— Иной раз оружие выбирает воина точно так же, как он сам выбирает оружие. — Волунд понимающе кивнул. — Мой тэн, если ты позволишь…
Я не стал возражать, и секира перекочевала к нему в руки. Он чуть ли не минуту разглядывал ее, вертел во все стороны, стучал по лезвию, подносил вплотную к подслеповатым глазам, отодвигал, прикладывал к плечу, почти как винтовку — уж не знаю зачем — и разве что не облизывал. И только потом снова заговорил.
— Славная секира. — Таков был вердикт Волунда. — Кузнец, что выковал ее, знал толк и в стали, и в заточке, и в дереве. Но это оружие сделано под другую руку. Не под твою, мой тэн.
— Ты это уже говорил, — буркнул я.
— Без горна и молота я не смогу перековать лезвие, чтобы сделать его легче. — Волунд вздохнул. — Но чтобы вырезать новую рукоять, достаточно и моего ножа. А Хакон заточит «Ведьму» и тут же принесет ее тебе.
— Хакон?
Быстро же они сработались!
— Мальчишка нетерпелив, но его рука сильна, а глаза куда острее моих. И он так просил взять его в ученики. — Старик ухмыльнулся в седую бороду и покачал головой. — Если бы я отказался он, чего доброго, прибил бы меня на месте. Я сейчас же отправлю Хакона искать подходящий кусок дерева для рукояти.
Подходящий кусок дерева? А что если?…
— Ты сможешь сделать рукоять из этого? — Я вытащил из инвентаря посох — наследие Рунольва. — Не знаю, годится ли эта палка, но раньше она принадлежала колдуну, что служил ярлу Рагнару. Думаю, в ней заключена особая сила.
Точнее, Воля. И еще небольшой бонус к регену очков духа.
— Дай поглядеть. — Волунд отобрал у меня посох и прищурился, словно пытаясь взглядом просверлить потемневшее от времени дерево. — Да… я чувствую. Чары. Легенды говорят, что лучшие из кузнецов сродни колдунам…
— Особенно те, что ведут свой род от цвергов, — тут же подмазал я. — Ты сможешь сохранить эти чары?
— Да. Если резать осторожно, дерево удержит силу, что вложил колдун. Вот здесь. — Волунд ткнул пальцем в едва заметный сучок в самой середине посоха. — Рукоять выйдет чуть короче и тоньше, чем нужно, но обмотаю ее кожей, и она не подведет тебя в бою. Приходи завтра, мой тэн, и ты не узнаешь свою секиру.
Еще один ништяк в копилку — пусть и не самый значительный. Если старикан не облажается, я получу тако-о-ое… Встречайте! Первая и единственная в своем роде — секира колдуна! Одинаково хороша и для произнесения гальдов, и для разваливания кабин!
Но было у меня еще кое-что. То, что не хотелось бы показывать… Но, йотуновы кости, любопытство оказалось сильнее! Я потянулся к чехлу на поясе и вытащил рукоять с коротеньким обломком клинка.
— А ты смог бы починить этот меч? — спросил я. — Я никогда не видел такого металла.
И это не просто фигура речи — я действительно еще ни разу не встречал ничего подобного. В крепости «Волков» Славкин кузнец показал мне немало слитков и обломков непонятного происхождения — и не только железо. Я узнал железо, медь, серебро и что-то, что при желании можно было назвать алюминием. Бронзу. Даже золото — и еще несколько то ли металлов, то ли сплавов, которых в реале вообще могло и не существовать. Но все они ничуть не походили на то, из чего был выкован клинок «Светоча». Легкий, но наверняка немыслимо прочный металл пролежал под землей не одно столетие, но не потемнел и даже на изломе выглядел так, будто рукоять лишилась лезвия каких-то несколько минут назад.
— Проклятье… — буркнул Волунд. — Йотунова железка… смотри!
