— Тьфу, пропасть! — Молчан сплюнул на землю. — И чего меня кличешь без дела? А ну как дам палкой… То волк или медведь, поди, корову задрал — скажи кметям — пущай подстрелят, али с собаками подымут…
— Так звала уже, дед Молчан! Никифор Хромой следы смотрел — говорит — то не волк и не медведь, — Злата понизила голос, — а Дед Водяной корову сгубил. Велел тебя отыскать.
— Так тебя разэтак, да с Никифором вместе, — проворчал Молчан, подхватывая посох. — Ладно! Коли так — веди. Показывай, где вы там Деда Водяного углядели.
Глава 11
— Худое дело, боярин… — Молчан вытер пальцы о рясу. — Верно, не волчьи то следы.
— Я ж говорил, — отозвался невысокий худой мужик с колчаном за плечами. — Да разве пойдет волк к жилью? Тут до детинца рукой подать! Дед Водяной корову Лушкину сгубил! Выпрыгнул из воды, хвать — да поволок…
— Цыц! — буркнул Молчан, оглядываясь по сторонам. — Ступай, Никифор, да скажи всем — волк корову задрал.
— Да как же волк, дед Молчан? — Злата высунулась из-за моего плеча. — Сам же…
— Слушай, что говорят! — Ведун нахмурился и погрозил сестренке пальцем. — И ты ступай, да девкам скажи, чтобы лишнего не болтали — вон, как смотрят.
Зрителей мы действительно собрали предостаточно. В паре десятков шагов за спиной Молчана собралась чуть ли не половина Вышеграда. Мужчины большей частью еще работали на полях, но женщины и дети толпились вдоль дороги и облепили все заборы поблизости. Даже скучавшие у ворот детинца гриди понемногу подтягивались все ближе. Да уж, если не разогнать всю эту ораву сейчас, дальше будет только хуже…
— Скажи — пущай не пужаются, — закончил Молчан. — Волк — и дело с концом. А ежели услышу кто про Деда Водяного судачит — враз уши пообрываю! Ступайте, кому сказано!
Злата и Никифор удалились, и через полминуты толпа начала рассасываться. Может, местные и побаивались — а где-то даже и недолюбливали Молчана — но его авторитет сделал свое дело, и мы остались втроем. Он, я и мертвая корова.
Выглядела буренка, и правда, неважно. И не нужно было быть охотником, чтобы понять, что тут поработал кто-то посерьезнее волка… и покрупнее. Я опустился на корточки рядом с Молчаном, чтобы получше рассмотреть длинные резаные раны. Большая часть их приходилась на голову и шею, но досталось и бокам. Похоже, кто-то или что-то пыталось утащить корову в сторону реки, вцепившись длинными и острыми, как бритвы, когтями. Точно не волк… И вряд ли медведь — тут нужна лапища еще пошире… или скорее похожая на человеческую руку. Воображение тут же нарисовало что-то вроде увеличенного раза в три-четыре Фредди Крюгера.
— Лютое чудище. — Я приложил ладонь к окровавленной шкуре, прикидывая расстояние между когтями. — Кто таков? Ежели не волк…
— Да по всему выходит, что Дед Водяной и есть. — Молчан поскреб пальцами бороду. — Вот уж не думал, что снова такого увижу. Да еще и у города, считай. Они шуму не любят — оттого и встретишь их редко. Я-то еще помню, а остальные, поди, уже и забыли, каков он — Дед Водяной.
И отлично! Вряд ли кого-то в Вышеграде расстраивало, что твари с такими когтищами за последние лет сто-двести почти вымерли… а скорее — просто попрятались. А теперь снова повылезали из омутов. То ли из-за моего «неправильного» выхода из Царства Хель, то ли из-за близости обещанного Романовым Рагнерека.
— Так разве то худо, что забыли? — поморщился я. — И почто Водяной в Вышеград пожаловал? Оголодал?
