Я поверила. Каждому слову. Каждому взгляду. Объятиям, что причиняли боль. Страсти, желанию, что расстилалось в его глазах. Шепоту, что обрушался на замок, пронизывая стены…
“Я построю для тебя замок,
Тот самый замок, что будет стоять веками.
Я построю для тебя замок,
Тот самый замок, где мы с тобою играли.
Я построю для тебя замок,
Самый лучший и самый крепкий.
Я построю для тебя замок
Из надежд, из мечты, из времени.
Я построю для тебя замок,
Тот, с садами зелеными и цветами душистыми.
Я построю для тебя замок,
Только люби меня. Трепетно, искренне.
Я построю для тебя замок,
Он предстанет мечтами далекими.
Я построю для тебя замок
В небесах, под звездами однобокими.
Я построю для тебя замок,
Чтобы помнила обо мне вечерами.
Я построю для тебя замок
Из того, чего мы не знали сами…”
(Автор Л. Огненная)
Я бежала. Бежала, словно в дурмане, во сне, меняя ступени лестницы на пол первого этажа. Выбежав на улицу, утопала в снегу, но бежала, бежала все дальше в ночь, совсем не чувствуя холода, не чувствуя метели, что занимала просторы, била колкими снежинками в лицо.
Что заставляло меня бежать? Что заставляло меня играть?
Не знала, но мне хотелось совершать безумства, хотелось сделать шаг в пропасть, хотелось коснуться огня, хотелось поверить в волшебство, в реальность этого мира. Мне так сильно хотелось поверить в сказку, которая меня все-таки нашла.
“Согласие” — появилась надпись прямо на снегу, расцветая росчерком передо мной.
Огромный дракон завис надо мной, а его мощные крылья обрушались потоками воздуха. Чешуйчатые лапы старались поймать, схватить меня, и, возможно, я была бы рада пойматься, если бы не одно но.
Споткнувшись о сугроб, я полетела носом прямо в снег, полностью провалившись в незнакомую пещеру. В пещеру, вдалеке которой горел камин.
Глава 18
— Ау! — тихонечко окликнула я неведомо кого.
Выпрямившись, стряхнула снег с платья, с дубленки, которую мне любезно еще в замке призвали магией, тонко намекая на то, что бежать придется на улицу. Задрав голову, смотрела на дыру, в которую, собственно, провалилась. Небольшая, высоко, но черное небо с россыпью звезд видится отчетливо. По крайней мере, виделось до тех пор, пока не показалась чужая голова.
— Валерия…
— Тс-с! — шикнула я, показывая рукой, чтобы мужчина спустился.
Ему хватило минуты, за которую я осмотрела стены и пол, с удивлением обнаруживая, что эта часть пещеры использовалась, скорее всего, как холодильник. По крайней мере, продукты на стеллажах говорили именно об этом. Ну… Или то, что было хотя бы отдаленно похоже на продукты.
— Это часть замка? — шепотом спросила я, накрепко цепляясь пальцами за предложенную мне руку.
— Не уверен. На этом уровне в замке с этой стороны находится только кухня, а на кухню не очень-то похоже.
— Ты спокоен. Ты знаешь, да? Ты знаешь, куда мы попали.
— Скорее, очень сильно догадываюсь, и лучше нам повернуть назад, — остановил меня мужчина, едва мы сделали с десяток шагов, ступая туда, где было на порядок светлее.
— Ты что? Боишься? — притворно возмутилась я, хотя у меня самой от холода, которым были пропитаны каменные стены, коленки тряслись. И вот этот холод… Он никак не относился к тому, что мы сейчас фактически находились на улице.
— Лера, не играй с огнем. Мне здесь бояться нечего, но тебе… Тебе действительно лучше уйти.
Едва последнее слово растворилось в тишине, где-то там впереди скрипнула дверь, давая нам понять, что мы уже не одни. Драконище сориентировался первым. Зажав мне рот ладонью, он схватил меня, крепко прижимая к себе, утаскивая обратно в самую темноту. Да только пока меня тащили, я прекрасно слышала громкие твердые шаги, которые слишком резко сменились перезвоном каблучков.
— Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи. Я ль на свете всех милее, всех коварней и хитрее? — прозвучал нежный девичий голосок, но его обладательницу мне было не суждено увидеть, как не суждено было и услышать ответ.
Из той самой дыры в тихую бесснежную ночь мы в буквальном смысле вылетели, поддерживаемые снежными вихрями.
— Кто там был? Почему ты меня оттуда вытащил?! — колотила я по чужой груди, желая немедленно вернуться обратно.
— Потому что, в отличие от тебя, мне твоя голова дорога! — рыкнули на меня, скидывая в сугроб.
— А я все равно вернусь! — заупрямилась я, но не столько от желания сделать наперекор, сколько от обиды, что мне в очередной раз недоговаривают на целый вагон и маленькую тележку.
И вот лучше бы я молчала.
Метель, что бросала мне снег в лицо всего с десяток минут назад, возобновилась с новой силой, скрывая все вокруг белесой дымкой. Я руки свои с трудом могла рассмотреть, но зато прекрасно видела, как мужчина становится выше, шире плечами.
Могла поклясться, что отчетливо разглядела длинные когти на его руках. Глаза, вспыхнувшие голубым сиянием, разрезал вертикальный зрачок. Казалось, эти глаза заняли все мое внимание, и я пропустила тот момент, когда передо мной предстал разъяренный дракон.
Дракон, который плюнул в меня своим синим пламенем.
Я закричала. Закричала, закрывая лицо руками, но разве могло меня это спасти? Отлично понимала, что из меня сейчас просто-напросто сделают ледышку. Сосульку, которая даже весной не растает в условиях вечного холода. Так и буду здесь сидеть веками, напоминая случайно забредшим сюда душам о том, что Тауршир проклят.
Какое-то время ничего не происходило. Ветер стих, снег перестал иглами впиваться в руки, а меня хорошенечко так боднули в грудь. Вот как боднули, так я и шмякнулась на спину, с открытым ртом рассматривая ледяной купол, что каким-то волшебным образом вырос прямо надо мной. Драконья тушка медленно, но верно проползала рядом, стараясь головой не задеть наш импровизированный потолок.
Э, нет! Я себе хрустальный гроб не заказывала!
Рванувшись с места, хотела было юркнуть наружу через небольшую дыру, через которую сейчас затягивался внутрь чешуйчатый хвост, но выбраться не успела. Самым бесцеремонным образом меня придавили к снегу лапой, а хвостом подсекли и придвинули к себе поближе. Прицельный плевок напрочь заделал единственный вход, другой — дал неяркое голубое сияние, отражаясь от ледяных стен танцующими языками.
— Нет, это, конечно, все очень замечательно, но скоро мы тут с тобой задохнемся, — проговорила я, глядя в невозмутимую драконью морду.
