Настоящий разрыв между Рэнд и либертарианцами произошёл с основанием Либертарианской партии в 1971 г. Основатель партии Дэвид Нолан был выпускником MIT, а также поклонником Рэнд. К действию его подстегнуло объявление Никсона о контроле над заработной платой и ценами с целью ограничения инфляции. (Рэнд же была сторонницей Никсона дважды, считая его меньшим из двух зол.) Нолан вместе с несколькими друзьями объявил о своих планах по проведению либертарианской национальной конвенции в Денвере на следующий год. На конвенции либертарианцы организовались в свободную структуру партий-участников, которых координировал избираемый центральный комитет. Они приняли организационные положения и платформу, призывая к выводу войск из Вьетнама, амнистии призывников и аннулированию «преступлений без жертв», а также роспуску Федеральной комиссии по связи. Заявление о принципах партии было написано гиперболическим языком: «Мы, члены Либертарианской партии, отвергаем культ всемогущего государства и выступаем в защиту прав личности»
[576]. По стандартам либертарианства партию ждал ошеломительный успех. На июньской конвенции партия насчитывала 1000 участников, а к дню выборов удвоила эту цифру. К концу 1973 г. членство партии составляло 3000 участников наряду с организациями в 32 штатах.
На ранних этапах в партии прослеживался отчётливый объективистский подтекст. Нолан вспоминал, что многие члены партии были «поклонниками, обожателями, студентами Айн Рэнд… и находились под сильным влиянием объективизма». Издание Colorado Libertarian Newsletter, которое выпускала организация – основатель партии, было нашпиговано идеями Рэнд и отсылками к ней. Авторы и рекламщики посчитали, что читатель поймёт, что подразумевалось под «рэндийским чувством жизни» или что их заинтересуют семинары, которые будет вести Натаниэль Брэнден. Опрос членов калифорнийской Либертарианской партии показал, что 75 % читали «Атлант расправил плечи» больше, чем какие-либо другие книги. Третьей по популярности книгой была «Добродетель эгоизма». От членов партии «требовалось подписать клятву незадействования физической силы как средства достижения социальных и политических целей», зафиксировав таким образом принцип, выведенный Рэнд более 30 лет назад в её «Учебнике американизма»
[577].
Как и Рэнд, Либертарианская партия была противоречивой внутри либертарианских кругов. Некоторых либертарианцев заботила тема лицемерия. Как движение, противостоящее государству, могло стать частью формальной электоральной системы? Дон Эрнсбергер, один из основателей SIL, занял позицию Рэнд в отношении преждевременности формирования Либертарианской партии: «Мой негативный настрой проистекает из того факта, что перемены в социуме никогда не являлись результатом проведения какой-либо политики, а скорее, наоборот, политика являлась следствием перемен»
[578]. Кроме этого, он переживал, что либертарианцы от своего политического участия станут морально разлагаться. Подобного мнения о партии, помимо прочих, придерживались Southern Libertarian Review и Libertarian Forum. Сторонники партии отвечали тем, что их предвыборные кампании являлись формой получения знаний и эффективным способом достучаться до общественности.
Разногласия подкрепились на выборах 1972 г., когда новая партия выдвинула своих кандидатов на пост президента и вице-президента. После неудачной попытки привлечения Мюррея Ротбарда она бросила усилия на старого друга Рэнд Джона Хосперса, профессора философии Университета Южной Калифорнии, и Тони Нейтан, радио– и тележурналистку, предпринимательницу из Орегона. Хосперс и Нейтан были в избирательном бюллетене только двух штатов: Колорадо и Вашингтон, а бюджет кампании был меньше 7000 долларов. Несмотря на 3671 голос, полученный партией, голос коллегии выборщиков был лишь один, как и сюжет в национальных СМИ, – когда выборщик отступник от Виргинии Роджер Макбрайд отдал свой голос за Хосперса – Нейтан
[579]. Макбрайду, номинально числившемуся республиканцем, основы либертарианства преподавала не кто иная, как знаменитая Роуз Уайлдер Лейн, считавшая его приёмным внуком и сделавшая его своим литературным наследником. В результате его протеста Нейтан стала первой женщиной, получившей голос коллегии выборщиков, и это событие привлекло к обычно спокойной местности проведения голосования в Ричмонде, где располагался Капитолий штата Виргиния, кучу новостных служб. Экстравагантное решение партии выдвинуть своих кандидатов оказалось ловким ходом, благодаря которому удалось привлечь гораздо более пристальное внимание СМИ, чем кампания могла себе позволить изначально. Макбрайд мгновенно стал для партии и сочувствующих ей героем и собирался стать следующим кандидатом в президенты от неё.
После выборов партия узурпировала Рэнд как основной стандарт либертарианцев. Каждый из либертарианцев слышал о существовании партии, и у каждого было мнение на этот счёт. Организация даже начала привлекать в свои ряды демократов и республиканцев, особенно после Уотергейта, повлёкшего за собой повсеместное разочарование обычной политикой. Одним из таких новообращённых стала будущая министр внутренних дел Гейл Нортон, пришедшая в партию благодаря тому, что ранее интересовалась трудами Рэнд
[580].
Рэнд стойко продолжала критиковать Либертарианскую партию на ежегодных бостонских выступлениях. Эта партия была «дешёвой попыткой обратить на себя внимание общественности», а сами либертарианцы – «чудовищным, отвратительным сборищем». Её основной жалобой было то, что либертарианцы похитили её идеи. «Когда якобы прокапиталистская партия начинает свою деятельность с кражи идей, это плохой знак». Позже, отвечая на вопросы, она пояснила, что партия украла её идеи, а затем «смешала их с прямыми им противоположностями»
[581].
