Поцеловав меня в макушку, дракон сделал два шага назад и просто исчез.
«Отказывается, перемещается он замечательно и без источника, — хмыкнула обиженно. — Опять он мне что-то недоговаривает».
Спина перестала болеть, но рука начала опухать. Потоптавшись еще немного, подошла к люку и не без труда отбросила крышку. Медленно спустилась по лестнице и чуть не врезалась в Лекса. Совсем забыла про него.
— Как поговорили? — поинтересовался следователь.
— Не знаю, — я перевела дух и теснее прижала руку к груди. — Он быстро ушел.
— Зато ты теперь точно знаешь, что Люциан в порядке, — Лекс по привычке хотел взять меня за предплечье, но остановился в сантиметре. — Он обидел тебя?
— Нет. Пытался залечить, — я на миг прикрыла глаза. — Но получилось только со спиной. Это мама вымещала на мне злость за то, что ты забрал её лекарства. Я все еще должна туда возвращаться?
— К сожалению, да, — сказал с досадой. — Это не надолго. Знаю, это мало может тебя утешить, но другого выхода нет.
— Если она прибьет меня, то это останется на вашей совести.
Я начала спускаться на второй этаж в уже опостылевшую квартиру.
Там нас ждал сюрприз. Мама напилась лекарств и отдыхала, потому дверь открыл молчаливый папа. Не знаю, почему он терпел супругу и не спешил разводиться.
— Валерий Степанович, — обратился к нему следователь. — Пожалуйста, понаблюдайте за состоянием вашей жены и дочери. У Зоряны сильный ушиб, так что позвольте ей отдохнуть. Завтра я к вам загляну.
— Спасибо за заботу, — в водянистых глазах папы мелькнул здравый смысл. Я даже замерла.
Лекс попрощался и ушел. Дверь отец закрыл на ключ.
— Бить больше не будете? — спросила, не решаясь пройти дальше прихожей.
— Нет. Это мама погорячилась, — вымученно улыбнулся. — Ты уж не серчай.
— Она больна? — задала давно волнующий вопрос.
— Совсем плохо стало год назад, — ответил он скупо. — Иди спать. Дело к ночи.
Я послушно прошла к своей комнате. Вытащила раскладушку и поставила ее в проеме, разделяющими наши комнаты. Когда-то здесь была кладовка, но дверь убрали и осталось пустое пространство. В углу стояла тумбочка. Раскладушка вписалась идеально. Уже засыпая, корила себя за то, что раньше не додумалась спать здесь. Еще я размышляла о том, почему весь бедлам только в моей комнате. В родительской царила практически идеальная чистота.
«Возможно, это все из-за ее заболевания».
Утро прошло тихо, спокойно. Мама как ни в чем не бывало, ушла на работу. Папа тоже как-то испарился. А меня закрыли дома как кошку.
Телефон не вернули. Поэтому я включила телевизор, чтобы скрасить часы одиночества.
После обеда услышала, как кто-то открывает входную дверь. Подумав, что это родители, совсем как маленькая девочка, я вышла в коридор. В проеме показалось встревоженное лицо Лекса. Заметив меня, он улыбнулся:
— Привет.
— Ты теперь домушником подрабатываешь? — попыталась пошутить.
— Сделал копию ключей. Думал, что тебе пригодиться, — он зашел в квартиру с двумя пакетами из супермаркета. — Принес перекусить и одежду.
— Спасибо, — тронутая его заботой, проводила гостя дорогого на кухню.
— Готовлю я не очень хорошо, так что ты как-нибудь сама, — объявил Лекс, загружая в холодильник провиант.
— Я ела твою вкусную еду, — хмыкнула несогласно.
— Не подлизывайся, — хохотнул следователь. — Как рука? Гулять пойдем?
— Еще болит, но думаю, что ничего серьезного, — ответила, потирая предплечье.
— Тогда иди переодевайся и пойдем выгуливать тебя на лавочке.
Схватив пакет с вещами, я юркнула в ванную. Мне достался летний сарафан двойка нежно-голубого цвета. Он даже о белье подумал. Найдя комплект в тон одежде, я покраснела. Нервно хихикая, переоделась, умылась и вышла сдаваться.
— Вещи, если что, Люциан подбирал, — выпалил следователь, увидев меня.
«То есть он знает содержимое пакета. Даже если и не сам собирал».
— Мне очень нравится, — я приподняла сарафан за швы на плечах, а потом оттянула длинную юбку в сторону.
— Тебе очень идёт, — сказал Лекс, прикусив нижнюю губу. — А теперь выгул. С твоей мамой я уже обо всем договорился.
— Когда ты все успеваешь, — его помощь мне очень льстила и принимать ее было только в радость.
— Профессия у меня такая, — усмехнулся тот, выводя меня на свежий воздух.
На лавочке нас уже ждала благодарная публика с семечками и колкими замечаниями.
— Пошли, лучше возле песочницы посидим, — предложила, указывая на пустую детскую площадку перед домом.
Следователь не стал возражать, поэтому мы плавно переместились в туда. Погода стояла солнечной с легким ветерком. Последние дни лета радовали.
— Что расскажешь? — обратилась к Лексу, понимая, что молчание растягивается и от этого становится неловко.
— Концертную программу я не подготовил, — неуклюже отшутился следователь.
— Тогда скажи, как долго мне еще куковать в этой квартире, — предложила волнующую тему.
— Если бы я знал, — протянул мужчина. — Люциан ничего конкретного не говорил. Думаю, что неделю, может две.
— И чем он так сильно занят? — я знала, что следователь опять будет увиливать от ответа, но вопрос сам по себе вырвался. Лекс ожидаемо пожал плечами и развел руками.
Замолчав, оглядела двор, в котором росла. Покосившаяся лавочки у подъездов, не стриженые кусты возле дома. В том году вымахали до середины первого этажа. Сзади от меня стояла железная горка с лужей. В детстве я любила играть там с остальными ребятами. Самые нерасторопные непременно встречались с жидкой грязью в конце пути. Ох и поросятами мы тогда все ходили.
По правую сторону стояли тяги-перетяги, тоже полностью железные. Тот, кто оказывался наверху во время игры, обычно кричал: «Я на ракете, а ты в туалете!»
Моих губ коснулась улыбка.
«Весело тогда было. Ни тебе проблем, ни забот».
Когда я играла во дворе, то сразу забывала о строгости и постоянном контроле мамы.
— Ты сиди, а я пойду, — сказал Лекс, отгоняя от меня воспоминания.
— Да, конечно, — отозвалась, разлепив губы. — Работа?
— На самом деле мне бы очень хотелось посидеть с тобой, но труба зовет, — он махнул мне рукой и торопливо побежал по тропинке.
Вскоре я вернулась в квартиру, поужинала и начала разбирать свою комнату. До возвращения родителей я успела выбросить пару мешков и найти себе приличную одежду в виде голубых джинсов и мягкого свитера с ромбовидным коричневым узором. Я не представляла, что буду делать, если придется задержаться у них до поздней осени.
