— Гостиницу проверяли?
— Да. Его личные вещи до сих пор в номере.
— К властям обращались?
— Пока нет. Олег Петрович просит согласовать три вопроса. Первый — официальное обращение к властям о пропаже Кирьянова Кирилла Андреевича, соучредителя корпорации ГолдСтрим. Второй — приостановление переговоров по возобновлению работы шахт, то есть лишение дотаций нынешнему правительству страны, как один из рычагов воздействия на них для активизации поиска. Третье — возвращение домой сотрудников фирмы, не задействованных в поисках Кирилла Андреевича в связи с отсутствием необходимости в них в настоящее время, там, по месту.
— Значит так!
Алина не узнавала сама себя. У всегда мягкой, уступчивой, вечно сомневающейся женщины в этот момент прорезались жесткость, бескомпромиссность и решительность.
— Я даю полный карт-бланш Меньшикову. Пусть делает всё, что возможно.
Женщина перевела дух, а затем продолжила, чеканя каждое слово.
— Помимо этого, необходимо организовать поиски собственными силами компании. Если нужно — отправляйте туда всю нашу личную безопасность… Пусть ищут: носом землю роют… опросят каждого жителя этого проклятого государства. Денег на поиски не жалеть! Доклад о результатах — каждый день. Время пусть определяет сам. Для меня это не принципиально, главное — каждый день. Я правильно говорю? — жестко спросила она Кузьминского.
— Всё верно, Алина Сергеевна, но… — замялся мужчина. — Расходы такого характера мы можем проводить только с согласия собственников. Помимо вас, своё одобрение должны дать Вирра Сергеевна и Кирилл Андреевич…
— Да?! — полыхнула злобой Алина, — ну тогда найдите господина Кирьянова и получите у него согласие.
— Простите, — пробормотал Борис Аркадьевич, понимая, что перегнул палку с предупреждением.
— Значит так… — чеканя каждое слово, произнесла женщина, — поскольку в руководстве вы человек новый, то можете не знать, и я ставлю вас в известность. В компании есть правило, что расходы на личные нужды мы осуществляем исключительно с личных счетов. Улавливаете мою мысль? — звеня металлом в голосе, давила она. — На поиски Кирилла Андреевича мы будем тратить собственные средства владельцев. И потратим денег столько, сколько это будет нужно. Пока мои, потом… у меня есть доверенность на распоряжение имуществом господина Кирьянова. Понадобится — заберем деньги и с его счетов. А в случае необходимости — решим вопрос и с Виррой Сергеевной.
— Я всё понял. Я доведу до сведения Меньшикова всё, что вы мне сказали…
— Завтра жду отчета. И, в конце концов, — рявкнула она раздраженно — Наладьте прямую связь. Хотите — стройте вышки, хотите — запускайте спутник. Меня это не интересует. Через семь дней у меня с Олегом Петровичем должен быть прямой контакт, без посредников, в любое время суток. Мы своих людей не бросаем! Вы меня поняли?
— Вопросов нет.
— Ну и отлично. И ещё! Завтра к часу дня безопасниками мне на рассмотрение должен быть представлен план мероприятий по поискам Кирилла Андреевича. Меньшиков стрелянный воробей, и его на мякине не проведешь, но он там один, в экстремальных условиях. Наши ребята пусть подумают, может, что-то толковое смогут предложить. Заодно пусть определятся сразу: если Олег Петрович потребует помощь, кто из сотрудников поедет? Пока речь идёт только о предварительном и исключительно добровольном согласии…
— Будет сделано.
Алина отключилась.
Она была зла.
Зла на Кирилла, отправившегося в эту проклятую страну и имеющего какие-то тайны, раз пришлось выехать раньше, да ещё и одному.
Зла на себя за то, что отпустила его, не легла костьми на его пути.
Зла на свою жизнь, которая снова ткнула её лицом в грязь, и на Судьбу, в очередной раз не дающую ей возможность стать счастливой…
В какой-то момент от выплёскивания эмоций Алину отвлёк странный раздражающий звук, неприятно резанувший по ушам и больно царапнувший душу. Осознание его происхождения пришло внезапно. Это был вой. Её вой. Вой больного, раненого дикого зверя… Завывая на все голоса, она бесилась от вероятности новой потери, и тут же готова была выгрызть себе мозг за такие страшные мысли…
«Алина! Опомнись! Мысли материальны, а значит, ты должна верить, что Кирилл вернется! Кирилл вернётся!».
Линчевание прервал новый телефонный звонок. На экране высветился номер и абонент. Звонила Вирра. Пытаясь придать своему голосу что-то типа спокойствия, нажала кнопку приема звонка.
— Алина, — прошептала девушка, даже не поздоровавшись. — Кирилл… — она замолчала, а потом всё же хлюпнула носом.
— Что ты хочешь, Вирра? — сухо и несколько устало произнесла она.
— Алин! Прости меня?
Алина поморщилась.
— Что ты от меня хочешь? — делая акцент на каждом слове, спросила женщина. — За что прощение в этот раз просишь? — волна злости и ненависти от Алины, найдя новую жертву, понеслась в девушку.
— За всё!
— За всё? И за Кирилла тоже?
Девушка заплакала.
— Если ты хочешь меня обидеть, сорвать на мне злость за моё отношение к Кириллу, за Марину, за Никиту — срывай! Вини меня, в чем хочешь, кроме того, что сейчас произошло с Кириллом! — закричала девушка.
— А что с Кириллом произошло? — сухо, без эмоций поинтересовалась Алина.
— Он пропал, — растерялась Вирра, хлюпая носом.
— Да неужели? — Алина свой горький сарказм выплеснула на собеседницу. — Вирра! Ты звонишь позлорадствовать?
— Алина! — ахнула девушка. — Кирилл мне как отец!
— Да неужели? А мне помнится, что буквально десять дней назад ты утверждала, что у тебя с ним был утренний секс?!
— Алина! — закричала девушка. — Я же попросила у тебя прощение!
— А! Так ты извиняешься, что переспала с ним?
— Алина! Это неправда!
— Что неправда? Что извинилась или что переспала?
— Неправда, что переспала!
— А что было?
Алина выплескивала и выплескивала свою злость и обиду на так не вовремя позвонившую девушку.
— Ничего не было. Я соврала!
— Почему-то меня этот факт совсем не удивляет! Ты врешь, как дышишь! Вранье — твоё второе «я», твоя вторая натура!
— Алина! Прости меня! Я больше не хочу войны! Я жду малыша и хочу все изменить в наших отношениях.
Упоминание о ребенке стало для Алины отрезвляющим. На неё словно ушат воды ледяной вылили!
«Алина! Остановись! Не греши! Не надо мотать нервы беременной женщине. Это как-никак Сережкина дочь! Вы сейчас обе в одном положении… вы ждете детей!».
— Что ты хотела, Вирра? — уже совсем другим тоном спросила она.
