Баррагин последним осмысленным движением распорол ткань ячейки и вывалился в подполье, истекая кровью.
* * *
Прибитая к стене тарелка с золотой каемочкой трезвонькнула, золотой шарик покатился по ободку, настраиваясь на максимально качественный прием сигнала, и когда он остановился, на тарелке появилось идеально четкое изображение звонившего – короля Бумкаста. Его физиономия буквально «кричала» о несовершенстве мироздания и о вселенской несправедливости.
– Ты по ошибке вместо лекарства выпил яд? – полюбопытствовал Килфар, руководитель Ордена и одновременно его старший колдун. Звание казалось внушительным, но на самом деле ни один колдун Ордена не обладал сколько-нибудь приличными способностями. Мелкие фокусы, на которые не были способны обычные люди, вывели колдунов на одну ступеньку вверх, но до настоящей магии им было так же далеко, как пловцу до дна Марианской впадины.
– Хренов Рыныч…
– Ты узнал фамилию Кащея? – удивился Килфар.
– Нет! – сердито сказал Бумкаст. – Это не фамилия, а мое о нем мнение.
– Угу, – Килфар положил на стол перо и закрыл дневник. Бумкаст прорычал в тарелку нечто неразборчивое, но агрессивное.
– Извини еще раз, но я ничего не понял.
Бумкаст глубоко вдохнул, подержал воздух и шумно выдохнул. Не отрывая взгляд от Килфара, отчетливо проговорил каждое слово:
– Только что злобный Кащерыныч дал смачного пинка всему Ордену, и тебе в том числе!
– Вот как… – Килфар прислушался к внутренним ощущениям. Боли от описанного удара не чувствовалось. – Что-то он мной не ощущается.
– Тебе хорошо известно, что физически дать нам пинка не осмелится ни один из живущих на планете людей.
– Кроме Кащея.
Бумкаст запнулся.
– Да, ты прав… – согласился он спустя некоторое время. – Этот любитель экстрима способен и не на такое, гад!
– Тогда поведай, что же совершил нелюбезный нашему брату Кащей на этот раз? Разогнал вас и запустил свиней в зал заседаний?
– Хватит ерничать! – рассердился Бумкаст. – Он освободил Баратулорна и Корбула!
Килфар сжал кулаки.
– Тварь! Почему вы его упустили?!
– Я был с ним все время, пока он не улетел!
– Так что, ты ему помогал?! – Килфар вытаращил глаза. – И у тебя хватает наглости об этом говорить?!
– Конечно, нет, недоумок!
– Не забывайся! Я – глава Ордена!
– Одно другому не…
– Бумкаст, еще слово, и ты вскорости ощутишь себя скульптурой! – сердито сказал Килфар. – Как он сумел освободить пленников, если ты был рядом?
– Ему помог Баррагин, я узнаю его почерк!
– Он оставил послание?
– Нет, он превратил стену в красный песок.
– А какая связь между Баррагином и песком?
– Пять лет назад жидкость, превращающую все в песок, создали в нашей лаборатории. Я думал, жидкость уничтожилась во время инцидента, разрушившего часть дворца, но получается, что профессор Гризлинс сделал еще партию растворителя меньшей мощности, а теперь Баррагин воспользовался им для освобождения короля и первого советника.
– Извини, а в чем хранится такая жидкость? Чисто для справки.
– Стекло ей не по зубам.
– Понятно… – Килфар помолчал, раздумывая.
– Мои стражники бросились в погоню, но подлые беглецы ускользнули непостижимым для нас способом.
– То есть?
– Когда стражники догнали обстрелянный ковер-самолет с беглецами, выяснилось, что он пуст.
– Ты хочешь сказать, что беглецы спрыгнули, предпочтя смерть от падения с высоты второму пленению?
– В том-то и дело, что нет, – ответил Бумкаст. – Ни один стражник не видел падавших пленников. Зато, – он недоуменно поджал губы, – они утверждают, что на ковре присутствовал Фармавир, живой и здоровый, как никогда.
– Вот как?! – изумился Килфар. – С этого и надо было начинать, Бумкаст! Значит, Фармавир не погиб, и противогоргоновские очки целы! Команда Кащея в сборе, и теперь ничто не мешает им устроить нападение на остров!
– Значит, так, – поддакнул Бумкаст. Он не ожидал настолько бурной реакции от Килфара, ошибочно предположив, что тот не поверит словам стражников. Но оказалось, что руководитель Ордена принимает на веру самые невероятные новости и сразу же объявляет тревогу.
Килфар вскочил.
– Я немедленно отправляюсь к Эльвире Горгоне с докладом! Нельзя терять ни минуты!
– А мне что делать?
– Нервничать. Все, после договорим!
Килфар протянул руку, чтобы остановить яблоко и отключить изображение.
– Еще вопросы есть?
– Нет.
– Отлично. Жди дальнейших указаний.
Бумкаст сжал губы, отключил подаренную горгонитами тарелку и в гневе швырнул стоявшую на столе шкатулку о стену.
– «Жди указаний»… Я король, а не какая-то там пешка! – крикнул он.
Тишина была ему ответом.
Килфар торопливо зашагал в кабинет Эльвиры Горгоны. Теперь, когда Кащей освободил бывшего первого министра и короля Корбула, необходимость возвращаться в столицу королевства отпала сама собой. Теоретически, сейчас Кащей должен снова затаиться на время, заставляя Горгон изрядно понервничать, но с другой стороны, противогоргонские очки теперь у него, их испытания прошли успешно, и никто не мешает ему совершить набег на Пинайский остров, чтобы сразиться с Горгонами.
– Ничего не понимаю, – бормотал Килфар, в который раз рассуждая о планах Горгон и пытаясь отыскать в них зерно логики.
«Понятное дело, – думал он, – что серия ударов Кащея в свое время здорово выбила Горгон и Орден из колеи, но настолько опасаться его коварства, что при новости о его исчезновении запаниковать еще больше – это перебор. Надо было брать быка за рога и наверстывать упущенное, пока у Кащея не было противогоргонских очков. А теперь что? У команды Кащея появилось очередное преимущество! Нет, определенно, Горгоны потеряли связь с реальностью. С этим надо что-то делать».
Полный решимости доказать Эльвире, что перевес на стороне Кащея только усиливается, задумавшийся над подбором убедительных фраз Килфар столкнулся в коридоре с двумя молодыми Горгонами и случайно задел одну из них плечом.
– Куда прешь, недоумок?! – разъярились Горгоны. Килфар почувствовал, как немеет кожа на правой руке.
– Я к Эльвире на срочный доклад! Кащей вышел на тропу войны! – раздосадовано воскликнул он, пытаясь воздействовать на Горгон самым доступным средством: упоминанием их злейшего врага. Однако Горгоны унять злость не пожелали.
– Да и тьфу на него! – воскликнули они. – Кто давал тебе право нас толкать, старый ты хрыч?