То ли рука кузнеца дрогнула, то ли он специально рассадил палец об острый край обломка — по клинку потекла кровь. Алая бисеринка покатилась по лезвию к рукояти, свернула вниз, повисла на кромке… и не оторвалась, не упала на землю. А растеклась обратно, а через несколько мгновений и вовсе исчезла, словно впитавшись в металл.
— Этому мечу тысячи лет. — Волунд покачал головой. — И он все еще острый. Мне неизвестен этот металл, но вот что я тебе скажу — его ковала не рука человека.
— Цверги? — спросил я. — Или?..
— Откуда мне знать? — усмехнулся Волунд. — Темные альвы славятся своим искусством, но под силу ли даже им такое? Я не могу починить твой меч, тэн. Да и не стану.
— Почему?..
Впрочем, я, кажется, и так догадывался. Старик еще не совсем ослеп и даже в полумраке подступающего вечера наверняка увидел, как лезвие выпило его кровь. И вряд ли ему это понравилось.
— Человеку не разжечь горн, что сможет расплавить этот клинок. — Волунд вернул мне «Светоч» и вытер руку о рубаху. — Его, верно, ковали в самом пламени Муспельхейма, царства огненных великанов. Если хочешь найти умельцев, что смогут починить этот меч, тэн, туда и отправляйся… А еще лучше — выброси его вот с той скалы.
Волунд вытянул руку и указал на каменную громаду, нависшую над фьордом.
— Чем он так плох? — Я убрал обломок обратно в чехол на поясе. — Ты уже встречался с чем-то подобным?
— Я уже встречался со сломанными мечами. И все они никуда не годились. — Волунд шагнул назад и, уже повернувшись ко мне боком, добавил. — Мне пора за работу, мой тэн. Ты ведь хочешь получить свою секиру?
Старый кузнец явно знал больше, чем говорил — или, по крайней мере, догадывался. Но самому Тору было бы не под силу вытянуть из него хоть что-то еще. Так что сам, все сам… К счастью, у меня имелось то, чем не мог похвастаться ни один скальд, каким бы блестящим знатоком древних сказаний и легенд он ни был.
Интернет.
Уже собираясь в Длинный дом разлогиниваться, я успел краем глаза заметить скользнувшую за угол фигурку в плаще. Что ж, не зря говорят: что знают двое — знает и свинья. Сестра Катарина то ли подслушивала нас с Волундом, то ли просто проходила мимо — но уж точно не могла не видеть, что я ему показываю. Так себе новость. Нет, большой трагедии в том, что кто-то узнал чуть больше, чем следовало, нет — подумаешь, монахиня… Напрягало другое: чего ради ей от меня прятаться?
Впрочем, разве у меня нет проблем поважнее?
Глава 35
— Бли-и-и-ин… — простонал я, кое-как выбираясь из ванной. — Твою ж матушку…
Болело все, что могло болеть. Может, когда атрофия сожрет мышцы, полегчает?.. Но пока что я провел в игре не настолько много времени, и мышцы никуда не делись — и напоминали о себе дикой болью. К ним охотно подключились поясница с суставами и шея — меня угораздило провалиться в вирт со свешенной набок головой. В общем, полный набор удовольствия.
А ведь обещал себе заниматься! Отжиматься, там, или хотя бы выходить гулять… А по-хорошему со следующего финансового вливания от дядьки надо бы взять себе абонемент в ближайший фитнес. И ходить! Каждый день! Ну ладно, хотя бы пять раз в неделю… или три.
Полчаса под упругими горячими струями душа не сильно помогли затекшему телу, но хотя бы частично вымыли из гудящей головы вирт. Я даже перестал видеть уже едва ли не отпечатавшиеся на сетчатке низенькие домики, фьорд и скалы вокруг Фолькьерка, и только на мгновение прибалдел, не разглядев в зеркале мужественной щетины, украшенной серебром тяжеленной брони и плаща из медвежьей шкуры.
