К сожалению, точность и надёжность якобы материалов из первоисточника после смерти Рэнд имеет свои ограничения. О расхождениях между опубликованными дневниками Рэнд и архивными материалами впервые заявил исследователь Крис Сиабарра, отметивший отличия в «Дневниках Айн Рэнд» (1999) от коротких фрагментов, опубликованных ранее в The Intellectual Activist
[611]. После нескольких лет работы с личными материалами Рэнд я могу подтвердить выводы Сиабарры: опубликованные версии писем и дневников Рэнд подверглись значительной редактуре, так что теперь их полезность как исторических источников значительно ограничена.
Редактор «Писем Айн Рэнд» (1995) признаёт, что «некоторые наименее интересные материалы из писем» и «рутинные приветствия и прощания» были удалены
[612]. Подобные пробелы представляют для историков большой интерес, поскольку именно в них Рэнд отмечает детали своего расписания, делает пометки о недавних событиях из своей жизни и вырабатывает уникальные черты своего способа общения. Изучение оригиналов писем Рэнд помогло мне воссоздать сеть сохраняемых ею контактов, а также отследить развитие её взаимоотношений с ключевыми фигурами. Изменений в её переписке я не обнаружила. Эти письма не претерпевали никаких изменений с момента публикации; они лишь неполны по содержанию. Исследователи могут использовать данные материалы, особенно историки, однако стоит отметить, что важную информацию можно почерпнуть только из оригиналов
[613].
Наиболее значительной и проблематичной является редактура «Дневников Айн Рэнд» (1997). Почти на каждой странице публикуемого материала присутствуют неподтверждённые правки оригинала Рэнд. В предисловии редактор Дэвид Харриман в своё оправдание заявляет, что замещение слов Рэнд его словами необходимо для достижения большей ясности. Однако во многих случаях его редактура искажает изначальный посыл Рэнд.
Во многих правках задействованы небольшие, но весомые слова, такие как «если» и «но». Предложения, начинавшиеся у Рэнд с осторожного «если», переписаны так, чтобы звучать более уверенно и определённо. Некоторые отдельные предложения соединены вместе с помощью «но». Изменения иногда кажутся оправданными несвязными эстетическими предпочтениями, например замена «разогретый» на «подогретый»
[614]. Здесь оригинальные формулировки Рэнд играли значительную роль, поскольку отражали затяжные трудности с богатым идиомами и диалектами английским языком. Подобные шероховатости удалялись из её художественных произведений и публикаций, однако остались в её личных записях как ценные свидетельства её происхождения и лингвистического развития.
Редактуре также подверглись важные сдвиги и изменения философии Рэнд. В начале своей карьеры она боготворила архитектора Фрэнка Ллойда Райта, вдохновляясь которым она создала персонажа Говарда Рорка. Даже на ранних стадиях её увлечения прослеживалось разочарование райтовским «мистицизмом». Читая его книгу «Исчезающий город», она отмечала для себя: «Больше идей Райта. Некоторые прекрасны, великое множество, слишком много непонятны». Этот намёк на разочарование замалчивается в публикацих, что делает высказывание Рэнд похожим на более позитивное: «Некоторые прекрасны, но многие остаются загадкой»
[615]. Исчезли и ницшеанские повторения «многих слишком много», что свидетельствовало о продолжительной приверженности к философии немецкого мыслителя.
Ещё больше тревожат предложения и правильное употребление имён в оригиналах, которые пропали полностью, без каких-либо скобок, указывающих на изменения. Размышляя в своих записях о какой-либо точке зрения, Рэнд зачастую обращалась к оппоненту, придерживающемуся обсуждаемой точки зрения по имени. Например, она упоминает двух либертарианцев, Альберта Джея Нока и Джеймса Ингебретсена, не соглашаясь с идеями, которые соотносит с ними. Удаление этих имён из опубликованных записей меняет суть интеллектуальных трудов Рэнд, делая её идеи полностью самореферентными, а не реакцией на события социального и политического мира, в рамках которого она вела свою деятельность
[616].
Прочие неточности служат для полной деконтекстуализации Рэнд. Не стало пессимистичных размышлений о деградации белой расы, а также обиходного сленга, такого как «неженка» (гомосексуалист)
[617]. Неудивительно, что дневники Рэнд содержали предрассудки и превалировавшие идеи её времени; и действительно, было бы странно, если бы они её не затронули.
По отдельности многие изменения в дневниках Рэнд незначительны, но все вместе полностью меняют облик Рэнд. В оригиналах своих записей она более осторожна, ограничена в историческом плане и противоречива. Отредактированные дневники переделали её личное пространство, скрытый мир, в котором она размышляла, постигала смысл и делала выводы, заменив его хорошо организованной обстановкой, в которой её идеи становились чёткими и ясными. Переписаны были даже её черновики к романам. Иногда они сочетались друг с другом. Учитывая титанические споры Рэнд с редакторами, стремившимися изменить её труды, несложно догадаться, какой могла бы быть её реакция на подобные изменения.
Таким образом, «Дневники Айн Рэнд» лучше всего воспринимать как интерпретацию Рэнд, нежели её собственное произведение. Исследователям следует пользоваться этими материалами с большой осторожностью. Они могут дать полезное первичное представление о деятельности Рэнд и направить в сторону изучения доступных архивных материалов, но их не следует принимать за чистую монету. Поэтому свои цитаты я привожу из опубликованных дневников, в точности и соответствии архивным записям которых я убедилась лично, а также отмечаю возможность разночтений. (Единственное исключение представляют ранние дневники Рэнд, после публикации которых оригиналы были утеряны.) То же самое относится к «Ответам Айн Рэнд» (2005), «Искусству беллетристики» (2000), «Искусству нон-фикшн» (2001) и «Объективно говоря» (2009). Содержание для этих книг взято из архивных материалов, но значительно переписано.
