Я со звоном бросила вилку на стол и порывисто поднявшись со стула, удалилась в гостевую.
— Ты охренел?! — послышалось рычание моего мужа, но дальше я слушать не стала. Мне было понятно, что Антон поделился с друзьями, но приятного из этого было мало. Да и Влад, мог бы промолчать. Но почему-то, обычно тактичный Влад вмиг растерял свою тактичность, а еще чувство самосохранения, раз решил вывести Антона из себя.
Глубоко подышав, чтобы успокоиться, я направилась в душевую. Пусть мужчины выясняют отношения, раз им так хочется. Но через несколько минут дверь душевой комнаты открылась и ко мне зашел Антон.
Я стола под струями воды и как только он зашел, отвернулась к стене. Была немного зла. У мужиков все-таки не язык, а помело, а еще нас обвиняют в излишней болтливости.
— Ты его, случайно, не убил? — спросила я с нервным смешком.
— Нет, просто сказал, что он идиот и выставил его за дверь.
— Из собственного дома? Оригинально, — озвучила я, намыливая мочалку. Послышалось шуршание одежды и через минуту Антон присоединился ко мне.
— Синицин, я не в настроении.
Сильные руки Антона легли мне на плечи и сжали, не давая возможности двигаться.
— Прости меня, — горячо зашептал он, — За все и за испорченное утро тоже. Я не верил тому, о чем говорили напрямую. До конца не хотел верить. Но когда увидел тебя там, в его руках… мне даже в голову не пришло, что тебе настолько плохо. Глаза застилала ревность. Я успокаивался и снова слухи о вас доводили меня до бешенства и безумия. Прости меня, за то, что не спросил, а спросив, не поверил. Прости за то, что Влад в курсе. Только ведь именно Влад и Митяй рассказали мне про тебя и Вика. Они тоже сначала поверили.
Я устало вздохнула и, расслабившись, прижалась к его груди.
— Когда мы вернемся во Францию? — спросила я.
— Скоро, маленькая моя, — шепнул Антон и заскользил по моей шее в поцелуе. Его руки наглаживали мое тело, которые благодаря мылу скользили так соблазняюще, что я не сдержала чувственного стона. Антон знал мое тело, как свое, знал, как ласкать, чтобы принести удовольствие. Вот и сейчас его рука, легонько сжала мою грудь, и я приготовилась к долгому и чувственно-нежному наслаждению.
Но Антон умел удивлять. Внезапно, его ласки оборвались, и он рывком прижал меня к стенке душевой, прижавшись ко мне настолько близко, что я чувствовала его возбуждение.
— Сладкая моя, — севшим голосом пробормотал он, — Ты моя. Никому тебя не отдам. Никогда. Можешь забыть о побеге от меня.
Какой побег, когда я задыхалась от страсти и проснувшегося вожделения?
Оторвавшись от меня и чуть раздвинув мои ноги, он рывком вошел, сорвав с моих губ блаженный стон.
То, что происходило дальше было невероятно дико и необузданно. Он входил в меня мощными толчками, на всю глубину, продолжая удерживать и вжимать меня в стену душевой. Это было жестко, но настолько восхитительно, что я чувствовала, что еще чуть-чуть и потеряю сознание. Невероятное слияние тел и душ, обжигающие прикосновения, я нуждалась в нем так же, как и он и когда я думала, что лучше, чувственнее и сильнее быть не может, он доказывал обратное. Он подводил меня к грани, балансируя на ней и не давал взорваться в удовольствии, оттягивая момент и снова, и снова.
— Антон, пожалуйста! — кричала я о пощаде.
А он будто стремился доказать, что он единственный, кто может довести меня до безумия, кто любит и желает настолько сильно.
И только взорвавшись от сильного оргазма, я почувствовала, что он ослабил хватку и через секунду последовал за мной. Мои ноги подкашивались, я закрыла глаза, содрогаясь в конвульсиях удовольствия.
— Посмотри на меня, — простонал он и я утонула в темном омуте его глаз, повернувшись в его руках к нему лицом.
Мои ноги подкосились, Антон, подхватив меня на руки, вынес меня из душевой. Ему пришлось отпустить меня, чтобы наскоро вытереть наши тела полотенцем. Но похоже, надолго расставаться со мной он не мог, поэтому после того, как убедился, что я достаточно суха и с меня не капает вода, он вновь подхватил меня на руки и отнес в спальню. Я была совсем не против, чтобы меня потаскали на руках и уткнулась в его грудь, с улыбкой.
Он уложил меня на кровать. И только тогда, от осознания, меня будто пронзило током, и я подскочила с кровати, как ошпаренная.
— Тошка! — закричала я, во все глаза смотря на него, — Ты смог меня донести!
Я бросила взгляд на трость, которая сиротливо стояла возле окна.
Антон слегка побледнел и смотрел то на меня, то на свою трость. А потом лучезарно улыбнувшись, в мгновение ока оказался около меня и увлек на кровать. Все еще улыбаясь, он покрыл мое лицо поцелуями.
— Ты — мое лучшее лекарство, — с нежностью прошептал мне он, — Если бы не ты, я не встал бы на ноги.
Я не стала уточнять, прекрасно поняв, что в этой ситуации на ноги помог ему встать стресс и злость. Вернее сказать, цель — посмотреть бесстыжей женушке в глаза. Я слишком хорошо знала своего мужа. Но чего уж теперь? Да и не все ли равно? Есть результат и он устраивает нас обоих.
— Льстец, — заключила я, посмеиваясь.
Перестав меня целовать, муж долго всматривался в мое лицо, а потом, внезапно, произнес:
— Лен, расскажи, что произошло за это время.
— Будто ты не знаешь, — проворчала я, недовольная тем, что он перешел на неприятные воспоминания, — Я получила воспаление легких, а потом меня чуть не убил Азид.
— Расскажи мне то, о чем я не знаю, — потребовал муж, — Что произошло, после того, как ты уехала от меня, там в больнице.
Я похолодела. Рассказать ему про Луку означало… Многое, что означало, например, то, что если я Луку отпустила, то он его найдет и прибьет и даже то, что он мой брат его не спасет. Как, вообще, такое можно рассказать?
— Нет.
— Почему? — тут же бросил мне муж, напрягшись всем телом.
— Потому что не хочу.
— Мне допросить Викинга?
Я взвилась на постели от возмущения и негодования.
— Синицин, ты в своем репертуаре!
Антон с тяжелым вздохом притянул меня к себе и как я не сопротивлялась, сжал в железных объятьях.
— Я должен знать, родная, — услышала я его севший голос, — Я не знаю, что с тобой произошло, все время боюсь испугать тебя. Знаю только, что несколько дней тебя не было. Кто это сделал? И… что он делал с тобой?
Я поежилась от воспоминаний. Сейчас эти воспоминания выглядели как горячечный бред. Брат, который не погнушался касаться меня, как мужчина. Брат, который желал моей смерти. Брат, который отпустил меня, признавшись в своей братской любви.
Я вздохнула несколько раз, для того, чтобы успокоиться и рассказала ему краткую версию тех событий. Лука- мой сводный брат, решил отомстить за смерть отца, сам убить не смог, поэтому позвал Азида, а потом в нем проснулись все-таки братские чувства, и он сдал меня на руки Викингу.
