— Теория Большого Взрыва. — Я понял подсказку. — Вселенная расширяется, потом сжимается в одну точку — и бум! — снова расширяется… Только все это выглядит так, будто от меня ничего не зависит.
— Напротив, Антон. Тебе не предотвратить сам взрыв, но ты можешь повлиять на то, где и когда именно он прогремит. И в какую сторону будет расширяться Вселенная.
— Вы ведь морочите мне голову, Алекс? — Я остановился и посмотрел Романову прямо в глаза. — Слишком много несостыковок… Я разговаривал с Хель.
— С которой из? — Романов ничуть не удивился. — С Владычицей… или с бухгалтером?
Интересно, его возможно хоть чем-нибудь пробить? Я узнал, что хитрый старец уже успел обкатать технологию оцифровки сознания как минимум на одном подопытном кролике — а ему плевать. Или не совсем?..
— С обеими. — Я постарался хотя бы примерно вспомнить, что говорила мне великанша, когда я попал к ней после резни на Барекстаде. — Великий змей, Дракон Моря уже спешит в этот мир, и наши судьбы связаны. Что это значит?
— Откуда мне знать? — поморщился Романов. — Очередное древнее пророчество, которое может сбыться, а может и нет. Этот мир тысячи лет жил по своим правилам. А мои полномочия сейчас сводятся к тому, что я кое-как сдерживаю схлопывание Мидгарда, чтобы дать тебе чуть больше времени. Вот и все.
— Премного благодарен. Но она же не НПС. И вряд ли стала бы говорить то, чего не понимает.
— Она Хель. Владычица мира мертвых, — вздохнул Романов. — И она здесь уже два с половиной года… Как ты можешь догадаться, мне не слишком-то хочется к ней заглядывать.
— Что?..
— Она безумна, Антон! — Романов заговорил чуть громче. — Даже я не могу знать, что происходит с оцифрованным человеческим сознанием за такой срок… особенно если это сознание синхронизировано с древним божеством.
— Вот как? — Я вдруг почувствовал острое желание стукнуть демиурга этого мира посохом по макушке. — Еще один эксперимент? А теперь вы хотите узнать, что будет с сознанием, которое обретет абсолютную власть?
— А чего хочешь ты, Антон? Я не припоминаю, чтобы требовал от тебя чего-то или хоть раз говорил, что ты должен делать.
Романов сверкнул глазами, и я вдруг увидел не хитрого старика, сбежавшего в вирт от смерти, а Гримнира. Земное воплощение самого Отца Богов и Людей. Старшего из богов.
И этот бог рассердился.
— Я хочу знать, Алекс. — Я выдержал гневный взгляд, хоть это и стоило мне немалых усилий. — Знать, что вы затеяли. Что будет со мной, когда я соберу «Светоч». И что будет с этим миром.
— Это не известно даже мне. И я…
— Хель показалась мне достаточно разумной. — Я чувствовал, вот-вот наговорю лишнего, но остановиться уже не мог. — И она сказала, что все это — не мое дело! Что все в любом случае случится так, как случится, и от моего выбора ничего не зависит!
— И она ошибается. — Гримнир-Романов вдруг мягко улыбнулся и посмотрел на меня. Так, как добрые и усталые дедушки смотрят на непослушных внуков. — Наоборот — именно от твоего выбора зависит вообще все.
— Почему?! — Я стукнул кончиком посоха об землю. — А что, если ошибаетесь вы, Алекс? Если ничего страшного на самом деле не случится? Если ваш хитроумный алгоритм расшифруют через полгода, а не через десять лет?
— Все возможно, Антон. Иногда сам выбор даже важнее, чем его последствия. — Романов вдруг прищурился и склонил голову набок. — Но сейчас меня куда больше интересует другое.
— Что на этот раз? — фыркнул я. — Придумали новый способ изящно срулить от ответа?
— Очень на это надеюсь. — Романов зажег на кончике пальца крохотный огонек и поводил им из стороны в сторону. — Следи за рукой.
— Что за?..
— Глаза. Скажи… сколько часов ты в игре?
* * *
— Блин… — Я нащупал штекер нейрошунта и выдернул. — Кать, ты здесь?..
— Здесь. — Моей щеки коснулась прохладная ладонь. — Куда я денусь? Ты в порядке?
Я перевернулся на спину и кое-как разлепил глаза. Катарина склонилась надо мной. Вместо привычной мантии на ней почему-то оказалась надета свободная темно-синяя рубаха. Явно чужая — широкий ворот открывал не только шею целиком, но и плечо с ключицей. Не слишком-то скромно — даже в хоромы в таком виде лучше не выходить.
Впрочем, мы ведь здесь одни?
Я разглядел за ее плечом бревна стен, столик со свечой и низкий потолок. Не очень-то похоже на келью Молчана.
Где я вообще?
Стоп. Какого йотуна?!
Голова вдруг взорвалась такой болью, что я на мгновение ослеп. Шею скрутило, затылок вдавило в подушку… но потом все прошло. Так же внезапно, как и началось. Свеча на столе сменилась тусклой лампой, а интерьер склафской избы — недорогими обоями и белым потолком. Рубаха Кати превратилась в одну из моих футболок.
Не изменилось только ее лицо — осталось таким же измученным и тревожным.
— Антон, что с тобой. — Она положила руку мне на лоб. — Ты меня видишь? Жар? Тошнит?
Немыслимое везение — покруче любого, что случалось со мной в вирте. Судьба заперла меня в номере отеля с квалифицированным специалистом… Только от такого врач не поможет.
— Жить буду, — проворчал я, сбрасывая ноги с кровати. — Схожу умоюсь… Пахнет, наверное, как от козла.
— Антон, подожди! — Катя вскочила и встала передо мной. — У тебя кровь!
— Чего?
Я коснулся рукой носа и несколько мгновений тупо смотрел на кончики пальцев. Действительно, кровь. Правда, совсем немного.
— Антон, приляг, пожалуйста!
— Да ерунда. — Я осторожно отодвинул ее с дороги. — У меня бывает. Давление, наверное. Резко встал. Сполоснусь — и все в порядке.
Боль. Носовое кровотечение. И галлюцинации — все как и описывал Романов. Довольно редкое явление для обычных игроков… И почти неизбежное для тех, кто торчит в игре сутками напролет, прерываясь только на редкие перекусы. В последнее время я почти все время спал в вирте — и получил результат.
Даже странно, что мой мозг продержался так долго перед тем, как дать первый по-настоящему серьезный сбой. Хорошая новость — это обратимо и проходит само собой. Плохая — для этого лучше воздержаться от погружения в вирт хотя бы на неделю. А лучше две… Или симптомы будут только усиливаться.
Впрочем, какая разница? Вряд ли эта штука убьет меня раньше, чем наступит Рагнарёк. А моя психика вряд ли пострадает сильнее, чем уже пострадала.
И Кате об этом знать не обязательно.
— Раньше такого не было… — вздохнула она. — Ты… ты дверь в душ не запирай только, ладно?
На тот случай, если я грохнусь и потеряю сознание. Разумеется. Доктор Катя всегда готова прийти на помощь. Я на мгновение вдруг захотел, чтобы она оказалась где-нибудь подальше отсюда — и тут же устыдился собственных мыслей. Все, что хоть отдаленно напоминает жалость, всегда вызывало у меня приступы злобы и превращало в того еще… чудака на букву «м». Но Катя такого уж точно не заслужила.
