Что примечательно, и ему, и мне приходилось объяснять значения некоторых слов, но никакой нагрузки в нашу беседу это не привносило. Наоборот, рядом с ним мне было легко. Настолько легко, что время летело незаметно и, если бы не один наглый котяра, призывающий нас к совести, возможно, мы бы так и простояли до утра.
Но котяра был — то и дело влезал со своими нравоучениями, словно комендант, разгоняющий влюбленные парочки по комнатам, так что нам пришлось разойтись, но сразу спать я не отправилась.
— Ну, давай! Скорее, скорее открывай! — вился Айлиан у моих ног, пока я разглядывала корзинку со сладостями. Каким образом она перекочевала из библиотеки в мою комнату, оставалось загадкой, но разноцветная глазурь так и манила попробовать хоть кусочек.
— А я-то думала, чего это ты все ворчишь, что спать пора, спать пора. А это ты сам обертку просто открыть не мог, бессовестная ты морда.
— Да что я-то? Что я? Я, может, от чистого сердца беспокоился! Ну что там? Открыла?
Спать мы с Айлианом не легли даже с наступлением нового дня. Все разнообразие иномирных сладостей оказалось не только умопомрачительно вкусным и интересным, но еще и каким-то нескончаемым.
Причем оторваться от корзины не было ни сил, ни желания. До кровати в итоге я доползла кое-как, оставив котяру уничтожать неуничтоженное. По нему, в отличие от меня, даже видно не было, что он сожрал половину содержимого корзины. Действительно бездонный желудок. Я бы с таким котом в нормальной квартире от голода померла. Ну, или он бы меня сжевал, когда основные продукты закончились. Как хорошо, что в Тауршире всегда найдется, что поесть.
Объевшись сладостей, уснула я без задних ног. Даже подсказки, которыми поделился со мной драконище, на доску не записала. Из всего, что удалось узнать, получался не слишком-то красноречивый набор слов, который мог означать что угодно.
«Проклятие, не запрещено, снять, только, согласие…» — эти слова приходили ко мне во сне, врываясь неясными картинами, овеянными плотным туманом, но ни во сне, ни наяву разгадка никак не приходила. Понимала, что должно быть что-то еще, что подскажет, поможет, расставит все по своим местам, но хотелось разобраться с этим проклятием быстрее.
Но это мне хотелось, а судьба, как всегда, внесла в мою веселую жизнь свои коррективы.
— М-м-м… — простонала я, с наслаждением почесывая руку. И ногу. И филей. И… — Мамочки! Это что такое?! — заорала, мгновенно подскакивая в постели.
— А-а-а! — завопил проснувшийся котяра, с грохотом сваливаясь с одеяла прямо на пол.
И вот я его полностью понимала! Кожа на руках и ногах у меня вдруг стала ярко-зеленой.
Я рыдала. Чесалась, поедала завтрак, принесенный Лаурой, и рыдала, запивая его успокоительным. Староста, вызванная мне на помощь, осматривала меня не больше минуты, после чего вынесла неутешительный в наших суровых реалиях вердикт:
— Хворь какая-то.
А то я сама не знала, что это хворь какая-то. Больше того, я была почти уверена, что так себя проявила аллергия, вызванная, скорее всего, большим количеством съеденных иномирных сладостей.
Помнится, как-то раз я уже страдала от чего-то похожего. Лет семь мне было, когда тетка на Новый год купила себе целый ящик мандаринов, а я до него добралась, пока дома никого не было. Весь ящик и слопала — и как в меня только влезло? — однако этому никто не обрадовался.
Ни тетка, содравшая с мамы всю его стоимость, а то и больше, ни мама, которой пришлось лечить меня от аллергии.
Я тогда целый месяц красивая ходила, а от одного запаха цитрусов мгновенно зеленела. Вот прямо как сейчас при одном только взгляде на пустую корзину. Да только докторов-то сюда не вызовешь!
— Делать-то что? — провыла я, вытирая слезящиеся глаза. Слезы, сопли и слюни теперь надолго станут моими лучшими друзьями. Покушала, Лера, шоколада!
— Так мазь надо бы сделать. Были у меня специальные корешки…
Я боялась даже спросить, из каких ингредиентов состояла та мазь, которую мне принесли через время. К этому моменту я облюбовала в комнате все острые углы, пытаясь почесать лопатку, до которой не доставала. Даже к коту пристала, но он шарахался от меня, как от заразной, и предпочитал держаться на расстоянии.
Мазь пахла просто одуряюще. Лаура и та зажимала нос, когда я открыла заветную баночку, в которой скончались в муках прошлогодние нестиранные носки, спрятанные под отходами из выгребной ямы. Склизкая, вонючая, еще зеленее цветом, чем я, — она вызывала острое желание срочно проветрить помещение, а саму банку использовать в целях мести гостям, разнеся ее содержимое по каждой комнате.
— Что делать-то с этим выкуривателем? — уточнила я, дыша исключительно через рот.
Надежда на то, что принимать ее нужно только наружно, во мне все еще была жива.
— Так мазать, Ваша Светлость. Раздеваетесь, полностью намазываетесь, в простыню укутываетесь и спать. Через пару часов все как рукой снимет.
Несмотря на ароматы, доводящие до предобморочного состояния, совету Лауры я последовала неукоснительно. Только в ванной заперлась от кота подальше, чтобы зенки свои в мою сторону даже не поворачивал. Мало ли кто там с той стороны подглядывает? Драконов-создателей у этого уникума было целых пять!
Завернувшись в чистую простыню, на ноги я натянула носки, дабы не оставлять после себя следы на полу. Очень страшное и зеленое привидение наверняка могло бы повергнуть в шок даже живущего в Тауршире призрака. Мне самой на себя в зеркало смотреть было страшно, не то что на глаза кому-то показываться, но мазь оказалась действительно чудодейственной.
Уже через несколько минут нестерпимый зуд начал спадать и я перестала вертеться под одеялом, постепенно затихнув. Видимо, было что-то такое в этой мази, что оказывало сонный эффект. Веки закрылись, а я провалилась в сон, но, увы, в моей сказке определенно крестная фея накосячила с желаниями.
Проснувшись, я вообще не смогла пошевелить ни руками, ни ногами, потому что мазь вместе с простыней застыла плотным коконом, надежно обхватывая меня. Мне оставалось только одно…
— Айлиан!!!
Да только на крики мои, что предостерегали всех вокруг о зарождающейся истерике, прибежал совсем не котяра. Хвостатый будто в воду канул, не отзываясь даже на вопли о том, что у меня припрятан целый торт. На сладенькое в эту ночь потянуло кого-то другого.
— Моя милая маркиза! Я уже здесь! Откройте мне скорее! — раздался из-за двери какой-то излишне радостный голос Беральда.
И вот хотела я закричать, что встать не могу и вообще пошевелить руками, ногами не могу, но, открыв было рот, тут же его и захлопнула. Ну не зря, не зря же меня все это время напрягало то, что Белоснежка разговаривает, словно только что выбрался из диснеевского мультика.
Даже если сделать скидку на то, что мы из разных миров, меня не покидало ощущение того, что он какой-то ненастоящий. Вроде и выглядит допустимо — как смазливый мужик, но что-то такое меня в нем все время напрягало. Теперь же я вдруг подумала о том, что Беральд действительно мог быть ненастоящим.
