(10) Обращаюсь теперь к другому правовому вопросу из числа тех, которые значатся в договоре. Именно, в нем сказано, что, ежели какие люди попытаются низвергнуть государственный строй, существовавший в каждом отдельном государстве в то время, когда приносили присягу на соблюдение мира, все такие люди да будут врагами всем участникам мира. Представьте же себе, граждане афинские, что ахейцы в Пелопоннесе имели демократическое управление, и вот теперь в Пеллене у них низверг демократию македонский царь, причем изгнал большинство граждан, имущество же их отдал рабам, а борца Херона6 поставил тираном. (11) Но мы ведь принимаем участие в мирном договоре, который требует считать врагами тех, кто так поступает. А в таком случае что же – не должны ли мы подчиняться общим требованиям и относиться к этим людям как к врагам, или может быть, кто-нибудь из этих людей, состоящих на жалованье у македонского царя и разбогатевших во вред вам, настолько обнаглеет, что станет отрицать это? (12) Ведь для них, конечно, не составляет тайны ни одно из этих данных, но они дошли до такой дерзости, что, находясь под охраной вооруженных отрядов тирана, призывают вас соблюдать им же нарушенную присягу, как будто он и в клятвопреступничестве является полновластным владыкой, заставляют вас нарушать собственные законы, освобождая преступников, осужденных в судебных отделениях, и вынуждая совершать и еще великое множество подобных же противозаконий. (13) Это и естественно: тем, которые продали себя, чтобы совершать действия, противные благу отечества, не может быть дела до законов и присяги; они только прикрываются этими словами и вводят в заблуждение людей, которые, заседая тут в Народном собрании, относятся поверхностно, не вникают в суть дела и не думают о том, что теперешнее их равнодушие может когда-нибудь впоследствии сделаться причиной нелепого и большого потрясения. (14) Я со своей стороны предлагаю, как сказал в самом начале, следовать советам вот этих ораторов, которые твердят, что нужно соблюдать общие договоры; но, конечно, это возможно лишь при том условии, если они, говоря так о необходимости соблюдения присяги, не имеют в виду задней мысли – они рассчитывают, что никто этого не заметит, – будто нет никакого вреда от того, если вместо демократии устанавливаются тирании и если в государствах низвергается свободный политический строй.
(15) Но вот что еще более смехотворно: в договоре значится, что члены Союзного совета7 и лица, поставленные на страже общего дела, должны заботиться о том, чтобы в государствах, участниках мирного договора, не применялись ни казни, ни изгнания, вопреки установленным в этих государствах законам, ни отобрания в казну имуществ, ни передел земли, ни отмена долгов, ни освобождение рабов в целях государственного переворота8. Между тем эти люди не только не препятствуют таким мероприятиям, но еще и сами содействуют им. Так разве не заслуживают они за это погибели? Ведь они подготовляют в государствах такие тяжелые бедствия, что сама их важность заставляла заботу об их предотвращении возложить на Совет во всем его составе.
