— Послушай, Хринг… Послушайте все! — Я обвел глазами измученных хирдманнов. — Я вижу здесь тех, кто сражался рядом со мной на Барекстаде против хирда Ульвара Черное Копье. Вы помните, почему мы победили?
— Боги были с тобой, ярл, — негромко ответил кто-то. — Но по нраву ли им то, что ты задумал теперь?
— Они помогали нам в той битве. Всеотец и могучий Тор всегда покровительствуют смелым… Но не все в этом мире зависит от воли богов-Асов! — Я возвысил голос. — У Черного Копья было едва ли не втрое больше воинов, но мы одолели его. Одолели потому, что появились в Барекстаде, когда нас никто не ждал. И то же самое суждено нам и теперь. Я проведу вас через эти скалы — и Сивый не успеет увидеть, откуда мы ударим!
— Славные мысли, ярл, — вздохнул Хринг. — Но разве ты забыл, что войско Сивого большее любого из тех, что когда-либо приходило на эти земли с севера?.. А теперь за него сражаются еще и те, кто раньше называл себя людьми Императора!
— Пусть так. — Я пожал плечами. — Каждый, кто хоть раз видел проходы в скалах у Фолькьерка, знает, что в нужном месте даже один воин может остановить целый хирд, если боги даруют ему достаточно храбрости!
Похоже, заряженная целой пачкой баффов речь сработала — хирдманны один за одним расправляли плечи и поудобнее перехватывали заплечные мешки, готовясь шагать дальше. Морщины на заросших бородами лицах разглаживались, а в синих глазах северян снова появлялось то, чего я не видел уже несколько дней.
— Кажется, теперь я понимаю, к чему ты клонишь, друг мой, — улыбнулся Рагнар. — Так поспеши же — не стоит заставлять Сивого ждать.
— Подними свой толстый зад, Хринг Кетилсон, или, клянусь Тором, я сама вышвырну тебя в пропасть! — Айна схватила до сих пор сидевшего в снегу хирдманна за шиворот и потянула вверх. — Неужели ты испугаешься каких-то скал?
В ответ ей тут же раздался смех, вырвавшийся из почти двух десятков глоток разом. Не слишком громкий — и все же его оказалось достаточно, чтобы скалы над головой вздрогнули, скатывая к нашим ногам десяток покрытых льдом булыжников.
— Твой язык острее меча, Айна Рауддоттир, — сказал я. — Но прошу тебя — говори тише. Не стоит гневить духов этого места. Скалы не любят шум.
— Может, и так, ярл… — Айна задрала голову, словно пытаясь разглядеть что-то наверху — там, куда нам предстояло забраться. — Может, и так. У меня дурное предчувствие.
— Скалы умеют убивать не хуже мечей. — Рагнар забросил за спину щит и протянул мне свернутую веревку. — Но они хотя бы не обманывают и не предают.
— Как знать, — отозвался я. — В последнее время я не очень-то верю даже бездушным камням.
Особенно этим. Айна не могла похвастаться зрением, как у Вигдис — ее уделом были щит и топор, а не лук — но чутье ее явно не подводило. Кто-то или что-то в горах не слишком-то обрадовалось нашему визиту. И наверняка рассердится, когда мы заберемся еще выше.
Впрочем, какая разница? Хирдманны явно настроились идти дальше, и уж лучше рискнуть сейчас, чем спускаться обратно и терять день, а то и два, на поиск другой дороги.
Кивнув Рагнару, я набрал полную грудь разреженного воздуха и прикрыл глаза. На этой высоте любое колдовство давалось мне с трудом — пришлось почти полминуты ожидать отката синей шкалы перед тем, как перевоплотиться. Но подаренной бессмертной богиней артефакт подчинился и на этот раз — я оттолкнулся от заснеженных камней подошвами сапог, взмахнул руками…
И поднялся вверх уже в облике сокола.
ГЛАВА 23
Птичье тело куда легче человеческого. Куда сильнее. И уж точно куда лучше приспособлено для подъема на высоту, на которой каждое движение дается куда труднее, чем внизу, на привычной земле. Сокол летает выше гор — и ему нипочем и холод, и странный местный воздух, которым никак не получается надышаться вдоволь.
Пожалуй, перевоплотиться стоило бы хотя бы ради этого.
Сбросить несколько десятков килограмм бесполезной массы плоти и одежды. Подняться вверх в легком и могучем теле, промчаться над совсем уже не страшными ущельями и островерхими скалами, вспарывая горный ветер острыми крыльями. Оставить внизу усталость и тягучую тяжесть в ноющих от долгого подъема ногах — что может быть приятнее?
Наверное, поэтому я добирался до выступа наверху куда дольше, чем мог бы — сначала пролетел вперед над горами, высматривая маршрут поудачнее. Несколько раз я пытался позвать Хиса, приглашая его присоединиться к пернатой эскадрилье — все-таки четыре глаза видят куда лучше двух — но тот не удосужился ответить ничего членораздельного. Только недовольно поворчал и вновь нырнул в мир духов — так глубоко, что я быстро оставил всякие надежды до него докричаться.
Над похожими на близнецов заснеженными пиками я одернул сокола, уже собравшегося спуститься к ущелью поохотиться, и повернул назад. Бреющим полетом прошелся над длинным уступом, по которому нам предстояло двигаться дальше — высматривал самые крохотные трещины. И только после этого опустился на скалу над сбившимся в кучу отрядом.
— Я думал, ты уже не вернешься. — Рагнар запрокинул голову. — Без нас ты перебрался бы через эти горы за полдня.
— Без вас я бы остался дома, — усмехнулся я, сбрасывая вниз веревку. — Лови!
Следующие часа полтора превратились для меня в одно сплошное упражнение. Легкая и проворная Вигдис, как и обещала, забралась наверх первой. Выдохнула, на мгновение ткнулась губами в мою заросшую бородой щеку — и тут же отошла в сторону и устало привалилась спиной к камням. Боги дали ей вдоволь грации — но все же недостаточно сил, чтобы помочь мне вытягивать на уступ одного хирдманна за другим.
Я уже давно успел сообразить, как меняются физические возможности тела в зависимости от Характеристик персонажа. К примеру, той же Силы. Пять пунктов — обычный средний показатель. Два — немощный доходяга. Любого, кто получил от создателя-игрока или всемогущей Системы семерку и выше, можно смело назвать физически крепким. И, наконец, десятка — предел, за который без баффов, перков, артефактов или прочих игровых хитростей уже не подняться. Силач, богатырь.
С семью осколками «Светоча», благословением Тора-защитника и всеми абилками на временное повышение Силы мой показатель перевалил аж за двадцать пунктов. Я стал вдвое сильнее местных богатырей, обретя возможности если не божественные, то сверхчеловеческие уж точно.
Но и этого оказалось недостаточно. Поднявшиеся наверх помогали мне тянуть веревку, но все равно зеленая полоска выносливости раз за разом проседала в ноль, заставляя делать перерыв. Вдох, выдох — и снова за работу: упираться ногами в скользкие скалы, цепляться уже не разгибающимися пальцами за веревку и тянуть, тянуть, тянуть…
Вереница появляющихся из-за острого края уступа измученных бородатых лиц казалась бесконечной, и я искренне удивился, вдруг увидев прямо перед собой Рагнара — конунг поднимался последним.
— Вот и все, друг мой, — выдохнул он. — Хвала богам!
