— И на этом солнце оказались пятна, — усмехнулась Алина и тут же поморщилась от новой вспышки боли. — Не всегда был прав… как выяснилось.
Маргарита с удивлением взглянула на разоткровенничавшуюся подругу.
— Есть что-то, чего я не знаю «о мечте любой женщины»? Какой-то секрет?
Алина горько усмехнулась.
— Да секретом теперь уже это назвать нельзя. Передохну и позже расскажу, упадешь.
И она снова поморщилась от боли.
— И вообще, Рит, я домой хочу! Когда меня выпишут?
— Алинка. Я доктора спросила, хотела тебя домой забрать, и даже сама за тобой поухаживала бы, но он не разрешил… Говорит, возраст… моральное и физическое истощение и иное бла-бла-бла. Короче, как минимум дня три-четыре тебе ещё лежать здесь, а то и больше.
Алина, опираясь на руки в попытке прилечь повыше, болезненно заойкала.
— Ой-еёй-йой. Черт! Ну что же всё так болит?! И правда, будто на меня шкаф уронили или же долго и упорно били…
Ритка, поцеловав подругу в осунувшуюся щеку, притворно бодрым голосом произнесла.
— И вот куда тебе сейчас идти? Какой дом? Поваляйся ещё несколько дней на всем готовеньком. А дальше будем решать с доктором. Может, смилостивится над нами.
В коридоре послышался шум и гомон голосов. Среди них явно выделялся один мужской. Он властно и безапелляционно вычитывал что-то находящимся за дверью людям. Алина и Рита, повернув головы к входной двери, прислушались, поначалу не сделав ни единой попытки двинуться с места. Но, как известно, женщины, как и кошки, очень любопытны, за что часто страдают…
Спустя пару минут Маргарита, взглянув на подругу и получив от той молчаливое согласие, тихонько встала и, приблизившись к двери, с осторожностью протянула руку, чтобы приоткрыть её. Именно в этот момент дверь резко распахнулась, стукнув Ритку по кисти. Женщина взвыла и, ухватившись за ушибленную руку, отпрянула от входа в палату.
Глава 2
— Да что ж это такое! — только и успела произнести Маргарита, как в дверях показался высокий, брутальный мужчина.
Даже не взглянув в сторону пострадавшей женщины, он ринулся к кровати, на которой, уставившись на него с изумлением, возлежала Алина.
— Алина! Господи! Как же я испугался за тебя! Почему ты мне ничего сразу не рассказала?
Ворвавшийся в палату мужчина был одет в уличную одежду. Никаких признаков исполнения требований санитарии на нем не наблюдалось: отсутствовало элементарное — халат и бахилы. Его черное лёгкое кашемировое пальто было расстёгнуто. Под ним чётко просматривались тёмно-серый костюм тройка, черный галстук в еле заметную косую полоску светло-серого цвета, складывающуюся в мелкую ромбовидную клетку, белая рубашка, на манжетах которой сверкали золотые запонки с большим камнем черного цвета. На шее мужчины висел шелковый шарф такого особенного кипельно-белого цвета, что Алина от яркости этого пятна неожиданно моргнула. Его осенние туфли были кожаными, явно элитного качества. А запах… запах мужского парфюма, вошедший в палату вместе с мужчиной, был лёгким, ненавязчивым, но таким будоражащим, что у обеих женщин непроизвольно задергались ноздри в попытке максимально глубоко его вдохнуть.
Весь внешний вид мужчины, его поведение мгновенно подавляли окружающих своей властью и неприкрытым достатком. В явные черты хищной хватки мягко вплетались некая ленца и эгоизм. У него были крепкие мужские ухоженные руки и импозантная внешность. Вот только … усталые глаза да плотно поджатые губы свидетельствовали о том, что у этого красавца за спиной была не одна бессонная ночь.
В два шага подлетев к кровати, мужчина без церемоний плюхнулся на постель и, ухватив руку Алины, уткнулся лицом в её ладонь. Женщина растерянно посмотрела на подругу, а та, забыв про ушиб, во все глаза таращилась на пришедшего незнакомца. Поймав ошарашенный взгляд Ритки, Алина что-то беззвучно зашептала, показывая указательным пальцем свободной руки на мужчину. Рита же, округлив глаза, понимающе кивнула головой и в безмолвном восхищении «поцокала языком», а затем, как факт подтверждения одобрения мужчины, подняла большой палец ушибленной руки вверх.
— Кирилл
[3]! — мягко произнесла Алина.
«Кирилл?» — беззвучно переспросила Ритка, округляя от удивления глаза, всё также стоя за спиной гостя.
Алина, глядя на подругу, кивнула.
— Кирилл! — ещё раз окликнула она сидящего на кровати мужчину. — Что случилось? Почему ты здесь?
— А где, по-твоему, я должен быть? — оторвал тот своё лицо от её ладони. — Моя любимая женщина в больнице, потеряла ребенка, а я об этом ничего не знаю, — горько усмехнулся он.
«Любимая?» — всё так же беззвучно переспросила Маргарита. Её брови, словно шальные птицы, в своем удивленном изломе уже достигли середины лба женщины. — «Любимая?» — переспросила она снова всё с тем же немым изумлением.
Алина, бросив косой взгляд на подругу, произнесла.
— Кирилл. Я только три часа назад в себя пришла. И об этом никто не знал. Только Ритка. И то, потому что именно она меня тогда нашла, сюда привезла, а потом врачей мучила, контролируя моё самочувствие.
Пока Алина говорила, мужчина, нахмурившись, изучал её лицо, а затем, опомнившись, спросил.
— Ритка? Кто это?
Алина молча кивнула в сторону женщины, стоявшей за его спиной. Кирилл резко обернулся, уставился на Маргариту, а та, в свою очередь, нерешительно улыбнувшись, приветливо помахала ему рукой. Его карие глаза долго задерживаться на Рите не стали. Буквально сразу же его взгляд снова переместился на Алину.
— Значит так! — решительно сказал он. — Я понимаю, что ты ещё слаба и за тобой нужен уход. Однако здесь ты больше ни дня не останешься. Даю два часа времени тебе и твоей подруге на сборы. Врач уже готовит выписку и все назначения. Я же ненадолго отъеду, но скоро за тобой вернусь.
— Ты меня забираешь? — удивленно переспросила женщина.
— Конечно. Я же сказал…
— Куда?
— В принципе, я думал, что у тебя дома тебе будет привычнее и спокойнее, но могу забрать и к себе … если, конечно, захочешь, — добавил он, внезапно смутившись, что никак не вязалось с его самоуверенным поведением.
Алина, не понимая сама себя, внезапно заартачилась.
— А с чего ты решил, что мне можно выписываться из больницы? Вот Рите забирать меня не разрешили.
Кирилл усмехнулся.
— Я для этого привел очень веские доводы. Поэтому для тебя практически ничего не поменяется: ты поедешь домой, а больница приедет к тебе. Так что безвыходных ситуаций не бывает и всегда можно найти компромисс.
Прежде чем выпустить из своих рук руку Алины, он быстро поцеловал ладошку, а затем щеку всё ещё растерянной женщины и, не прощаясь, вышел за дверь. В палате повисла неуместная, для только что произошедшего, тишина. Первой опомнилась Ритка.
