А сами тилвит тег — в несколько десятков несчастных вырожденцев, пугливых троглодитов с доисторическим оружием. В тех, кто появлялся на свет от связи близких родственников и сами дарили любовь и крохи тепла братьям и сестрам, чтобы хоть немного продлить агонию умирающего рода.
В тупиковую ветвь эволюции, которая сохранилась в горах лишь благодаря тухнущим с каждым поколением искоркам магии и немыслимо-запредельной продолжительности жизни.
Интересно, Романов специально оставил их после очередного просчета игрового мира? Или просто не заметил, проглядел, ворочая тысячелетиями и сгребая народы и империи в корзину на рабочем столе компьютера?
— Мне жаль, арвейнидд. — Едва знакомое слово само сорвалось с языка, вдруг заменив имя. — Меня не было среди тех, кто в незапамятные времена изгнал тилвит тег… но я убил твоих воинов. Прости, если сможешь.
— Мы напали первыми. В этом нет твоей вины, рифел грвах, — отозвался Одхан. — Но я виню тех аэ дин, кто приходил до тебя.
— Что они забрали у вас, арвейнидд? — Я уперся посохом в камни и поднялся на ноги. — Ты расскажешь мне?
— Да, рифел грвах. — Одхан тоже встал, разом оказавшись чуть ли не вдвое выше меня ростом. — Но сначала я хочу показать тебе лле кисегредиг… Пойдем.
ГЛАВА 27
Ночь уже вступила в свои права, и вокруг стало так темно, что я уже подумывал было зажечь посох, но Одхан меня опередил. Сам он в освещении, похоже, не нуждался — то ли от природы обладал ночным зрением, то ли знал горы, как свои пять пальцев.
И все же позаботился обо мне.
Я услышал негромкий шепот — эльф произнес короткую фразу, которую я при всем желании не смог бы повторить, и чуть правее его плеча в воздухе вспыхнул тусклый желтоватый огонек. Вроде тех, что я уже видел внизу, где шла похоронная процессия тилвит тег. Колдовство Одхана ощутимо уступало по яркости моему собственному, но, похоже, не требовало от него особых усилий. Огонек порхал над нами, то вырываясь вперед, то наоборот — спускаясь чуть ли не к самым моим ногам, чтобы подсветить очередную трещину в камнях. И уж точно был здесь куда более уместным, чем мое могучее пламя.
Мы шагали к особенному месту, которое явно не привыкло, что ир хаул подчиняют силой духа, а не заговаривают на языке древних богов. Одхан не произнес ни слова, но я чувствовал: идти осталось недолго. Здесь сам воздух становился гуще, словно его наполняло то, что я не мог ни потрогать, ни увидеть даже «Истинным зрением».
— Куда ты ведешь меня, арвейнидд? — негромко спросил я. — В святилище?
— Боги создали это место, когда мой народ бежал в горы, рифел грвах. — Одхан отправил свой огонек вперед, подсвечивая проход между скалами. — Но оно плохо годится для того, чтобы разговаривать с ними. Лле кисегредиг было предназначено скрывать ту силу, которой боялись даже они.
И я, кажется, уже догадался — какую.
— Скрывать от людей? — Я переступил через большой камень. — Твой народ хранил… что-то?
— Да, рифел грвах, — Одхан тихо вздохнул. — Боги попросили тилвит тег беречь хаэрн оэр еще до того, как создали первых людей. Слишком велика его сила. И слишком много бед она могла натворить, попав в руки смертных… но нам пришлось оставить земли наших отцов и уйти.
— Уйти сюда? — догадался я. — И вы забрали… это? Унесли подальше от войны, спрятали?
— Люди узнали о могуществе хаэрн оэр и пожелали заполучить его. — Одхан замедлил шаг. — И тогда Кадерин, величайший из арвейнгвир тилвит тег, унес его высоко в горы. Хоть ему и пришлось ослушаться воли богов.
— Ослушаться?..
— Древнее предание гласит, что хаэрн оэр не должно покидать своего места. И если это случится — весь мир погибнет, снова погрузившись в гвахтер маур, — ответил Одхан. — Но Кадерин испугался, что аэ дин получат могущество хаэрн оэр и используют его во зло.
Вполне закономерно испугался… судя по тому, что творится сейчас. Но — вот ведь иронично — похоже, именно это и стало причиной всему, что случилось дальше. И именно древний вождь эльфов и запустил часики Рагнарека йотун знает сколько тысяч лет назад. Своими собственными руками, сдвинув первый из осколков «Светоча» с места.
— Ему пришлось отдать всю свою силу, чтобы создать то, что ты сейчас увидишь, рифел грвах. — Одхан отошел чуть в сторону. — Только лле кисегредиг могло удерживать хаэрн оэр… но аэ дин все равно отыскали его.
Все-таки древние были далеко не дураками. Во всяком случае — в чем-то уж точно поумнее нас. Мифический Кадерин унес осколок в горы — но позаботился о надежном тайнике, который честно отработал не одну тысячу лет. Конунг Ульв Рагнарсон привез свой кусок «Светоча» из-за далеких льдов на севере — и все-таки сообразил, что сделал что-то неправильное. И обрек себя на заключение в кургане, превратив собственный хирд в драугров — вечных стражей смертоносного сокровища.
Да и тот, кто вложил острие АБСОЛЮТНОГО клинка в руку деревянного Руевита на Залит-острове, наверняка тоже знал, что делает. Пусть осколок явно попал туда уже куда позже исхода народа Одхана в горы — злобный идол охранял его сотни лет, не давая шестеренкам Рагнарека раскрутиться в полную силу.
И даже Есугей понял, хоть и слишком поздно, что холодную железку лучше вернуть на место, в гробницу древних ханов, откуда ее стащил Дува-Сохор. Это не остановило пустыню — но отыграло несколько дней, позволив нам добраться до Тенгри-Хан.
А вот современные охотники за Всемогуществом подобной предусмотрительность похвастаться уже не могли. Я без лишних раздумий утащил из кургана рукоять «Светоча», хоть над головой Ульва Рагнарсона на камнях и было нацарапано предостережение. Наверняка что-то вроде классического «Не влезай — убьет» в переложении на рунные письмена. Потом ограбил Руевита, едва не угробив всю дружину, а в довершении всего повторил сомнительный подвиг Дува-Сохора в Пещере Мертвых.
А Сивый — то ли самолично, то ли руками очередного прикормленного клана — забрал осколок из древнего магического сейфа, созданного Кадерином.
Колдовской огонек Одхана взлетел повыше и я увидел то самое лле кисегредиг. Таинственное хранилище «Светоча» не выглядело ни огромным, ни величественным, ни хоть сколько-нибудь впечатляющим: небольшая площадка, представляющая собой неровный круг, обставленный по периметру то ли столбами, то ли колоннами. Угловатыми и неровными, похожими на растущие прямо из тела горы длинные уродливые пальцы. Гигантская рука словно держала на ладони прямоугольный камень высотой мне примерно по грудь — единственное, чему древний арвейнидд попытался придать хотя бы подобие геометрической формы.
Наверняка Кадерин не пользовался никакими инструментами и создал лле кисегредиг точно так же, как тропу в горах — просто воззвал к всемогущей ир хаул и заставил ее вырастить тайник прямо из скалы.
— Слушай, рифел грвах, — снова заговорил Одхан. — Это особенно место. Ир хаул пронизывает все сущее, подобно великой реке, но здесь ее течение становится могучим водопадом. Только ему под силу было удерживать хаэрн оэр.
