— Зря, — спокойно отозвался Антон, — Дело прошлое, да и к Яну у меня больше претензий нет.
— Так ему и передам, — заржал Митяй.
Антон отошел от друзей и легкой походкой направился к жене. Влад задумчиво проводил взглядом друга и невзначай спросил Митяя:
— Как Викинг?
— Жив, здоров. Чего ему будет? Уехал, как и собирался, жаль, конечно, я его периодически зову обратно, но он пока не соглашается. Знаю только, что он вернулся на ринг по боям без правил.
— Не скучаешь по мне, родная? — тихо спросил Антон, усаживаясь рядом со мной и глядя на меня нежным взглядом.
— Скучаю, — протянула я, счастливо заглядывая в его глаза. Я все больше ценила вот такие моменты, когда мы с мужем оставались где-нибудь на отдыхе и он смотрел на меня, словно кроме нас никого не было вокруг.
— Потерпи, хорошая моя, — шепнул он мне на ухо, — Скоро ночь и ты будешь принадлежать только мне.
Я тихо засмеялась и обняла мужа. Антон изменился за это время, теперь я все реже видела его маску отчужденности, все больше чувствовала его любовь ко мне и было ощущение, что он не может надышаться на меня, так как почти все ночи он уводил меня в чувственный мир удовольствия. Спустя много лет, Антон победил свой страх и стал тем, кем, наверное, мог быть, если бы не было в его жизни матери — алкоголички и того парня, который позвал его в криминальный мир. Хотя, может быть я все это придумываю. Потому что, только пройдя через боль и страх, человек начинает ценить то, что рядом есть близкие люди, ценить каждое прожитое мгновение.
«Без всякого сомнения это был один из лучших боев, проведенных с тех пор, как Вячеслав Елизаров вернулся на ринг боев без правил…» — вещал диктор местного телеканала. Вик, взяв пульт управления, убавил звук и, хмыкнув, налил кофе. По небольшой комнатке, где Слава готовился к бою, распространился манящий запах только что перемолотых и сваренных кофейных зерен. С тех пор, как он вернулся в свой родной город прошло несколько месяцев. Несколько месяцев агонии, когда он порывался вернуться обратно, наплевать на собственную клятву, которую дал самому себе — если она выживет, то он уедет. Но каждый раз, когда его звал Митяй, он неизменно отказывался. Зачем? Ее там больше нет, она счастлива, и он не нужен ей. А ему осточертело решать проблемы Митяя, да и в принципе…. Он вернулся в родной город и почти сразу вернулся на ринг. Поселился в квартире, в которой давным-давно жили его родители, еще до того, как уехали в Америку на постоянное проживание. И сейчас, когда боль затихла, притупилась, он был вполне доволен своей жизнью, есть любимое дело, которое приносит неплохой доход, есть уютная двушка в центре города. И нет метаний и терзаний.
— Слав! — окликнул его партнер по рингу и по совместительству один из новоприобретенных друзей, — Ты проспорил! Она опять прислала письмо! Так что, гони сто баксов.
Вик задумчиво отхлебнул горячий кофе и, достав сто долларов, отдал другу без сожаления, на что тот вручил ему маленький конверт, который Елизаров взял в руки с некоторым трепетом. Это было уже пятое письмо, полученное по старинке — почтой. Эти письма стали приходить два месяца назад и именно они, именно благодаря им Слава держался на месте и даже боль потихоньку начала притупляться. Нет, даже не так, подумал он. Боль и наваждение ушли, он даже не понимал, как это возможно, ведь любил. Любил же? Или нет? Сейчас, открыв конверт, он углубился в чтение. С каждой строчкой в груди что-то замирало и становилось теплее, непроизвольно на губах расцветала улыбка. Кто она? Пятое письмо, где ему признавались в любви. Сначала, получив первое, он подумал, что это чья-то шутка, может быть, молодой девчонки-подростка, они толпами стояли, в надежде на автограф, около их клуба, где он выступал. Когда получил второе, понял, что не шутка, а также понял, что такие слова не мог написать подросток. Молодая девушка, да, но не подросток однозначно. Она писала, что уже давно его любит и очень рада, что он вернулся, а еще она описывала свой взгляд на этот мир и как прошла ее неделя. Слава зачитывался этими письмами. Как-то даже неожиданно для себя стал ждать этих писем. И сейчас вчитываясь в ставшие родными строчки, понял, что хочет увидеться с ней. Только вот как не знал, она оставляла свое имя не раскрытым и адрес на конверте не писала. Девушка даже не надеялась, что он обратит на нее внимание. А между тем, именно эти письма вдохнули в него новые силы.
— Елизаров, ты еще тут? — в комнату вошел администратор клуба и Славе пришлось прервать чтение, — На сегодня все, завтра выходной, иди получи деньги в кассе за бой и все, можно по домам.
Вик на это кивнул и, положив письмо в карман тренировочных штанов, вышел из комнатки.
Еще с самого начала приехав в свой город, Слава купил мазду с рук, надо было на чем-то ездить. Привычно завернув к своему дому, он поставил ее во дворе, напротив своих окон на третьем этаже. Поднявшись на свой этаж, на площадке он неожиданно столкнулся с соседкой Иринкой из 38 квартиры, молодой девчонкой, студенткой. Когда уезжал из родного города, она еще совсем мелкая была, а сейчас превратилась в красивую девушку. Немного удивился, так как девушка стояла, облокотившись на свою дверь к нему спиной.
— Привет, Ириш, — поздоровался он и уже было двинулся к своей двери, но услышал, вместо привычного ответного «привет», всхлип.
— Ир, случилось чего? — осторожно поинтересовался он, замерев возле нее. Ира оглянулась и, признав в стоящем рядом мужчине Викинга, разрыдалась, а потом повернулась к нему лицом. У Викинга дыхание сперло от увиденного — на девушке была порвана одежда, а губа разбита и из нее шла кровь.
Подхватив сползающую по двери девушку на руки и взяв из ее рук ключи, которыми она так и не смогла воспользоваться, он открыл квартиру и зашел, захлопнув дверь.
Пронеся плачущую девушку на кухню, он усадил ее на стул и, взяв бокал, налил воды. Присев на корточки, заставил выпить. И только потом спросил со злостью в голосе:
— Кто?
Ирина перестала плакать и, несмело посмотрев на Викинга, замотала головой.
— Никто.
— Ириш, не бойся, скажи, — более мягким тоном попроси Викинг, понимая, что девушка в шоке.
— Слав, все в порядке, — выдавила из себя девушка, — Меня никто не тронул. Я успела вырваться.
— Ир, просто скажи кто, — снова попросил Викинг.
— Я скажу, а ты ему голову оторвешь, но если этого урода мне не жалко, то ты сядешь. Поэтому не скажу, не проси.
Слава несколько раз вдохнул и выдохнул, успокаиваясь. В ее словах был резон. Это просто он, Вик, пока работал с Митяем все берега попутал, отвык от жизни без понятий.
— И что оставить все как есть? — спросил он больше у себя, чем у нее.
— Не переживай, ему тоже досталось, — ответила девушка, — Я ему всю морду в кровь исцарапала.
И показала ему руки, с обломанными ногтями на пальцах.
— Черт! Стою тут… тебя же обработать надо. У тебя аптечка в комнате? Сейчас принесу.
