Странно — это этого он вовсе не выглядел суеверным — и стоило чуть испортиться погоде… Впрочем, мне и самому стало слегка не по себе — драккар будто вплыл в огромное грозовое серое облако. Влажные клочья тумана извивались, как щупальца осьминога, и норовили забраться под плащ и выстудить тело. Для меня холод был иллюзорен — лишь приглушенное фильтрами ощущение, не способное нанести вред и наслать болезнь — но все равно хотелось закутаться, завернуться в так кстати подаренный Рунольвом плащ, а лучше и вовсе спрятаться.
— Не нравится мне это. — Хроки осторожно тронул меня за локоть. — Совсем тихо…
Звуки будто умерли — даже плеск волн внизу и поскрипывание канатов доносились как будто издалека. Я оперся обеими руками на борт, изо всех силы пытаясь пробить пелену тумана своей никчемной единичкой Восприятия. Саксу, впрочем, это удавалось не лучше — с его-то глазами.
— Корабли пропали, — прошептал он.
— Не потеряться бы… — подал голос Гудред.
Пока я бестолково глазел по сторонам, он не терял времени даром — по его приказу парус подтянули, и теперь мы шли медленно. И то верно — не налететь бы на камни. Но где же остальная флотилия? Вряд ли они отважились гнать так же, как и раньше…
— Эй! — Гудред сложил руки рупором и заорал в серую пустоту. — Э-э-э-й, на кнарре!
Кажется, ему ответили. И снова — но уже слабее. На третий раз докричаться он уже не смог. Мы то ли отстали, то ли сбились с курса, то ли и вовсе заплыли неведомо куда. Не то, чтобы я не доверял умению Гудреда и его кормщика — но они, похоже, и сами не знали, что делать.
— Остановимся? — предложил я. — Идти в таком тумане опасно.
— Но не опаснее ли останавливаться? Зря ты заговорил о колдунах, склаф. — Гудред сердито посмотрел на меня. — Накликал беду… Нет, лучше двигаться вперед. Должен же этот туман когда-нибудь закончиться?
Я пожал плечами. Почему бы и нет? Стоя на месте, мы уж точно не приблизимся к Эллиге. А пока можно хотя бы держаться прежнего курса… если мы еще с него не сбились.
— Тир Однорукий, защитник правды, — шептал себе под нос Хроки, тиская в здоровенной лапище свой жреческий амулет, — помоги, не выдай…
Я хотел уже было попросить его помолчать и не поднимать панику, но тут Синдри дернул меня за локоть.
— Слушай, мой тэн! Мы здесь не одни!
Да уж, вот оно — развитое Восприятие. Куда мне, глухому-слепошарому… Но через несколько мгновений и до моих тугих ушей донеслось едва слышное поскрипывание. Еще далекое, но постепенно набирающее силу, многоголосное. Я еще не так много времени провел в море, но этот звук было сложно с чем-то спутать. Так скрипят весла в уключинах. Длинные — по десятку с лишним на каждый борт драккара. И каждое держит пара крепких рук, которые без особых проблем возьмутся еще и за меч…
— Гудред! — позвал я шепотом. — Кажется, там корабль, слышишь?
— Хвала Богам! — воскликнул Беспалый. — Я уж думал, мы заплыли в Нифльхейм, страну мрака и тумана…
Я приложил палец губам. Разделить оптимизм Гудреда у меня не получалось никак. Мы ползли через туман, как слепые котята, а те, кто шел на веслах, явно знали, куда двигаться. И они приближались.
— Я бы посоветовал твоим людям вооружиться, — негромко сказал я. — Боюсь, у наших гостей не самые добрые намерения.
Кто будет подкрадываться в тумане на веслах, чтобы поздороваться? Впрочем, Гудред уже и сам догадался — он едва ли бы смог столько лет удачно возвращаться домой, если бы соображал туго. По его бесшумному знаку воины облачались в кольчуги и кожаные доспехи, закрывали рыжие и светлые головы шлемами, снимали с бортов круглые щиты и передавали друг другу мечи из ящика у борта. Каждому свой. Вот ведь заморочились игроделы на антураж — могли бы и просто доставать из инвентаря, и все дела… Хотя выглядело атмосферно. Мне в очередной раз пришлось напомнить себе, что все вокруг — ненастоящее. И умирать будет совсем не больно. И не страшно.
