Наступил вечер, но бой не стихал. И только в 20.45 бригада начала отход. Каратели потеряли убитыми около тридцати солдат и офицеров и несколько десятков ранеными. Потери партизан – двое убитых и пятнадцать человек раненых. В нашем отряде был тяжело ранен в голову Леша Рыжов и легко ранены Саша Никитин и Ваня Архипов. Позднее Оля Голосуй доложила Алексею Ивановичу, что у Рыжова, видимо, выбит правый глаз, но установить это затруднительно, так как около глаза все сильно распухло. Сотников попросил пока ничего не говорить Рыжову, но принять все меры к тому, чтобы не произошло заражения.
Бригада, оторвавшись от карателей, остановилась в лесу: надо было похоронить погибших и получше перевязать раненых. На совещании было решено продвигаться к реке Оредеж. Ранним утром, когда река уже была почти рядом, послали разведку. Не прошло и десяти минут, как началась бешеная стрельба со всех сторон. Вернувшаяся разведка сообщила, что вдоль берега везде засады. Пришлось отходить.
Тогда собрали экстренное совещание в штабе бригады. Через какое-то время Алексей Иванович сообщил, что все отряды решено разделить на четыре группы, которые, разойдясь в разных направлениях, попытаются прорваться через Оредеж каждая самостоятельно. Наш отряд со штабом бригады и частью бригадной разведки составил одну из таких групп.
В половине пятого утра отряды разошлись.
Сквозь игольное ушко
Весь день 28 августа мы кружили по лесу. Разведка установила, что немцы своими засадами и секретами оцепили весь лес, ограниченный Витебской железной дорогой с запада и рекой Оредеж с востока. С севера оцепление проходило по дорогам деревень Чаща и Кремено, вдоль реки Оредеж и с юга по дорогам станций Чолово, Черемна, Клуколово, Бор.
Днем над лесом пролетели немецкие самолеты и сбросили листовки, подготовленные специально для нас. В них говорилось, что партизаны бригады Лучина окружены, предлагалось всем сдаться в плен, а перешедшим к гитлеровцам гарантировалась жизнь, хорошее обращение и питание. Все, конечно, только посмеялись.
2 сентября ночью наши летчики сбросили нам немного муки и сухарей. Интересно, что на этот раз прилетали самолеты СБ, и немцы, находящиеся в засадах вдоль реки и на дорогах, сразу же прекратили стрелять. Испугались, гады, думали, наверное, что их будут бомбить. С продуктами трудно, мы постоянно собираем ягоды и грибы. Появилось много опят. Мучная заваруха с опятами получается очень вкусной.
До 3 сентября мы, постоянно ведя разведку, маневрировали по лесу. Время от времени радисты сообщают радостные вести о победах Красной Армии на фронтах: завершена ликвидация таганрогской группировки, нашими войсками освобождаются сотни населенных пунктов, войска союзников высадились в Италии. А вот с открытием второго фронта все еще тянут.
* * *
Вот уже целую неделю мы «гуляем» под наблюдением гитлеровцев. Все это порядком надоело. Но, тем не менее, командование не собирается принимать решение, не проверив предварительно состояние оцепления. В течение всего этого времени отмечено большое движение карателей по дорогам. Видимо, они что-то затевают.
4 сентября мы разведали железную дорогу, реки Кременку и Оредеж с целью наметить пути выхода из окружения. Воскресенье, 5 сентября, началось неспокойно. Я как раз дежурил по лагерю. С севера стали доноситься отдельные выстрелы и громкие голоса. Доложил об этом Сотникову и получил указание поднимать отряд. Пытаемся разобраться в обстановке и приходим к выводу, что это не воскресный выход населения в лес по грибы-ягоды, а сплошная проческа леса карателями. Посты наблюдения докладывают, что уже слышны разговоры. Командование послало навстречу карателям Н. Соколова, который руководил бригадной разведкой, и командира группы нашего отряда Рохлова. Они со своими бойцами долго не возвращались. Ясно, что в таких условиях подойти незамеченными очень трудно. Наконец они вернулись и доложили, что вдоль реки Оредеж по-прежнему расположены засады, все дороги усиленно патрулируются.
Каратели подходят все ближе и ближе. Наступает вечер. Наконец они останавливаются и устраиваются на ночлег. И мы, находясь примерно в шестистах метрах южнее, тоже располагаемся на отдых. Такого соседства за все время нашего пребывания в тылу врага пока еще не было. Нам отчетливо слышны голоса, даже разговоры, в основном на русском языке, – в прочесывании леса участвуют и власовцы. Вся ночь при таком неприятном соседстве проходит без сна.
6 сентября подъем в четыре часа утра. Каратели тоже зашевелились – стали слышны голоса, периодически раздавались выстрелы. Мы стали осторожно отходить на юг. А голоса уже почти рядом. Облава ведется развернутым строем. Мы подошли к болотистому участку леса, где начинается речка Руденка, и стали забираться в трущобу все дальше. А каратели, подойдя вслед за нами к этой болотине с густым кустарником, разделились на две группы. Обошли нас справа и слева и продолжили свой путь на юг. Мы слышали, как постепенно стихают их голоса. Нам как-то даже не верилось, что опасность миновала.
Пока мы находились в секрете, прямо на нас вышел лось. Остановившись, он поднял свою красивую голову, увенчанную роскошными рогами, втянул ноздрями воздух, немного постоял и спокойно удалился в лес. Хотя мясо нам нужно было позарез, стрелять нельзя, нас обязательно обнаружили бы.
Наше командование принимает смелое решение – выбираться из трущобы и идти в сторону, откуда только что пришли каратели. Затем перейти Витебскую железную дорогу в обратном направлении, то есть с востока на запад, и лесами пройти на север, а там, где-то в районе Новинки, опять через Витебскую, реку Оредеж – и к месту сбора бригады.
В пять часов утра начинаем движение. По смятой траве видим, что по лесу прошло большое количество карателей – они оставили за собой множество троп. Шли мы весь вечер 6 августа и всю ночь 7 августа. Приказано двигаться бесшумно. Но нет-нет да и треснет сухая ветка или кто-то закашляется. Особенно громко кашляет Паша Николаев. Алексей Иванович передал, чтобы он переместился в хвост колонны и кашлял в шапку, пригнувшись к самой земле.
С наступлением темноты поворачиваем к Витебской железной дороге. По колонне несколько раз передается команда: «Тише! Тише!» Темень хоть глаз выколи. И нужно быть буквально акробатом, чтобы пробираться через кусты, валежник и сухие ветки без звука. Пытаемся ступать по земле так, чтобы ногой чувствовать каждый сучок. С дороги слышен стук колес паровоза, потом он останавливается где-то поблизости. Продвигаемся еще севернее. Доносится запах дыма, возможно, недалеко засада. Главное сейчас – перейти железную дорогу незамеченными. Не доходя до дороги метров четыреста, слышим выстрел. Что это? Неужели мы обнаружены? Но продолжаем идти. А выстрелы повторяются с какой-то методичностью. Они теперь даже помогают нам лучше ориентироваться, где правее, где левее.
Наконец мы приблизились к железной дороге и благополучно перешли ее в нескольких сотнях метров севернее будки Мочалище. Еще немного севернее видим группу Рохлова, у них тоже все в порядке. Перейдя болото и углубившись в лес юго-западнее бывших хуторов Зверино, останавливаемся на дневку.
