звонит и предупреждает об опасности. Но вот Антону нужно все-таки знать, чем грозится Азид. Синица в последний месяц смог-таки подняться на ноги и уверенно ходил на своих двоих, правда с клюшкой, но, как говорили врачи, и это чудо. За последний месяц Антон ни разу не навестил свою жену и уверенно делал вид, что Ленки не существует. Сидит на даче у Влада, сына отправил в Нант, ничего толком не объяснив, так что Кирилл на него обиделся и не разговаривает теперь. Но Митяй голову был готов отдать на отсечение, что Антону не все так безразлично, как он хочет показать. Поэтому, после того, как Лазарь повесил трубку, он тут же набрал Синицу и поделился новостью.
— Я тебя понял, — хрипло проговорил Антон и скинул звонок. Весь этот чертов месяц он убеждал себя, что ему нет дела до предательницы, что он никогда не простит и ему, вообще, плевать, что с ней будет. Но после звонка Митяя как-то тревожно стало на сердце и маетно на душе. Он закурил сигарету и медленно поднялся с кресла, взяв в руки трость. Месяц назад он уверенно пошел на поправку, как говорится не было счастья, да, несчастье помогло. На нервном срыве он смог встать на ноги, а потом уже на голой ярости заново научится ходить. Хоть за это ей стоит сказать спасибо. Думать о ней не хотелось. Он гнал мысли о жене от себя, едва они только посещали его голову, а посещали они его тысячу раз на дню. Но после того, как Митяй предупредил его о том, что Азид может начать активные действия, сердце его сжалось от нехорошего предчувствия. Вопрос, что делать дальше даже не возник в его голове, он уже знал. Знал, когда сбрасывал звонок, что убить ее он не позволит никому. И если судьбе так угодно, что им все-таки придется встретится, она ответит за свое предательство. Больше он не будет сдерживать свою ярость.
На следующий день Лена рассорилась с лечащим врачом и с Викингом в пух и прах. А все потому, что она жутко хотела уйти, увидеть мужа, сына, уехать к чертовой матери из этой страны обратно в Нант, поэтому, не слушая никаких доводов о том, что она еще слаба, что только что очнулась от горячечного бреда, настаивала на выписке. Врач отказался ее выписывать, заявив, что в противном случае он ответственности за ее здоровье не берет. Еще и Вик, услышав, как она ругается, заглянул в палату и, услышав их разговор, встал на сторону доктора.
— Не веди себя как ребенок! — бросил он ей, как только врач покинул палату.
— Не надо меня воспитывать! — тут же завелась Ленка, — Я всего лишь хочу домой! Осточертела эта больница!
Вик, сжав кулаки, резко отвернулся от нее к больничному окну. Он, конечно, ее понимал, но страх за нее еще не прошел, еще жил в его памяти и, наверное, никогда не пройдет. А еще она уменьшала его срок пребывания здесь, собираясь уйти. Он поклялся, что как только ее выпишут — он уедет. Только не думал, что это будет так скоро, не был к этому готов. Можно ли, вообще, к этому подготовится — к потере любимой женщины? Викинг никогда ничего не боялся, никогда не лгал и не изворачивался, как эти несколько недель проведенные с ней. Тут, волей-неволей, поверишь в изречение некоторых, что любовь — это болезнь.
— Что ты решила? — спросил он, немного успокоившись.
— Я не буду ждать выписки, сегодня соберусь и уеду к Владу. Не мог бы ты мне одежду принести, а то, я так понимаю, я в Оксанкиных вещах все это время провалялась.
— К Владу? — будто и не слыша ее просьбы, переспросил Викинг, поворачиваясь к ней лицом.
— Да, это именно то, о чем ты подумал, — с упрямством и с укором, что светился в ее глазах, ответила она, — Я собираюсь спасти свой брак, который ты так успешно пытался разрушить.
Вик стиснул зубы, так что слышно было. Он осознавал свою вину, но чертову ревность, что проглядывалась сейчас в его глазах никуда не денешь.
— Прости меня, — глухо пробормотал он и пристально посмотрел в ее глаза.
— Бог простит, Слав, — тихо ответила она и он дернулся, как от пощечины. Вот теперь он ее точно потерял. Она не простит ему его проступка.
Произошедшее дальше больше походило на страшный сон, не больше и не меньше. В палату неожиданно ввалились двое кавказцев, резко распахнув дверь. Один из них молниеносно вскинул пистолет, зажатый в руке и выстрелил в Викинга. Все произошло очень быстро, настолько, что Слава не успел среагировать. Следующее, что понял — боль пронзившая тело и кровь, которая щедрым потоком полилась из его живота. Он медленно осел на пол и почти не слышал, как кричала Лена, уплывая в темноту.
— Заткнись, сука!
Второй кавказец, подскочив к ней, зажал рот ладонью и удерживал ее в стальном захвате, чтобы не дергалась. Лена только и могла, что смотреть на Викинга и понимать, что сейчас, в данный момент он истекает кровью, что ему нужен врач. И этот беспредел происходил в больнице! Уму непостижимо! Где ее охрана, в конце концов, которая мозолила ей глаза с тех пор, как она очнулась?
Но все лишние мысли выветрились у нее из головы, когда она увидела, что в ее палату заходит Азид. Она буквально кожей ощутила страх, поднимающийся из глубин ее души.
— Ну, здравствуй, дорогая, как живется? — ехидно поинтересовался старый вор в законе, присаживаясь на больничный стул. В этот момент, его человек убрал свою ладонь с ее рта и Лена вдохнула воздух поглубже.
— Вы с ума сошли?
— Надо же, не закричала, — констатировал Азид, удивляясь, — Конечно, сошел, жажду крови, хочу наказать твоего тупого мужика, который залез не в свою кормушку.
— Сейчас сюда половина больничного персонала сбежится. На что вы рассчитывали, затевая кровавые разборки в людном месте? — почти спокойно произнесла она.
— Не сбежится, — как-то лениво произнес мужчина, — Я такие бабки втюхал главному и его персоналу, что хватит им всем скопом слетать на Мальдивы и пожить там недельки две. Поэтому я тебя убью прямо здесь, а потом, здесь же, сожгу в крематории.
— Ничего себе, — присвистнула Ленка, пытаясь держать себя в руках и не скатится в банальную истерику, — А не жалко денег?
— Поверь мне, девочка, когда теряешь то, что уже считал своим, то, на что потратил годы, никаких денег не жалко, чтобы наказать ту тварь, что посмела перейти дорогу. И кому? Мне? Мне! Я вор в законе! Меня не подставляют, как лоха, не разводят, как целку! За это неминуемо придется расплачиваться! Угрожать мне жизнью и лишением короны — это перебор для таких сосунков, как твой муж и его дружок. Фраера беспонтовые, с кем решили связаться? Я такого не прощаю. И пусть это будет последнее, что я сделаю, но ты милая, разменная монета. И врачиху Митяя я тоже найду и так же по кускам ему пришлю, в пакетике!
Спина Лены покрылась холодным потом и мысли от страха из головы выветрились, а молчать было нельзя, нужно было потянуть время. Для чего, она и сама бы сейчас не могла бы объяснить, помощи она не ждала.