(16) Укажу и еще на одно обстоятельство, являющееся нарушением договора. Там значится, что из государств, участников мирного договора, изгнанникам воспрещается предпринимать вооруженные походы с военными целями против какого бы то ни было из государств, участников этого договора; в противном случае то государство, из которого они предпримут поход, подлежит исключению из договора. И несмотря на это, македонский царь с такой легкостью повел военные действия, что не только ни разу не останавливал их до сих пор, но еще и теперь ходит с войском всюду, куда только может, а сейчас даже в большей степени, чем прежде: давая только распоряжения, он возвратил разных лиц по отдельным местам и в том числе педотриба9 в Сикион. (17) Следовательно, если уж соблюдать общие условия договора, как настаивают эти люди, то государства, позволившие себе такой образ действий, должны быть исключены у нас из договора. Конечно, если нужно скрывать истину, тогда не стоит объяснять, что это – македонские города. Но раз прислужники македонского царя, действующие против нас, не перестают требовать исполнения условий общего договора, тогда удовлетворим их, поскольку эти требования справедливы, исключим согласно с тем, как велит присяга, те города10 из договора и обсудим, как надо поступать с людьми, которые ведут себя, как господа, ничем не стесняясь, и все время либо затевают что-нибудь против нас, либо предъявляют нам свои требования и насмехаются над общим мирным договором. (18) В самом деле, зачем эти люди будут возражать против такого порядка вещей? И разве не настаивают они соблюдать в нерушимости договор лишь постольку, поскольку он идет в ущерб нашему государству, и разве допустят оставаться в силе тому, что служит нам на пользу? Разве можно признать справедливым такое положение дела? И разве не будут они всегда стараться придать силу такому условию в присяге, которое выгодно врагам и идет в ущерб нашему государству? Наоборот, если что-нибудь с нашей стороны, справедливое и вместе с тем полезное для нас, будет идти во вред им, разве не будут они считать своей обязанностью вести против этого непрестанную борьбу?
(19) Но вам, конечно, полезно будет знать еще определеннее, что никто из греков никогда не будет вас обвинять в нарушении какого-нибудь из принятых всеми условий, но, наоборот, все будут вам даже благодарны, так как вы одни изобличите людей виновных в этом; с этой целью я расскажу вам кое-что на этот счет из многих случаев такого рода. В договоре, например, сказано, что все участники мирного договора имеют право плавать по морю и никто не должен препятствовать им и захватывать принадлежащие кому-либо из них суда; всякий же, кто окажется виновным в нарушении этого, должен почитаться за врага всеми участниками мира. (20) Так вот, граждане афинские, вы видели совершенно ясно, что это как раз и делали македоняне. Они дошли до такой наглости, что увели к Тенеду все суда, шедшие из Понта11, и не прекращали своих преследований до тех пор, пока вы не постановили в псефисме производить посадку людей на сто триер и спускать их сейчас же на воду и не поставили военачальником над ними Менесфея12. (21) Так разве не странно это, что, хотя так много столь важных проступков совершено другими, их здешние друзья останавливают вовсе не тех нарушителей права, а убеждают вас соблюдать столь грубо попранные условия? Словно в договоре прибавлено еще и такое условие, что одним позволительно делать всякие правонарушения, другим же нельзя даже обороняться! (22) А разве это не было с их стороны не только беззаконием, но вместе с тем и безрассудством, так как, нарушив присягу, они из-за этого едва не лишились, как того заслуживали, гегемонии на море?13 Да еще и теперь они предоставляют это право без возражений нам во всякое время, когда мы захотим действовать, потому что, если они и перестали совершать преступления, от этого нисколько не уменьшается допущенное ими нарушение общего договора. (23) Но их счастье в том, что они могут пользоваться вашей беспечностью, которая не выказывает намерения добиваться даже своих прав. Вот это и является верхом наглости с их стороны, что в то время, как все остальные греки и варвары боятся вступать во враждебные отношения с вами, одни эти новоявленные богачи14 заставляют вас презирать самих себя, действуя на вас то убеждением, то насилием, словно они ведут политическую деятельность где-нибудь среди абдерцев и маронейцев15, а не среди афинян. (24) И вот, с одной стороны, они умаляют ваши силы и преувеличивают силы врагов, а в то же время, с другой стороны, сами того не замечая, признают наше государство неодолимым, поскольку убеждают его охранять справедливость несправедливыми мерами16, как будто ему легко будет справиться со своими врагами, если только оно поставит себе целью достижение собственных выгод. (25) А до этого дошли они естественным образом. Действительно, пока у нас будет возможность неоспоримо оставаться господами на море, и притом единственными, то против соперников на суше, конечно, можно найти, помимо наличных сил, еще и другие, более сильные средства обороны, тем более что теперь судьба положила конец могуществу людей, действовавших под охраной войск тирана17, причем некоторые из них погибли, другие разоблачены и показали свое полное ничтожество.
