И тут же над пустошью прокатилось что-то среднее между громом, ревом боевого рога и гудком паровоза. От низкого протяжного звука камни под ногами задрожали, и даже зомби вокруг меня на мгновение замерли перед тем, как продолжить свой путь. Что-то древнее и могучее недовольно вздохнуло сквозь сон. Еще не пробудилось — но уже заворочалось в тумане где-то над головой.
— Постой, конунг! — Я мчался изо всех сил, но больше не отваживался кричать и лишь шипел себе под нос. — Это я, Антор! Подожди меня!!!
На этот раз он услышал. Встал, как вкопанный, обернулся, посмотрел на меня, недовольно сдвинул брови…
И снова зашагал прочь.
Туда, где в тумане Чистилища уже проступал мост, построенный над рекой Гьёлль еще до начала времен. Рагнар спешил на суд Владычицы, и не желал, чтобы его задерживали. Я снова и снова звал его по имени, умолял остановиться, но он больше не обращал на меня внимания. Напротив — будто бы даже пошел чуть быстрее.
Когда он ступил на мост, между нами оставалось едва ли три десятка шагов. Совсем немного… Еще чуть-чуть!
— Стой! Назови свое имя.
Тэн Атли, сменивший на страже великаншу Модгуд, появился передо мной. Он не взялся за оружие, а его щит покоился у ближайшей опоры моста — но я почему-то никак не мог обойти его. Я метался в разные стороны, но тэн Атли неизменно оказывался передо мной. Холодный, беспощадный и уже давно разучившийся куда-то спешить. Он даже не то, чтобы еще поседел, а будто бы выцвел, весь покрывшись серой пылью, от которой в этом месте нет никакого спасения. Дни, проведенные в Чистилище, не лишили его воли — но окончательно стерли память. Он не узнавал меня. Для него я был лишь еще одним из бесконечной вереницы мертвецов, тянувшихся на суд Владычицы. Но если Рагнар прошел через мост по праву, то ко мне у тэна Атли, похоже, остались вопросы.
— Это я, Антор! — рявкнул я прямо ему в лицо. — Ярл Барекстада! Дай мне пройти!
— Нет. — Тэн Атли сложил руки на груди. — Этот мост — дорога мертвых, а твое время еще не пришло.
— Но мне нужно туда! — Я подпрыгнул, пытаясь разглядеть уже почти скрывшегося в тумане Рагнара. — Пропусти!
— Я не вправе задержать тебя, если ты желаешь пройти, — отозвался тэн Атли. — Но обратного пути уже не будет.
— Плевать! — Я схватил его за ворот кольчуги. — С дороги… старый друг!
Он не стал сопротивляться, и через несколько мгновений я уже грохотал подошвами сапог по камням моста. Вряд ли с самого сотворения мира это места слышало столько шума. Сюда попадают только те, кому торопиться уже некуда. Нельзя заставлять Владычицу ждать — но не следует и ломиться к ней на суд в спешке и без приглашения.
И поэтому Рагнар шагал размеренно, оставляя мне крошечный шанс успеть. Я уже не пытался звать его — только напрягал последние силы, убивая в ноль несуществующую здесь зеленую шкалу. Дворец Хель нависал над нами молчаливой черной громадиной, и Рагнар уже вошел внутрь. И стоило ему переступить порог, как гигантские створки ворот пришли в движение и начали закрываться. Без единого звука — но так быстро, что я едва успел скользнуть внутрь.
В темноту, которую едва разгонял проникавший из узких окон тусклый свет. Рагнар уже дошел до середины зала и там, наконец, остановился. Я в несколько прыжков преодолел разделявшие нас шаги прежде, чем плиты пола вокруг начали осыпаться, а на огромном троне из черного камня проступил силуэт женщины, которой я едва бы достал макушкой до середины щиколотки.
— Нет, Хель! — закричал я, сжимая холодную ладонь Рагнара. — Послушай меня!
Я хотел сказать еще кучу всего — но не смог. Будто Владычица одним движением поставила меня на беззвучный режим. Но и самой ей, похоже, ситуация далась непросто. На живой половине лица существа, видевшего чуть ли не само рождение девяти Миров Иггдрасиля, отражалось неподдельное…
Удивление? Не гнев, не раздражение — разве что совсем немного — не желание прихлопнуть меня, как назойливого таракана — а именно удивление?
— Антон… — Хель чуть привстала с трона и прищурила живой глаз, будто бы ей было сложно меня разглядеть. — Ты совсем охренел?!
Глава 25
Я действительно охренел — причем настолько, что вместе с даром речи лишился еще и способности двигаться. Даже на лице Рагнара промелькнуло что-то вроде удивления — но Хель тут же взмахнула рукой — и он безвольно уронил голову на грудь, будто бы мгновенно заснул. Причем стоя на ногах.
— Пойдем, — вздохнула Хель. — Что ж с тобой теперь делать-то?.. Шило у тебя в одном месте, Антон.
— Это есть такое, да… — кое-как выдавил я.
В нескольких шагах от меня появилась дверь. Прямо в воздухе. Почти такая же, как в моей квартире с доисторическим ремонтом. Простенькая, узкая, хлипкая, выкрашенная потемневшей от времени белой краской, с уродливой алюминиевой ручкой. Совершенно неуместная здесь, в самом сердце Хельхейма, в покоях самой Владычицы.
— Ты не стесняйся, проходи, — подсказала она.
— А это обязательно? — Я взялся за ручку. — Я тут вроде как по делу, времени маловато…
— Успеешь! — отрезала Хель. — Или я тебя съем… Еще не решила.
Так себе перспектива… Впрочем, то, что я увидел за дверью, внушало скорее позитивный настрой. Похоже, Хель привела меня в какое-то личное место.
Очень личное место. Доисторическая советская дверца вела на роскошную террасу, выложенную белым мрамором. Слева я разглядел огромные окна в пол, за которыми проглядывала кровать таких размеров, что на ней без особого труда поместилась бы половина хирда Рагнара. Справа перед изящными периллами, высеченными из того же мрамора, что и плиты пола, пристроился небольшой круглый столик с парой плетеных стульев. А за ними — до куда хватало глаз — море. Даже не голубое, а насыщенно-синее. И только сделав еще пару шагов вперед, я понял в чем дело. Хель пожелала забросить свою частную резиденцию куда-то в тропики. Прямо под террасой от непривычно-теплого ветра покачивались пальмы и накатывали на пляж из белого песка волны.
Йотуновы кости… Это что, сказочное Бали? Может ли вообще в суровом мире воителей и конунгов быть такое место, или Хель создала свой собственный иллюзорный кусочек рая прямо в Царстве Мертвых?..
— Ты присаживайся, — снова заговорила она. — В ногах правды нет. Будем пить вино.
— Ага…
Я запоздало подумал, что Хель с ее габаритами уж точно ни как не смогла бы протиснуться через оставшуюся за спиной дверку, обернулся…
И встретился взглядом с невысокой черноволосой женщиной в очках. Хель сменила облик, превратившись из хтонического чудовища… в самую обычную тетку. Ровесницу моей мамы или чуть помладше — но явно того возраста, когда воспитанному молодому человеку к ней уже следует обращаться на «вы». Это обличие Хель доставало мне макушкой примерно до плеча и совсем не отличалось идеальными пропорциями тела великанши (ну, во всяком случае — его живой половины). А еще носило самые обычные джинсы, синюю рубашку в мелкую клетку и кроссовки.
