– Ты чего кричишь, придурок?! – проворчал он.
– А ты чего рукоприкладствуешь, висельник?! – разъяренный управдворцом вскочил на ноги и запустил во второго советника стул, на котором сидел до падения. Второй советник ловко уклонился, и стул, пролетев над головой первого советника, опустился на первый ряд зрителей, за секунду до того разбежавшихся в стороны.
– Определенно, с нашими властителями происходит нечто неладное, – заметил Баррагин.
– Волнуются, – предположил Фармавир. – Как-никак, победить Горгон – не самая простая задача. Небось, своей головой отвечают за успех проекта, вот и находятся в легком неадеквате.
Зрители квадратными глазами понаблюдали, как управдворцом гоняет второго советника по стадиону, отчаянно размахивая подобранным стулом, и вернулись к основной теме разговора.
– Боюсь, тебе не светит ни титул, ни гонорар, – заявил Баратулорн торговцу спокойным тоном, словно ничего неординарного на стадионе не происходило, и беготня друг за другом коллег по комиссии со стульями в руках – обыденное дело, виденное им сотни раз. – Видишь ли, Горгоны достаточно сильны, они голыми руками разрывают толстенные канаты. Мешки для них – легкая помеха и крайне сильный раздражитель. Боюсь, что после вашего маневра они не просто превратят в камни нападавших, но и раскатают скульптуры по камешку и засыплют ими прибрежное дно.
– Вы не можете знать это наверняка! – возразил торговец.
– Можем! – ответил первый советник. – Моряк рассказал нам немало полезного. Но в целом идея хорошая. Вот тебе золотая монетка в качестве компенсации… Господа, спрашиваю еще раз: есть ли у вас идеи с тонким подходом к нашей грубой реальности?
Присутствующие загомонили, и через несколько минут стало ясно, что тонкие подходы к решению разного рода проблем не являются их сильной стороной. Все привыкли пускать в ход топорную, но безотказную, словно булыжник, идею шапкозакидательства и массового участия в битве, как и предполагал Баррагин. Он убедился, что никто больше не спешит делиться своими идеями, и поднимая руку.
– У меня есть! – воскликнул он. – Но я не хочу говорить об этом при всех.
– Боишься оказаться посмешищем? – уточнил первый советник. – Не бойся, здесь все свои.
– Все такие же посмешища? – вырвалось у Фармавира.
– Заметь, что не я это сказал, – ответил Баратулорн. – Но, похоже, ты недалек от истины. Так, что за план, молодой человек? Не тяни кота за хвост, говори.
Баррагин мысленно просчитал до десяти, чтобы собраться с мыслями, и сказал:
– Мой план далек от совершенства, поскольку технологии еще не созданы, но игра того стоит.
– Я здесь думаю, кто что стоит, и стоит ли вообще, – напомнил первый советник. – Говори или отправляйся следом за остальными. У нас на улице еще три сотни человек ждут своего шанса на удачу.
– Хорошо, – кивнул Баррагин, совсем как первый советник недавно.
– И не передразнивай меня, а то палач мигом твою голову с плеч снимет в назидание потомкам.
– Но мне тоже нравится говорить это слово, – испугался студент.
– А первым советником тебе быть не нравится?
– Еще не был, не знаю.
Баратулорн хмыкнул.
– Если твой способ окажется настолько удачным, – неожиданно добродушно заметил он, – как ты о нем думаешь, то у тебя появится возможность когда-нибудь занять эту должность. Так, что у тебя за метод, парень?
Баррагин и Фармавир подошли к столу.
– Я предлагаю создать зеркальные очки.
– Не пойдет, – сразу отказал советник. – Очки могут слететь, и какой от них толк после этого?
– Это не простые очки, – уточнил Баррагин, – а небольшие, которые можно вставить в глаза между глазными яблоками и веками. Такие просто так не выпадут.
Бегавшая по стадиону часть экспертной комиссии заинтересовалась идеей и вернулась на рабочее место. Уже в полном составе ее члены уставилась на студента требовательными взглядами. Тот почувствовал себя почти как жертва взгляда Горгоны. Ноги по ощущениям стали свинцовыми и неподъемными.
– Любопытно, – ради разнообразия сказал первый советник. – А дальше что?
– А то, что Горгона, посмотрев в глаза воину с такими очками, увидит собственное отражение и не сумеет совершить привычную ей пакость: воин останется живым, потому что зеркало отразит взгляд Горгоны.
– Но он же тогда совсем ничего не увидит! – воскликнул управдворцом. – Все равно, что быть слепым.
– Очки будут зеркальными только с одной стороны, а со второй – обычными. Односторонние зеркала.
– Ну и фантазия у тебя… – удрученно сказал первый советник, – …мощная, ничего не скажешь, но бесполезная.
– Почему?
– Потому что работать над такими штуками придется не день и не два, а хорошо, если месяцы. Король не станет столько ждать.
– Но ему придется, – возразил Баррагин. – Лучше подождать лишние годы, чем напрасно лишиться подданных. Я ошибаюсь?
– Годы?! – ужаснулся управдворцом. – Короли столько не живут, их свергают потомки и обделенные родственники!
Баратулорн в раздумьях постучал пальцами правой руки по столу.
– Нет, ты абсолютно прав, – сказал он Баррагину. – В твоих словах на самом деле что-то есть. А как, к примеру, насчет летающей обуви – её ты чем заменишь? Нам уже предлагали привязывать к ней птиц – выяснилось, что это не самое удачное предложение.
– Почему?
– Мы сами испробовали этот метод, – подтвердил Дарковист. – Привязали по почтовому голубю к каждой ноге испытуемого, и запустили его в небо… точнее говоря, выбросили в окно.
– И что? – поинтересовался Фармавир.
– А ничего, – ответил Дарковист. – Голуби зверски и без особого на то успеха размахались крыльями, испытуемый разорался благим матом, и оглашал воплями окрестности, пока не упал в ров с водой. Чтобы поднять и поддержать испытуемого в небе, нам нужны крылья большой мощности, но таких птиц не существует. К тому же, птицы отчаянно клюются, летят в разные стороны и так и норовят нагадить на наши головы.
– Нам нужен другой способ научить людей летать, – сказал первый советник. – Если у тебя есть идеи и на этот счет, то я готов прямо сейчас отправить остальных по домам, а с тобой подписать договор на работу в королевской лаборатории.
– У меня есть, – воскликнул Фармавир, довольно потирая руки.
– Говори. И по возможности коротко.
– Ковер-самолет.
– А подробнее?
– Э-э-э-э… Вы бы определились.
– Не придирайся к словам. Давай подробности!
Фармавир набрал побольше воздуха и выпалил на одном дыхании:
– Ковры-самолеты летали четыреста лет назад, и последний из них был съеден молью, когда его на зиму свернули и отнесли в кладовую. С тех пор никто и никогда из людей не поднимался в небо.
