Но потом. Все потом. А сейчас я заслужил хотя бы несколько минут отдыха. Мы победили — но цена победы оказалась немалой. Тэн Атли лишился чуть ли всего своего хирда. Из берсерков уцелело от силы десять человек, причем почти все были ранены и с трудом смогли подняться на ноги. Рерик склонился над телом Сигмунда, не обращая внимания на собственные раны, но тот, похоже, затих уже навсегда. Чуть дальше Сакс заматывал голову Синдри тряпкой и ругался так, что слышно было даже в Барекстаде. Похоже, мальчишка в очередной раз не послушался и полез в драку — и хвала богам, что остался жив. Катарина ловко бинтовала окровавленного Ингвара, а тот уже даже не пытался делать вид, что страдает от ран и блаженно щурился, подставляя лицо солнцу. Ошкуя нигде не было видно — но за него-то как раз я особо не переживал. Даже если скальд мордовского происхождения и пал в бою, уже скоро он прискачет с респа и как ни в чем не бывало примется распевать свои дурацкие песенки.
А Хроки негромко беседовал с Гудредом… и я, кажется, уже догадывался, о чем именно. Едва ли Беспалый, так вовремя подоспевший принести мне победу на кончике своего меча, пожелает остаться дома, когда мы отправимся выколачивать золото и припасы из Вагни Ульфриксона — и против этого я как раз особо не возражал. Куда больше смущала другая мысль: что бы он стал делать, если помощь в бою понадобилась не мне, а Орму?.. Впрочем, о некоторых вещах иногда лучше не думать. Достаточно просто не забывать, что друзей у меня здесь не так уж много.
И только Хрольф, казалось, ничуть не устал и выглядел довольным, как змей Йормунганд, проглотивший десяток быков разом. Все его тело покрывала кровь — своя и чужая вперемежку — но он не обращал на раны ровным счетом никакого внимания.
— Славная битва, друг мой! — Берсерк хлопнул меня по плечу. — Ульфриксон получил то, что заслужил. Нам стоит подарить пленников Всеотцу — негоже хускарлам надолго пережить своего тэна.
Хрольф кровожадно покосился на связанных хирдманнов Орма. Да уж, будь его воля, он прирезал бы всех до единого. Вполне в духе того, кого называют Бешеным Волком. Но мне слава палача уж точно ни к чему.
— Они отважно сражались, и я не хочу мстить им за глупость Орма. — Я покачал головой. — Вагни Ульфриксон заплатит за каждого пленника золотом, а если кто-то из них пожелает служить мне — я назову его своим человеком.
— Доброта может дорого тебе стоить, друг мой. — Хрольф недовольно поморщился. — Не забывай — Всеотцу в его Чертогах нужны славные воины. Богам угодны битвы.
— Сегодня они получили достаточно, — отозвался я. — И получат еще больше, когда мы отправимся в Эльгод. Я не собираюсь ждать, пока Вагни Ульфриксон соберет всех тэнов юга и придет сюда мстить за брата.
— Мудрые слова, — кивнул Хрольф. — Но едва ли кто-то пойдет за ним после того, как он бросил Орма умирать.
Берсерк собирался сказать что-то еще, но вдруг замолк и нахмурился, в одно мгновение сделавшись похожим на навострившего уши волка.
— Слышишь? — прошептал он. — Вот опять…
Восприятие у меня хромало на обе ноги, но я кое-как разобрал среди плеска волн и криков чаек то ли плач, то ли негромкий вой, доносившийся со стороны фьорда.
С наполовину затонувшего драккара с волчьей головой на носу.
— Там есть еще кто-то живой. — Хрольф шагнул вперед. — Кажется, женщина!
Я не успел сказать и слова. Берсерк сорвал с плеч пропитанную кровью куртку вместе с рубахой и, зайдя в воду по пояс, нырнул и поплыл к драккару, широкими гребками рассекая волны.
— Безумец… — прошептал кто-то за моей спиной.
Поступок Хрольфа привлек немало внимания — те, у кого еще остались силы двигаться, подходили к берегу и обступали меня со всех сторон. Глубина, где передняя часть волкоголового драккара коснулась дна, была совсем небольшая, но волн и холода могло оказаться достаточно, чтобы убить раненого и измученного битвой человека… Впрочем, Хрольф плавал, как рыба, и тонуть явно не собирался. Через несколько мгновений он уцепился за борт и выбрался на покосившуюся палубу.
— Что там? — крикнул я. — Видишь кого-нибудь?
Хрольф нагнулся. Несколько мгновений над бортом драккара мелькала только его худая жилистая спина — похоже, он то ли резал веревки, то ли поудобнее перехватывал что-то… или кого-то.
— Боги послали мне небывалую удачу! — Берсерк выпрямился, поднимая на руках женщину в мокрой красной рубахе. — Видимо, сам Один решил подарить мне ту, что полюбилась моему сердцу!
Я не мог разглядеть лица, но эти косы узнал бы и за сотню шагов. Вторых таких в Фолькьерке — а то и на всем Барекстаде — не было ни у кого.
Айна.
— Ты обещал отдать мне то, что я попрошу, тэн! — Хрольф чуть встряхнул драгоценную добычу. — Мы взяли пленницу в бою — я выбираю ее!
Шах и мат, Видящий. Взгляд десятков пар глаз устремился на меня. Хроки, тэн Атли, Гудред — все ждали моего ответа, и молчание уже и так затянулось сверх меры. Я стиснул зубы, лихорадочно обдумывая варианты — но никаких вариантов не было. Хитрый берсерк загнал меня в ловушку. Если стану спорить — нарушу слово тэна. Промолчу — приобрету в глазах друзей и союзников славу труса, не способного защитить женщину, которую благодаря Астрид многие уже видели чуть ли не моей невестой. Конечно, оставался еще один выход… но поединка с Хрольфом мне точно не пережить.
— Бешеный Волк громко воет, но так ли остры твои зубы, Хрольф-берсерк?
И на этом месте на меня перестали смотреть — причем от слова совсем. Теперь все взгляды намертво прилипли к Олегу. Хускарл конунга неторопливо шагал к берегу, и люди на его пути расступались. Я не видел его во время битвы, но он, похоже, все-таки в ней поучаствовал. Доспехи Олега покрывал едва ли не сплошной слой пыли и грязи, но сам он не выглядел ни раненым, ни хоть немного утомленным.
— Даже боги, которых ты так любишь вспоминать, иной раз ошибаются. Тэн Антор не нарушит своего слова, но тебе не владеть свободной женщиной, как рабыней. Беги, поджав хвост, Бешеный Волк. — Олег коснулся кончиками пальцев торчавшей из-за правого плеча рукояти меча. — Или докажи, что твой топор так же остер, как твой язык!
Россия, Санкт-Петербург, 16 апреля 2019 г.
