Горгоны не останавливались. Фармавир швырнул оставшиеся банки, не особо заботясь, чтобы они попали в цель – сейчас главное – избавиться от растворителя, чтобы Горгоны не бросили банки в обратную сторону, и приготовился принять бой. Разум подсказывал: не сходи с ума, прыгай в полоску и вали отсюда! Фармавир секунду колебался, затем еще крепче сжал в руке меч.
– Время убегать вышло, – пробормотал он. – Заходите, гости дорогие, вот вам плюшки, угощайтесь!
Меч рассек змей на голове подлетевшей Горгоны. Фармавир кулаком ударил ее по носу, Горгона завизжала: отрезанные змеи, падая, вцепились ей кто в руку, кто в ноги, и выпустили яд. Второй удар мечом, и безголовая уже Горгона полетела вниз, соревнуясь в скорости с отдельно летящей головой.
Фармавир размахивал мечом направо и налево, и кружился вокруг себя, отбиваясь от большинства подлетевших к нему Горгон. Те остановились, стараясь убить человека взглядом – другого метода уничтожения врагов они не знали, а просто вцепиться в него острыми ногтями и располосовать на части они не могли – меч не позволял приблизиться им достаточно близко. Фармавир выложился по полной программе, вращаясь вокруг себя и чувствуя, что надолго его не хватит. Голова уже кружилась. Горгоны, видя тщетность своих попыток атаковать и убить человека, отлетели на несколько метров и стили ждать, пока он накружится с мечом в свое удовольствие и упадет.
Ждать пришлось недолго. Озадаченный отсутствием Горгон Фармавир остановился, и в ту же секунду закачался: вестибулярный аппарат после дикого кружения забарахлил, и перед глазами Фармавира все поплыло. Он покачнулся, и, воспользовавшись тем, что он ненадолго потерял ориентацию в пространстве, Горгоны завизжали и набросились на Фармавира.
Самая быстрая Горгона подлетела к нему нос к носу и заглянула в глаза, посылая врагу всю свою ненависть, но тут же обратилась мраморной скульптурой и упала на ковер. Фармавир ничего не успел сообразить и отреагировать, как утяжеленный ковер камнем понесло к земле, а атаковавшие его со всех сторон Горгоны столкнулись между собой высоко над головой Фармавира.
– Удушить! Его можно было просто удушить!!! – неслись запоздалые подсказки окаменевшей Горгоне от сестер. Едва не переругавшиеся после столкновения, Горгоны отыскали стремительно удаляющийся от них ковер и бросились в погоню.
В затянувшей небо грозовой туче засверкали молнии, и грянул гром.
По шнурам, ведущим к взрывчатке, прикрепленной к банкам, прошли первые искорки. Фармавир создал на концах шнура специальное покрытие, состоящее из металлических опилок. Металл должен был «приманить» электрические разряды, нагреться и поджечь шнур. Шнур горел ровно тридцать секунд, после чего банка взрывалась, и разнесенный взрывной волной растворитель падал вниз, поражая обширную площадь.
Фармавир закрыл глаза и досчитал до десяти. А когда открыл их, то чуть не сиганул с ковра от страха: прямо у него перед носом стояла Горгона, навечно застывшая с перекошенным от ярости лицом. Но когда увидел, как быстро приближается земля, и как близко она находится, то стал лихорадочно выводить ковер из пике. Тот неохотно повиновался, но было поздно: на огромной скорости он протаранил крышу и влетел в тронный зал дворца Горгон. Фармавир неожиданно для себя оказался на Горгоне. Он все еще пытался перевести траекторию полета ковра из вертикальной плоскости в горизонтальную, и это удалось сделать у самого пола. Ковер, не сбавляя скорости, полетел к стене, слегка задевая краями натертый воском пол, а Фармавир безрезультатно пытался направить его на закрытые двери.
Горгоны с громкими боевыми криками влетели в зал и бросились за Фармавиром. Тот, чувствуя, что избежать столкновения не удастся, спрыгнул с Горгоны и покатился по полу. Ковер-самолет врезался в стену и пробил ее, словно лист бумаги. Фармавир, прокатившись по инерции, остановился недалеко от пробоины и посмотрел вслед ковру. Тот прокладывал дорогу согласно принятому курсу, и тормозить явно не собирался. Мраморная Горгона после серии таранов со стенами растеряла боевой вид, ее змеи-волосы лежали сотнями обломков, отмечая путь ковра, от скульптуры целым осталось только туловище, но и оно грозило разлетаться на куски в ближайшие секунды.
В пробитую крышу полилась вода – началась гроза.
Фармавир вскочил и побежал следом за ковром, но после того, как пробежал мимо второй стенки и оказался в чьем-то кабинете, резко свернул налево и запрыгнул под укрытие широкого стола.
Горгоны промчались мимо тремя секундами позже.
Фармавир облегченно выдохнул и вздрогнул, услышав визгливый возглас за спиной.
– Фармавир, ты вообще совесть потерял!!!
Он обернулся: из-за шкафа на него смотрел перепуганный Альтарес. Задержавшийся в кабинете допоздна, он услышал грохот из тронного зала и моментально взлетел на шкаф, чтобы уже потом спуститься и разобраться, что стало причиной шума. А когда раздался еще больший грохот, а затем еще один, и стена кабинета разлетелась обломками Горгоны и кирпичей, Альтарес и вовсе сиганул за шкаф, спасаясь от летящих в его сторону кусков обожженной глины и мрамора.
– Так отыщи ее, тебе давно нужно заиметь, раз своей нет! – отпарировал Фармавир.
– Ты!!! – взвизгнул Альтарес. – Ты прилетел сюда среди ночи, чтобы читать мне нотации?!
– Угу, только об этом и мечтал всю дорогу…
– Сдохни ты, наконец! – Альтарес выхватил из ножен, висящих на стене, меч и полетел на Фармавира. Тот схватил с пола первый попавшийся камень и швырнул его во врага. Альтарес хотел было отбить камень, но не успел вовремя среагировать, получил болезненный удар в плечо, и взвыл.
Фармавир озирался в поисках оружия. Его собственный меч остался где-то в тронном зале, а никакого другого оружия он с собой не носил. Пришлось схватить кочергу у горящего камина и отбить удар мечом.
Ковер все еще таранил стены дворца, и Горгоны мчались за ним, соображая, что именно они делают не так?
Альтарес отскочил и выставил меч перед собой.
– Давно мечтал с тобой поквитаться! – сказал он.
– А я-то как мечтал! – поддакнул Фармавир. – Буквально ночей не спал, думая о том, как швыряю тебя о стены. Из-за тебя погиб Баррагин!
– Наконец-то хорошая новость! – заметил Альтарес. – Кто-нибудь еще сделал мне подарок и окочурился?
– Остальные сказали: не дождешься! – Фармавир поудобнее перехватил кочергу и набросился на Альтареса.
В небе прогрохотало, и одна за другой стали взрываться банки с растворителем, озаряя грозовые тучи кроваво-красными огнями. Ливень усиливался.
* * *
Килфар отправил три коврика-самолета из шести, взятых у Альтареса, а оставшиеся спрятал в ящик стола. Теперь, когда он поставил не только на Горгон, но и на Кащея, пришло время делать окончательный выбор: на какую сторону перейти? Сорок лет службы у Горгон не принесли практически ничего, кроме постоянной головной боли и небольшого количества денег, а Кащею вообще не нужны переметнувшиеся работники – один раз перешел – не значит, что не перейдет еще раз.
