Почему перед тем, как отправиться к Есугею, я говорил именно с Вигдис? Она пришла сама — но в моей воле было прогнать ее и потратить драгоценное время на Рагнара… Или на Вацлава — в конце концов, именно ему предстоит разгребать все, что я ему оставлю. Склафские князья во главе с Ярославом наверняка еще не раз будут мутить воду. И если я не вернусь в ближайшие дни — одному Всеотцу известно, что еще взбредет им в головы.
В последнее время предательство стало уже чем-то привычным. Я даже не сомневался, что кто-нибудь снова попытается избавиться от меня или чужаков из Прашны. Только кто… и когда именно?
Холод понемногу начал сковывать конечности, и я выскочил обратно в человеческий мир. Непросто плести интриги, когда голова мерзнет… Но даже тепло — день выдался на удивление погожим и солнечным — почти не помогло. И как я ни пытался придумать способ без лишнего шума усмирить недовольных всем на свете князей, перед глазами то и дело появлялась одна и та же картинка.
Зеленые глазищи. И рыжие волосы — ожившее пламя Муспельхейма. Этот мир и так крепко держал меня… а теперь, похоже, решил схватить еще крепче.
Нет. Даже не думай, Антор Видящий, ярл замерзшего и покинутого Барекстада.
Я прибавил шаг и опустил ладонь на сумку с осколками «Светоча». Колдовской металл привычно отозвался холодом. Всего тепла моего тела не хватило бы, чтобы нагреть его хоть немного — но что еще он потребует перед тем, как отдать обещанное всемогущество? И кого еще мне предстоит потерять?
— Знаете что, Алекс? — пробормотал я себе под нос. — Шли бы вы к йотунам со своим выбором…
— Видящий! Ты ли это, друг мой?!
От могучего рева задрожали сами стены детинца. А дурные мысли — как, впрочем, и все остальные — вылетели из головы и умчались куда-то в сторону Эллиге.
К воротам приближалась целая толпа. Человек пятьдесят-семьдесят, а то и все сто — я разглядел закутанных в меховые плащи охотников с луками за плечами и лесорубов. Бородатых и суровых. Они наверняка и так отличались не самыми хрупкими габаритами, а в здоровенных тулупах казались еще больше.
Но все они выглядели худенькими коротышками рядом с тем, кто шагал впереди. Скучавшие у ворот детинца гриди попытались было остановить его, но через мгновение улетели носом в снег. Перед глазами мелькнула косматая рыжая бородища, и мои ноги вдруг оторвались от земли.
— Здравствуй… — прохрипел я. — Пусти… Задушишь!
— Я же обещал, что догоню тебя, Видящий. — Веор поставил меня на место. — Гляди, кого я привел!
— Дяденька ведун! — Из-за широких спин лесорубов выскочила крохотная фигурка. — И я тут! И батька мой! И все!
— Да я уж вижу. — Я потрепал Зиму по голове. — Совсем жития у вас там не стало?
— Даже хуже, — вздохнул Веор. — Всем этим людям больше некуда идти. Я знал, что найду тебя здесь — но сможешь ли ты помочь?
За прошедшие несколько дней мой новый товарищ изменился. Он вел людей — и нежданная ответственность словно заставила в одночасье повзрослеть беззаботного драчуна, готового идти за мной хоть на край света в поисках славы и приключений. Одним богам известно, что ему и всем остальным пришлось повидать по пути до Вышеграда.
— Не я правлю этим городом, друг мой… Но князю Вацлаву нужны воины. — Я указал рукой на хоромы за спиной. — Отыщи его и боярина Люта. Они помогут накормить твоих людей. И дадут оружие тем, кто сможет сражаться.
— А ты? — нахмурился Веор. — Снова спешишь куда-то?
— Мне нужно ехать на юг.
— Хотел бы я отправиться с тобой. — Веор опустил голову. — Но за лошадью мне не угнаться.