— Нет, боярин. — Молчан помотал головой. — Он больше рыбу, али гадов водных любит. Того добра в Вишиневе в достатке — выходит, неспроста Дед на берег вылез. Видать, гневается на кого в Вышеграде — вот и пожаловал… Да кто ж старому навредить мог — ума не приложу!
Упс… Да, неловко вышло. Но делать нечего — надо признаваться.
— То я был, — вздохнул я. — На меня Дед Водяной осерчал.
— Вот тебе и раз. — Молчан хлопнул себя по бедрам. — Это ж как то случилось, боярин?
— Девку русалка утянула нашу… свейскую, то бишь, — тут же поправился я. — Видану рыжую. Я полез отбивать, пугнул копьем — так и вытащил. Да только Дед на меня, никак, обиделся. Наказать обещал.
— Вот прямо в воду и полез? — Молчан цокнул языком. — Совсем в тебе страху нет, боярин, ежели не убоялся к Деду в гости наведаться. Речка — то его вотчина, там с ним не совладать. Ужели копья убоялся?
— Непростое у меня копье. — Я пожал плечами. — Да только супротив русалочьей рати им много не навоюешь. Я их иначе пугал еще.
— И такое разумеешь? — Молчан явно удивился. — Покажи, коли не шутишь.
Скастовать «Внутреннее пламя» с полной шкалой духа, да еще и здесь, на берегу?
— Да можно показать-то… — Я огляделся по сторонам. — Да разве гоже тут — считай, у самого детинца?..
— Поди, не сломается, — усмехнулся Молчан. — Показывай, чем с Дедом Водяным сладил.
Ну, смотри. Вот так…
Кажется, я еще ни разу не бил «Пламенем» в полную силу. Синяя шкала враз высохла — но и эффект получился знатным. Шарахнуло так, что по примятой траве у берега будто прошла волна. По воде разошлись круги, и мне на мгновение показалось, что даже бездыханная коровья туша чуть дернулась. Молчан шагнул назад, прикрывая глаза ладонью — и тут же накинулся на меня.
— Да что ж ты делаешь, окаянный! — выругался он, потрясая посохом. — Разве ж так…
— Сам просил! — огрызнулся я. — Так теперь не серчай.
— И то верно, боярин. — Разбушевавшийся старец глубоко вздохнул, успокаиваясь, и продолжил уже тише. — Много в тебе силы, да умения нету. Знаю я, чем ты Деда Водяного прогнал. То пламя Сварога, огонь настоящий.
— Настоящий?..
— Не тот, который всякий запалить может. А истинный огонь, что Сварог в человеках зажег, — терпеливо объяснил Молчан. — Тот огонь не всякому виден, зато и осветить, и обогреть может вдесятеро против обычного. Ничего нет его сильнее — оттого и боится всякая навь огня Сварожьего пуще всего на свете. Вестимо, что Дед Водяной осерчал — ты ему, поди, все зенки сжег!
— И поделом! — Я сложил руки на груди. — Разве иначе прогнал бы?
— Я не Деда Водяного жалею, а тебя, бестолкового, уму-разуму учу. — Молчан погрозил мне пальцем. — Много в тебе огня того, видать, особливо любит тебя Сварог-отец. Да только ж разве можно его весь зараз жечь? То дар бесценный, его тратить с умом надо!
— Как? — пробурчал я. — Не обучен я тому.
— Гляди. — Молчан выставил руку с посохом вперед. — Ежели огонь в себе чуешь — то и зажечь сможешь.
Я не сразу догадался переключиться на «Истинное зрение». В обычном мире ничего не изменилось, но в мире духов серую дымку озарял свет. Кончик посоха Молчана превратился в… факел? Нет, скорее во что-то вроде то ли лампочки, то ли крохотной звезды. Колдовской огонь Сварога полыхал ярко — но не обжигал, а будто бы чуть согревал. То же самое «Внутреннее пламя» — только маленькое, контролируемое. Не атомная бомба, а скорее реактор размером с небольшую монетку. Молчан «запитывал» свой огонек точно так же, как я закачивал очки духа в острие Гунгнира перед ударом. Не так уж это и сложно. Если разобраться, можно обойтись и без посоха…
