Странности же начались в тот самый миг, когда мужики под моим чутким руководством выносили из кабинета картину. Стены замка как-то разом содрогнулись, люстры зазвенели, а под потолками раздался душераздирающий визг.
Лично я подпрыгнула на месте, Лаура едва не споткнулась о ковер, а мужики крепче ухватились за картину, испуганными взглядами разыскивая источник визга. Я же его не разыскивала. Вот совсем. Встречаться с привидением маркизы мне не хотелось совершенно!
— Бежим! — скомандовала я, подбирая юбки, но, увидев, что помощники бросили свою ношу, резко остановилась. — Да картину-то с собой берите!
Из замка мы буквально вылетели. Причем двери за моей спиной захлопнулись сами по себе, больно вдарив по моему нежному самолюбию. Так я и шла по деревне, обиженно потирая ушибленный зад. И чего обиделась? Ей-то какая разница? Я же для общего блага…
Ну ла-а-адно… Взгляд у нее просто жуткий какой-то. Чем больше смотришь, тем страшнее становится, так что ну ее… на продажу. Пускай других пугает.
— Нотариус! — обрадовалась я мужчине, как родному, завидев, как он спокойно проходит через открытые настежь ворота. — У меня к вам миллиард вопросов. И да, это угроза.
Брать в плен у меня, видимо, уже вошло в привычку. Отобрав у мальчишки деревянную лопату, я надвигалась на нотариуса, вот совсем не чувствуя почтения ни к его возрасту, ни к его статусу. Мог бы и рассказать в своей конторе, какого кота в мешке мне подбрасывает. Понятно же, что он связан с деревней напрямую, а значит, заранее знал обо всем безумии, здесь происходящем.
Однако хладнокровия ему было не занимать.
— Может быть, попьем чаю, милая леди? Я, признаться, замерз с дороги.
— Пташенька! Вернулся! — вихрем пролетела мимо меня молодая женщина лет двадцати пяти.
— Мама, — обнял старик ее, крепко прижимая к себе, а у меня из рук выпала лопатка. А еще челюсть. Она тоже упала в снег, и поднять ее я никак не могла.
— Простите, госпожа, — смахнув слезинку, женщина почтительно склонилась. — Выпьете с нами чаю? Я как раз ягодный сбор заварила…
Я еще долго пребывала в шокированном состоянии. Даже к чаю не притронулась до тех пор, пока мужчина не начал рассказывать. На жителей деревни по-прежнему действовало проклятие, так что ничего добавить женщина не могла, но Пташ говорил свободно. Просто потому, что являлся неучтенным жителем деревни.
Как так получилось? Все было просто и одновременно сложно. В момент наложения проклятия несколько женщин в деревне и замке носили под сердцем детей. И если на тела всех без исключения проклятие подействовало, подарив вечную молодость, юность или старость, то на этот конкретный процесс повлиять не смогло. Младенцы появились в срок, и заклятие на них сломалось.
Находясь на территории Тауршира, они не росли, оставаясь новорожденными годами, десятками лет, но стоило кому-то извне вынести их за ворота, как они начинали развиваться так, как им то и полагалось. Они — те единственные, кого проклятие щадило, выпуская наружу в чужих руках, но стоило кому-то из них вернуться и провести здесь ночь, как они попадали под чары, оставаясь заложниками этих земель. Вот тебе и законы магии — голова кругом.
— Так меня отдали на воспитание проезжавшей мимо деревни семье. Здесь редко кто-то бывает, так что мне повезло. Они были хорошими людьми и даже отказывались брать плату за меня. Бедные и гордые. Маркизе, что была здесь до вашей бабушки, удалось убедить их взять золото. Привозя меня к родителям несколько раз в месяц, они получали плату, так что у меня было все, что только можно представить. Я получил хорошее образование, никогда не голодал, всегда был одет и обут и пошел по стопам приемных родителей, унаследовав их нотариальную контору. Увы, я не могу вам рассказать о проклятии что-то большее, потому что и сам не знаю. Правила действуют и на меня, но одно могу сказать точно: внимательно следите за тем, что происходит в замке. Пленники замка дадут вам все подсказки. Вам их лишь нужно понять.
— Пташка! — ворвался в дом молодой мужчина, и нотариус встал ему навстречу.
Дальнейшее мое пребывание здесь казалось неуместным. Молодые родители радовались приезду пожилого сына, что само по себе в моей голове не укладывалось, а я, выйдя на улицу, думала над тем, что история эта больше грустная, чем веселая.
Если я сниму проклятие, они больше никогда не встретятся, потому что замок вернется в свой мир… А где в таком случае останусь я? Над этим вопросом я пока не задумывалась.
Глава 14
Нотариуса я дожидалась в доме старосты. Лаура кормила меня обедом, то и дело наглаживая Айлиана, выпрашивающего добавки. К тому моменту, когда рыбный суп в моей тарелке закончился, а я поблагодарила хозяек, к старосте за списками заглянул уважаемый Пташ.
Несмотря на то, что стопка листов оказалась внушительной, свои записи я тоже добавила, объяснив, что хочу продать картину, однако не все было радужно, как казалось на первый взгляд. Подобные вещи не продавались быстро — даже на черном рынке для этого требовалось время, — так что мне пришлось бежать обратно в замок за золотыми монетами и обменивать их на нормальные деньги.
Золото-то, тем более такое чистое, с руками отрывали в любом ломбарде.
Пока деревенские прибирали оставшиеся на третьем этаже комнаты и вычищали взлетную площадку и захламленные чердаки на четвертом этаже, я изучала содержимое кабинета маркизы. Без картины здесь стало гораздо светлее и даже уютнее, да только в поисках мне это не помогло.
Ничего примечательного я не нашла, хотя даже пол и стены простукивала, а еще вынимала книги с полок и двигала статуэтки, пытаясь отыскать, например, потайной ход. И вот почему в фильмах в старых замках герои всегда легко находят тайные комнаты, а я тут битый час на карачках ползаю — и хоть бы хны?!
До ужина я предпочла провести время в покоях маркизы. Устав искать хоть что-нибудь, выбрала себе наряд — светло-зеленое платье простого кроя, без обилия рюш и прочей ерундистики, да светлую дубленку с меховой подкладкой и удобные меховые валенки. Поужинав в холле замка не без участия подоспевшего Айлиана, отправилась гулять.
Вообще, я собиралась постоять немного на улице да пойти в библиотеку, но котяра уломал меня на прогулку. И ведь действительно, нигде, кроме замка, я еще не была, тогда как на территории Тауршира имелись смотровая башня, зимний сад, склеп и прочие строения. Со смотровой башни мы и начали, едва наступила полночь.
Неспешно шли по белоснежному снегу, пока хвостатый рассказывал мне о назначении тех или иных построек. Уж кто-кто, а он явно знал обо всем, что касалось замка. Жаль только, что рассказать не мог и половины, чтобы не начать по-кошачьи мяукать.
— Заберемся внутрь? — предложила я, когда мы остановились у смотровой башни.
Величественное строение из черного камня казалось неприступным и интересным.
Однако ответить кот мне не успел. Башня вдруг ни с того ни с сего угрожающе накренилась и начала заваливаться. Падала она почему-то преимущественно на меня.