— У тебя найдутся дела и здесь. — Я хлопнул гиганта плечу. — Идем!
Пожалуй, стоит оставить немного ценных указаний… и без лишних ушей.
— Жаль, что ты снова покидаешь нас, Видящий. — Веор оглянулся и помахал Зиме рукой. — У нас нет ни припасов, ни золота — вряд ли здесь нам будут рады. Хотел бы я иметь хотя бы одного друга за этими стенами.
— И он у тебя есть, — улыбнулся я. — Слав останется здесь. А у конунга Рагнара найдется меч и для тебя, и для любого, кто пожелает назваться его человеком.
— Князья, конунги… — Веор покачал головой. — Не слишком ли много правителей собралось под одной крышей?
— Вполне достаточно, чтобы хоть один из них пожелал дернуть за бороду другого, — усмехнулся я. — Мы с конунгом поклялись стоять за князя Вацлава — и о том же я прошу и тебя.
— Коварство и разговоры… Меня учили сражаться! — проворчал Веор. — Но я сделаю, как ты пожелаешь, Видящий. Ты не тот человек, который стал бы служить недостойным.
Хотелось бы надеяться. И не стоило бы оставлять без присмотра это осиное гнездо — но союз с Есугеем вряд ли заключит сам себя.
— Держись поближе к Славу. — Я свернул к конюшне. — Он не хуже меня знает, с кем здесь стоит подружиться, а от кого ожидать дурного… Надеюсь, я вернусь раньше, чем князья примутся убивать друг друга.
— Я буду просить богов охранять тебя в пути, Видящий. — Веор снова стиснул меня в объятиях. — А сейчас поспеши. Твоя возлюбленная уже заждалась.
Возлюбленная?!
Я завертел головой и рассмеялся. Ту, что он разглядел у конюшни, действительно любила меня всем сердцем… хоть и пыталась убить вместе с остальными.
Злата неторопливо шла нам навстречу, ведя за узду моего коня. Веор негромко хмыкнул, развернулся и зашагал обратно к воротам — видимо, не хотел мешать.
— Ну здравствуй, сестрица…
— Серчаешь, братик? — Злата втянула голову в плечи, словно боялась, что я ее ударю. — Прости дуреху!
— Да простил уж. — Я обнял сестру и натянул ей на макушку шерстяной платок. — Замерзла, поди… Проводить пришла? Или спросить чего желаешь?
— Да чего спрашивать? — Злата прижалась ко мне. — Сама не знаю, как так вышло, да сердце не обманешь. Брат ты мне родной, хоть и не нашего роду!
Ага. А ты — сгенерированная Системой случайность. Плод пары неосторожно сказанных слов, силы которых я и не мог представить.
— Не про то говорить хотела. — Злата подняла голову и посмотрела мне в глаза. — Не ехал бы ты к булгарам, братик… Бояр у князя много, а ты у меня один!
— Много, да я побыстрее управлюсь, — улыбнулся я. — Знаком я хану Есугею, случалось уже нам говорить — выходит, мне и ехать. Не тронут меня булгары.
— Не того я боюсь… Всякое про хана слыхала! — Злата шмыгнула носом. — А расскажу — так посмеешься только над сестренкой неразумной.
— Вот тебе слово мое — не посмеюсь. Говори.
— Я от Желаны слышала. А она — от Улеба, он у Люта Вышатича гридем ходит… — Злата понизила голос. — В том году сидел у них в избе булгарин пленный — рассказывал: есть у хана оберег. Да не простой, а из железа холодного, какого никто не видывал. И сила в том обереге великая сокрыта. Да такая, что никто хана ослушаться не смеет — ни человек, ни зверь дикий. Оттого и орда за ним ходит, да по степи не разбегается… — Злата схватила меня за руки. — Не ходи, братик! Силен в тебе дар ведовской, да как бы не вышло чего. Затуманит тебе хан Есугей разум, заговорит речами мудреными — да погубит!