— Дай мне оружие, мой тэн, — попросил Синдри. — Я буду сражаться вместе с остальными!
— Будешь. — Я покачал головой. — Но только когда подрастешь. А сейчас, если на нас нападут — полезай под лавку и не высовывайся.
— Я уже мужчина, мой тэн! — прошипел Синдри. — Мне уже тринадцать! В мои годы мой отец…
— Твой отец в Чертогах Одина будет очень недоволен, если его сын отправится к нему раньше времени, не успев совершить подвигов и не продолжив род. — Я повернулся к Хроки. — Следи, чтобы юный Флокисон не натворил лишнего. Отвечаешь головой!
Хроки хмуро кивнул. Кто знает — может быть, он тоже считал, что тринадцать лет — вполне подходящий возраст, чтобы драться наравне со взрослыми мужчинами. Но не с тройкой же Силы! Мне совершенно не хотелось рассказывать Рагнару, как его воспитанника аккуратно располовинили топором или секирой.
— Гудред! — Я аккуратно уколол палец лезвием «Ведьмы». — Позови сюда пятерых своих лучших воинов. Я наделю их оружие и броню могуществом Тира Однорукого.
Гудред неодобрительно покачал головой, но отказываться не стал. Перед боем любые средства хороши. Я собирался баффнуть как можно больше бойцов — с посохом Рунольва очки духа восстанавливались ощутимо быстрее.
Но не успел. В воздухе засвистело, и Гудред осел на палубу, зажимая пробитое стрелой плечо. Скрип уключин, до этого становившийся все громче, на несколько секунд затих — нагонявший нас в тумане таинственный корабль уже взял разгон, и теперь воины на нем бросали весла и хватались за оружие. Видеть бы хоть что-нибудь! Но нас окружала все та же непроглядная серая дымка.
А потом темная, почти черная деревянная зубастая башка драккара, разрезала туман и нацелилась нам прямо в беззащитный бок.
Глава 22
Дерево застонало, безуспешно пытаясь остановить разрывающее плоть корабля черное чудище. Застонало — и не выдержало. Толстые доски ломались, как спички. По нашему драккару будто пробежала волна, а потом он вдруг наклонился так, что едва не черпнул бортом воду. Едва поднявшийся на ноги Гудред снова упал, проехался спиной по вздыбившейся палубе и с размаху ударился головой о борт — похоже, командовать он сможет еще нескоро. Я бы и сам свалился, если бы не подвернувшаяся кстати снасть, за которую я уцепился даже не рукой, а изогнутым полумесяцем лезвием секиры.
И тут же передо мной появился первый враг — светлобородый здоровяк в кольчуге и шлеме, закрывавшем половину лица, с ревом махнул через борт и устремился ко мне, высоко поднимая меч.
И что прикажете делать?! Чтобы уйти от удара, мне пришлось бы выпустить «Ведьму». Но она крепко держалась за натянувшийся струной канат, никак не желая отцепиться и встретить уже нацеленный в меня клинок. Сам не понимая, что творю, я тоже заорал и бросился вперед навстречу противнику. Такого он явно не ожидал, и моя голова ударила его под щит — прямо в живот. Звенья кольчуги впились в лицо, в ушах зазвенело, но главного я добился. Здоровяк охнул, сложился пополам и попятился. Похоже, мне удалось зарядить ему в «солнышко». Так и не освободив секиру, я почти повис на надежной рукояти всем весом, оттолкнулся от ходящей ходуном палубы и изо всех сил шарахнул противника двумя ногами. Едва ли это нанесло ему серьезный урон, но моей шестерки Силы оказалось достаточно, чтобы он перевалился за борт и плюхнулся в воду.
