— Что вы сделали с моей охраной?
— Ты сама-то как думаешь? — усмехнулся он.
Значит, парни мертвы. И она скоро последует за ними. Лена бросила взгляд на Вика и сердце сжалось от жалости к нему. И его тоже добьют, а все потому, что вместо того, чтобы охранять своего хозяина, он ошивался здесь. Не желала она ему такой судьбы. Все обиды на него теперь казались чем-то детским, несерьезным. А самое паршивое в этой ситуации то, что она так и не увидит своих детей, у нее не будет времени, чтобы попрощаться. Господи, страшно-то как!
— Что с ней делать? — спросил один из его людей.
— Кончай ее.
Его слова прозвучали набатом в ее голове. Вот и все. Видимо, это последнее, что она услышит в своей жизни.
Но последнее, что она услышала, оказались не слова, а пара громких выстрелов, где-то в больничном коридоре, отчего Лена вздрогнула и, в ожидании, уставилась на дверь.
— Иди, проверь, что там, — приказал Азид одному из своих и тот неслышно выскользну за дверь.
Послышались ругательства, звуки ударов, а потом еще один выстрел.
А потом Ленка подумала, что у нее случилось дежавю, когда-то похожая ситуация была с Бересовым. Дверь молниеносно распахнулась, Азид потянулся к своему пистолету и не успел, так как пуля, сначала одна, а следом и вторая, прошила ему грудь в районе сердца. Старый вор захрипел, хватаясь за грудь и начал заваливаться на бок. Его боец крепче сжал свою добычу и закричал дурным голосом, в котором отчетливо прослушивался страх:
— Убери пушку! Иначе, я ей мозги вынесу!
В дверях палаты стоял Антон, в одной руке его был пистолет, а второй он опирался на трость. Лену трясло от пережитого, она сильно побледнела. Она до безумия рада была его видеть, но видит Бог, не такой встречи с ним она хотела. За его спиной стояли трое парней, и она смутно узнавала в них бойцов Митяя.
— Давай! — рыкнул совсем по-звериному Антон, отчего молодой горец вздрогнул, — Стреляй! Только не думай, что после этого уйдешь!
— Да, пошел ты! — крикнул парень, но уже с сомнением, без прежнего энтузиазма.
— Я предлагаю тебе сделку, — уже более спокойно произнес Синица, — Ты отпускаешь мою жену, я отпускаю тебя. Никто не узнает, что ты ее просто отпустил — все ваши мертвы. Ты можешь тихо уйти, а я забуду, что я тебя здесь видел. Для всех — тебя здесь не было.
Было видно, что парень колеблется. Он был молодой, горячий, совсем недавно приехал в Россию и по рекомендации попал к Азиду в бригаду. И заканчивать позорной смертью свою жизнь не хотел. То, что предлагал незнакомый ему браток имело смысл. В конце концов, он останется жив. И, возможно, вернется к себе на родину. Слишком тяжела оказалась для него жизнь бандита.
Через полминуты он выпустил молодую женщину из захвата и осторожно вышел из палаты.
— Может, догнать его и прихлопнуть? — предложил кто-то из митяевских пацанов.
— Я дал слово, пусть уходит, — ответил Антон, пристально глядя на жену.
Послышался стон откуда-то снизу и Ленка, очнувшись от шока, кинулась к раненному Викингу, предварительно содрав простынь со своей койки. Приложив ее к ране на животе Вика, она проверила пульс. Жив, слава Богу.
— Ему нужен врач, срочно. — проговорила она, посмотрела на Антона и осеклась. На нее смотрели дикие глаза зверя, холодного, опасного, находившегося в ярости.
— Викинга в машину, — скомандовал он, — И к Митяю, Оксану Владимировну вызовите по дороге.
— Синица, а ты?
— Я на второй, — ответил он, все-также не отводя от нее взгляда, — Колян, ты за рулем.
— Понял, — ответил Колян, — Я сейчас остальных свистну, они здесь приберут.
Синица на это ничего не ответил, не отводя от Лены взгляда. Она же смотрела на мужа и не могла вспомнить, чтобы он когда-нибудь раньше смотрел на нее такими страшными глазами.
Двое парней подхватили Викинга. Сетуя попутно, что он тяжелый, словно слон. И через какое-то время они остались одни. Она хотела сказать ему, что рада его видеть, но слова не шли, она просто не могла и звука вымолвить, завороженно смотря на него, как кролик на удава. Он молчал, молчал пока не пришли парни и не убрали труп Азида с их глаз и не вытерли кровь с пола.
— Поехали, — коротко бросил он и она не посмела осушаться. Ничего, успокаивала она себя, идя за ним по коридору больницы, который, кстати, тоже прибрали, будто здесь ничего и не было. Он успокоится, и они поговорят.
Глава 7
Играя с огнем
До дачи Влада мы доехали в полном молчании. Меня слегка потряхивало, я была еще слишком слаба после болезни, именно поэтому не рвалась выяснять отношения в машине. Да и за рулем был один из братков Митяя. Антон сидел рядом со мной, словно чужой. Отодвинувшись, он смотрел в окно, будто нашел там что-то интересное, вся его поза говорила о дичайшем напряжении. Казалось, воздух застыл вокруг нас. Зная своего мужа, я понимала, что сейчас он накручивает себя по полной программе. Да и Викинг, по-моему, сделал все, чтобы подпитать его ревность. Но я не боялась. Мне нечего было бояться, перед мужем я чиста и ни в чем не виновата. Нам нужно просто поговорить, он поверит мне, я в этом уверена, потому что мы слишком долго вместе, он поймет, что я говорю правду. Я тихо вздохнула. Господи, как я устала от всего этого. Неужели непонятно, что все, чего я хотела — это спокойно жить, растить своих детей. Ни к какой власти я не рвалась, сюда возвращаться не хотела, ведь все, что меня здесь ждало — это страх, боль и насилие. Мы всего лишь пешки в игре сильнейших мира сего. Чтобы было сегодня со мной, не появись Антон так вовремя? Меня бы уже не было. А его поступок…. Да, он спас меня, но снова убил. Разбудил своего спящего крепким сном зверя. И если я могу закрыть на это глаза, то остальные нет. Нельзя убить вора в законе и остаться после этого в живых.
— Ты понимаешь, что если узнают, что ты убил Азида, то…
Я замолчала, не желая озвучивать очевидные вещи. Антон долго молчал и, не поворачивая головы, смотря все также в окно, ответил:
— Парни спрячут тела. Персонал будет молчать, если не хотят отправится вслед за черножопым паханом. Пока их не найдут — предъявить ничего нельзя. Азид просто исчез. Кто его знает, может заграницу укатил.
И снова замолчал. Браток за рулем по имени Колян хмыкнул. Так и доехали до загородной дачи. Машина сразу же уехала, а я смотрела, как мой муж идет к крыльцу, опираясь на трость. Хотелось кинуться к нему и помочь, но этого делать нельзя. Тошка никогда мне не простит, если я покажу ему свою жалость. Я только неодобрительно покачала головой и прошла за ним в дом.
— А где Кирилл? — первое, что я спросила.
— Я отправил его в Нант, — последовал сухой ответ.
Это было правильно, но я почему-то была уверена, что сын туда не стремился.
— Я так понимаю, без его согласия отправил? — поинтересовалась я.
