– А зачем? – поинтересовался Кащей.
– Голову отрублю, придурок!
– Я подниму, но так голову рубить труднее. – Кащей выполнил приказ. – И что дальше?
Стражник бросил меч на землю и быстро открыл дверь в амбар.
– Заходи! – приказал он.
В открытый проем выглянул старик лет семидесяти.
– Дайте еды хотя бы детям! – потребовал он.
– А вы по амбару пометите, по сусекам поскребите – будет вам колобок, его и съедите! – предложил стражник. Втолкнув медленно входившего в амбар Кащея, он захлопнул дверь и приказал: – До завтрашнего полудня чтобы не подавали признаков жизни! Иначе на самом деле их лишитесь!
Тишина была ему ответом.
– Вот так и молчите! – довольный корбулит распрямил плечи, вдохнул полной грудью и закашлялся: дым от сгоревших приправ, принесенных Кащеем, подул в сторону амбара. – Кх-кх-кх… Что за гадость вы там жжете?
Мужчина поднял с земли меч, чтобы вложить в ножны, и вытаращил глаза: убитые им белки сидели на лезвии, смотря на мир застывшими глазами. Сбитые птички поползли к нему по траве наперегонки, оставляя за собой кровавые следы. И даже туша свиньи спрыгнула на землю и зашагала к амбару, грозно хрюкая.
– Кажется, у меня солнечный удар… – пробормотал стражник. Лезвие меча внезапно пришло в движение, стало жидким и большой каплей упало на землю, рассыпавшись сотнями сверкающих металлом капель. В руке осталась рукоять. – И еще крыша поехала…
Кащей смотрел на улицу через щель в двери. Увидел, что корбулиты торопливо выстраиваются в кольцо и выставляют перед собой мечи, хмыкнул и отошел вглубь амбара. Он не знал, что видят корбулиты: заранее вставив в нос фильтры воздуха, он не дышал дымом, в котором горели галлюциногенные ягоды, трава и грибы. Но эффект должен был оказаться убойным, и, судя по действиям перепуганных корбулитов, так оно и случилось: в ход пошло все оружие, быстрые ноги и ругательства. Да еще и леший, пребывая не в духе после стрельбы стражника по мирным обитателям леса, выпустил против ненавистных чужаков убойную парочку – Лихо Одноглазое и Кикимору Грознозоркую.
Пока корбулиты сражались с галлюцинациями и лесным спецназом, Кащею осталось выпустить крестьян и начать собственное представление. Чем он и занялся.
Крестьяне перешептывались, боясь говорить в полный голос. Но, увидев втолкнутого в амбар Кащея, забыли о собственных проблемах и стали всячески жалеть гостя. Кащей приподнял раскрытые ладони, призывая их замолчать. Достал из плаща меч-кладенец и ловко разрезал противоположную от входа стену на куски. Толкнул – стена рассыпалась бревнами, они упали на землю и покатились по траве.
– Давайте так: я очищаю деревню от захватчиков, а вы собираете мне ягоды и грибы, – предложил он.
– А справишься? – засомневались крестьяне.
– Кто не верит, может остаться и посмотреть, – предложил Кащей. – Но не факт, что они не отыграются на вас, когда я начну выгонять их отсюда.
– Мы готовы рискнуть, – сказали несколько человек.
– Хорошо, – кивнул Кащей. – Тогда любуйтесь, но не вмешивайтесь. Где-нибудь в укромном месте схоронитесь.
– Да здесь вся территория вокруг деревни – укромное место! – обрадовали крестьяне и, не мешкая, разбрелись, кто куда.
Кащей подождал минут десять и выглянул в дверную щель. Лесной спецназ оперативно завершил операцию по принуждению к миру и покою, и исчез в лесу вместе с лешим. Трупики погибших зверей и птиц тоже исчезли. Зато все обозримое пространство занимали захватчики, висящие на деревьях, лежащие в кустах и на траве. Навеянные дикой растительностью галлюцинации должны были постепенно ослабеть, но в ближайшие часы очнувшиеся корбулиты еще могли совершить немало любопытных дел: поговорить с собеседниками о планомерной тендракоротизации амбирелеватких трикрополорисов, подраться тоже не пойми с кем, а также решить забраться на луну, запрыгнув на нее с верхушки самого высокого дерева в лесу.
Реальность оказалась интереснее: вместо разговоров о не пойми чем и штурма луны очнувшиеся после нокаутов корбулиты бросились удирать от хищных галлюцинаций, бегающих за ними по пятам. Два часа перепуганные солдаты носились вокруг деревни сначала в одну сторону, а когда воздействие галлюциногенов ослабело, остановились и побежали в обратном направлении, теперь уже преследуя галлюцинации и угрожая им мечами и всяческими карами. Забег по пересеченной местности продолжался до позднего вечера, когда уже никаких галлюцинаций невозможно было разглядеть. Только тогда изрядно уставшие корбулиты вернулись в дома и рухнули без сил, совершенно забыв об ужине.
Зато утром они вспомнили события прошлых суток и, полные захватнического гнева, отправились в амбар приводить приговор в исполнение. На сборы ушло больше трех часов: после вчерашнего забега с галлюцинациями у корбулитов дико болело все, что только могло болеть и даже то, что болеть не могло в принципе. Едва шевеля руками, они отмахнулись от завтрака, предложенного крестьянками, оставленными в качестве прислуги, и черепашьим ходом правились казнить запертых в амбаре жителей деревни. Единственное, на что у них хватило сил в дороге – обругать обогнавшую их гусеницу. Наступить на нее и тем более раздавить корбулиты не успели – гусеница промчалась мимо с дикой скоростью, только пыль столбом.
У входа в амбар корбулиты остановились и открыли засов. Дверь с тихим скрипом отворилась, и вошедшие внутрь мужчины застыли, как вкопанные. Прямо перед ними во всей красе раскинулся лес, а в амбаре из местных жителей остался только вчерашний наглец в черном плаще. Он мирно спал… или притворялся… лежа на кучке сена и укутавшись в плащ.
– Вставай, лежебока! – потребовал один из солдат и пнул Кащея в бок. Черепушка на плаще стремительно сорвалась с места, разжимая челюсти. Острые зубы впились в ногу корбулита, и он закричал так, что в округе перестали петь птицы, собаки – лаять, а курицы в половине деревни снесли не по одному, а по два яйца.
Кащей зевнул и открыл глаза.
– Каждый раз просыпаюсь под чьи-нибудь крики, – заметил он. – Что за дикие манеры – кричать спящему под ухо?
– А-а-а-а-а!!! – ответил корбулит, пытаясь выдернуть ногу.
Кащей щелкнул пальцами, и челюсти черепушки разжались.
– Ты что-то сказал? – спросил он.
Корбулит посмотрел на него свирепым взглядом, но промолчал и отскочил в сторону на одной ноге. Присел в дальнем от Кащея углу и снял обувь, желая посмотреть, насколько сильно его укусили. Тишину прорезал новый вопль.
– Не переживай, – ответил Кащей. – Теперь тебя точно примут на учебу в академию: одноногие поступают без экзаменов. Правда, если извилин в твоих мозгах еще меньше, чем оставшихся ног, то долго ты там не продержишься.
– Где крестьяне? – приступил к допросу командир группы.
– Вы их не покормили, и они усохли.
– Как, усохли?
Кащей посмотрел на корбулита с удивлением.
