— Ага. — Олег устало потер виски. — А я не хочу выбирать. Потому что это… вроде как для всех, понимаешь? Я так не умею.
— А кто умеет? — Я огляделся по сторонам. — Блин… Что-то выпить захотелось.
— Мне нельзя… Здоровье не позволяет. А ты, если хочешь — давай. — Олег указал рукой куда-то мне за спину. — Там вроде что-то было.
В шкафчике над плитой оказалась бутылка коньяка. Не самого крутого — явно не калибра такой шикарной квартиры — но вполне сносного. А на полке чуть выше нашлись и подходящие пузатые бокалы. Я показал Олегу, но он помотал головой — все-таки нельзя.
— Не хочешь — как хочешь. — Я налил себе и поставил бутылку на стол. — Твое здоровье.
— Было бы, здоровье-то… — проворчал Олег. — Я, кстати, серьезно: ты на все эти… решения — лучше годишься.
— Ну уж?
— Ну да. Я, знаешь ли, всякого повидал. И такого, что ты бы на моем месте вообще бы умом тронулся. — Олег тряхнул головой. — Может, поэтому и не могу вот так. А ты — можешь.
— Потому что пороху не нюхал? — Я отпил из бокала. — Ну, простите.
— Да какая разница — почему? — Олег явно не собирался читать мне лекцию про суровую жизнь настоящих мужчин. — Главное, что можешь. И кроме тебя некому.
— А вот это ты зря, — усмехнулся я. — Есть один… сам знаешь.
— Да хоть один, хоть десять! — Глаза Олега сердито сверкнули. — А решать-то все равно тебе. И я тебе вот что скажу: решай — и сразу делай. А начнешь рассусоливать, ни хрена не получится.
Интересно, Романов и такое просчитал? Что все просто отвалятся сами! И Олег — с его знаниями и опытом. И Катя — с ее идеалами, клятвой Гиппократа и юношеским максимализмом. Если вдуматься, они оба куда достойнее меня. И даже конунг Сивый — все-таки правитель, глава корпорации. А я кто?.. Так, писатель без ручки. Скоморох.
Ну и какого, собственно, хрена?
— Решай… — Я одним махом опрокинул в глотку остатки коньяка. — Да откуда мне-то знать, как надо? Почему я?!
— Так получилось… Судьба твоя такая, Антон. — Олег пожал плечами. — Ты не рычи. Уж поверь на слово — если бы мне пришлось, я бы сделал. Может, криво, неправильно — но сделал. Слово есть такое — «надо».
— Когда мне говорят «надо», я сразу начинаю подозревать, что надо оно кому-то другому. — Я налил еще коньяка. — А не мне.
— И что? Сбежишь в кусты?
Олег ничуть не злился — даже, наверное, не подначивал. И не врал: если бы тогда я не прибил его Гунгниром, если бы слился, ошибся — он бы был на моем месте. И тянул бы до самого конца. И не потому, что он такой сильный или смелый.
Потому что «надо».
— Не сбегу, — буркнул я.
— Да знаю, что не сбежишь. — Олег улыбнулся, и на этот раз его улыбка почти не напоминала волчий оскал. — Потому что не сволочь — видать, правильно мамка с папкой воспитали. Так что держись. А я уж помогу, чем смогу.
Вся злость сразу куда-то делась. Олег свое уже получил — давным-давно. А теперь, видимо, настала моя очередь. И мое собственное беспощадное «надо».
— Почему ты не вернулся? — вздохнул я. — В игру? «Окончательная» — это ведь не насовсем. Мог бы…
— Ты думаешь? — Олег криво ухмыльнулся. — А я там и так был. Причем совсем даже не в виртуальном мире. И вот что я тебе скажу, Антон: ад у каждого свой. И я бы тебе в мой даже заглядывать не советовал.
Я молча уткнулся в бокал с коньяком.
Даже Романов не может до конца знать, что именно его гениальное творение показывает тем, кто попадает в Чистилище. Я видел хтонических монстров в тумане и погибших друзей — и всерьез опасался слететь с катушек.
А что Система могла бы выкопать из памяти спеца вроде Олега?
Некоторое время мы сидели молча. А потом я допил бокал и понял, что больше мне подливать не хочется. Это Олегу бы не помешало, а мои страдания молодого Вертера — так, шелуха. Детский садик.
И нечего себя жалеть.
— Антон… — Олег позвал меня, когда я уже шагнул в коридор. — Я, наверное, тут полежу. Ты только свет не гаси, ладно?
Я прикрыл за собой дверь и ушел, не тронув выключатель. Незачем спрашивать, что за демоны поджидают Олега в темноте. Мне они уж точно не зубам.
И хорошо, что их еще может прогнать самая обычная лампочка.
Глава 21
— …и чем свеев бить будем? — продолжал бушевать Ярослав. — А по всему и выходит, что нечем!
— Тьфу на тебя! Как девка сопливая! — Всеволод громыхнул кулаком по столу. — Разве нет в Червене гридей да бояре? Так и в Вышеграде сыщутся, и в Каменце дружина не перевелась. Булгар побили — и свеев побьем!
— Ты не путай. — Ярослав нахмурился. — Слыхал я, как ведун булгар прогнал. За речкой стояла дружина — да устояла. А у них войско все конное, ежели с наскока не одолеют — тут же и утекут. А свеи в строю биться обучены не хуже нашего. С немсками не сто человек их придет, а сто раз по сто. Как тут одолеть?
— Так и что же?! — проворчал Ратибор. — Я-то воевода, всю жизнь под князем ходил. А ты сам князь! Говори тогда — как быть? Или к конунгу Сивому на поклон поскачешь?
— Я? Да ни в жизнь! — Ярослав чуть не подпрыгнул на лавке. — Чтобы Червень под свеями ходил — да вовек не бывать такому!
Явно камушек в огород Ратибора и Люта — судя по тому, как Ярослав покосился в сторону нас с Рагнаром. Но те — хвала богам — оставили подначку без внимания. На этот раз мы выгнали из княжеских хором всех купцов и младших гридей — на военном совет собралось всего несколько десятков человек. Но и их хватало, чтобы устроить бедлам. Ярослав и остальные князья быстро оправились от поражения, которое я нанес им избранием Вацлава, и теперь пытались хоть как-то отыграть позиции. Правда, никаких дельных предложений от них я так и не услышал — они просто наперебой ворчали, лишь поднимая шум.
Я поймал взгляд Вацлава и улыбнулся одними уголками губ. Тот коротко кивнул. Отлично — похоже, понял. Не будет мешать Ярославу и остальным — пусть ругаются. Выпустят пар, и тогда заговорю я. Нам с Рагнаром достались не самые почетные места — далеко от князей и бояр, среди воевод и простых дружинников. Но рано или поздно мой план примут.
Хотя бы потому, что никакого другого нет — и быть не может.
— Сильны свеи, — кивнул Всеволод. — Да Саврошка в Каменце тоже не для красы палицу носил — а где он теперь? Прибил его ведун копьем заговоренным — и дело с концом. А ежели лаяться промеж собой не будем — дружину немалую соберем. Немало люда на земле скловенской живет. Кинем клич — придут. С самого Очепа народ бежит — говорят, совсем там жития не стало. В лесах зверье лютое, на большаке — люди лихие. А по ночам такое лихо ходит да в избы стучится, что и сказать страшно.
— Знаю я те места, вот только вернулись. — Ратибор виновато посмотрел на меня. — Немало там люда — лес валят, да охотой промышляют. Среди них и такие есть, что стрелой перепела на лету бьют. Хоть сотню бы сыскать — дружине подспорье.
