- Я знаю, что ты хочешь сказать, - поморщился мужчина, остановившись у машины и разворачиваясь ко мне лицом. - То, что он «типо брат»? Я знаю, и эта мысль мне тоже не дает покоя, но... Не все так просто, как кажется, Мира. Мне еще нужно как-то избавиться от партнерства с засранцем Кареловым. Что-то мне подсказывает, что продать компанию Стасик решил без ведома своего партнера, а тот слишком глубоко воткнул свое загребущее жало, чтобы вытащить его можно было безболезненно. И еще...
В голосе Бергера проскользнула боль и я, отчасти, уже догадывалась, что он скажет.
- Мира... По хорошему, мне нужно на неделю в Франкфурт, проконтролировать, подготовить документы и переговорить с юристами, но... сердце разрывается на куски, мне хочется всего и сразу. И тебя в первую очередь! Если ты попросишь остаться, я останусь и заставлю Генриха сделать все приготовления. Я не могу взять тебя с собой, пока не могу, прости за эту необъяснимую сложность.
Кирилл был очень напряжен и сам сомневался в своих решениях, это было слишком заметно. Я — никто, и не имею права лезть в его жизнь, в его прошлое и тем более бизнес. Все, что я сейчас могу позволить себе сделать — это поддержать, постараться вселить уверенность, несмотря на ноющее чувство в груди. Что я и делаю, прижимаясь к широкой мужской груди и обвивая руками мощный торс, спрятанный под легким осенним пальто.
- Езжай, ты там нужен, большой босс, - пробубнила я, вдыхая родной аромат, в попытках успокоиться и не дать слезам волю.
- Ты святая женщина, - усмехается Кирилл, поглаживая меня по волосам. - Поехали, у нас еще есть время, но сегодня слишком важный день.
Перед тем как заехать на парковку нашего офиса, заметила вывеску «Аптека 24 часа» и попросила Кирилла остановиться возле торгового центра. Он не задавал лишних вопросов, но однозначно все понял, его слегка разочарованное выражение лица окончательно выбило меня из колеи.
Я убеждала себя в том, что все делаю правильно. Нам это не нужно. Мне, ему — не сейчас. Неизвестно, что будет дальше, сложится ли у нас вообще. Вдруг после переезда в Германию все изменится и я окажусь совершенно лишней? И вообще, поеду ли я в Германию на самом деле? Именно поэтому, не зная ответов на все вопросы, я покупаю таблетки.
Вернулась в машину, хорошенько спрятав покупку в недрах сумочки.
- Все в порядке? - либо мне показалось, либо голос Бергера действительно стал серьезнее.
- Все хорошо, - смущенно улыбаюсь в ответ и почему-то ощущаю себя неуютно, из-за повисшего напряжения.
- Я заказал билет на вечер, - монотонно сказал Кир. - Неделя, две максимум, и я вернусь...
Неделя, две... Без него, без моего живительного источника кислорода и счастья. Снова, боже, снова... Почему на душе так противно? Почему кажется, что он просто сбегает?
36
Кирилл улетел в Германию этим же вечером, а я, с моими чувствами недосказанности и одиночества, остались куковать здесь. Мне нужно было отвлечься, заглушить свои переживания хотя бы бокальчиком вина.
А я что, алкаш что ли пить в одиночку? Конечно же нет!
Я позвонила Ольге и сейчас мы сидим в моей квартире (вернее в квартире Бергера, любезно оставленной в мое пользование), потягиваем красное полусладкое и ведем глупые женские разговоры.
- Дура ты, - уже заплетающимся языком говорит подруга. - Такой мужик, такие перспективы, а ты... «Лети, большой босс», фу, Слава, фу такой быть!
- Ну а что я должна была сделать?! - возмущаюсь в ответ. - Сказать: «Наплюй, Кирилл Викторович, на свое многолетнее расследование и оставайся со мной!». Ты как себе это вообще представляешь?
- Нормально представляю, - буркнула Оля, выливая себе в бокал остатки вина. - Хьюстон, у нас проблемы! Я вижу дно бутылки и с этим нужно что-то делать!
- Не, я пас, - качаю головой и ощущаю, как мир вокруг расплывается в смазанных красках. - Спать... Мне нужно спать, чтобы завтра пережить весь день... и послезавтра, и после-послезавтра...
- Ну давай кино посмотрим, а? - изогнув бровки домиком, жалостливо заглянула мне в глаза рыжая бестия.
Спорить было бесполезно, все равно будет так, как хочет эта особа. Включили какие-то «сопли» и разлеглись на диване в зале.
Мне было все равно, что происходит на экране, мои мысли были где-то далеко, в районе Коммерзбанк Тауэр и площади Хауптвахе. Там же, где было мое сердце. Обнимаю подушку, на которой спал Кирилл, стараюсь надышаться его запахом, попытаться представить его присутствие и мне удается, всего на секунду, но... он снова ускользает, оставляя меня в душащем одиночестве.
Проникаюсь грустной музыкой фильма и, вот черт, сама не замечаю, как слезинки текут по щекам. Перевожу взгляд на подругу — та уже благополучно пускает слюни на наволочку. Ну и хорошо, не будет нравоучения зачитывать и корить за то, что отпустила Бергера.
Расклеились вы, Мирослава, совсем расклеились!
Я не могла не отпустить, ведь если бы он упустил эту возможность, кто знает, что бы было. В голове рисуются почему-то не совсем позитивные картинки с упреками по типу: «Я был почти у цели, я был близок к разгадке, а ты мне помешала!».
Выключаю фильм и стараюсь уснуть. Не выходит, даже дедовский метод задействовала — овец посчитала. Не спится и все тут.
Иду на кухню, захватив с собой ноутбук и сумочку. Если ночь будет бессонной, то пусть она хотя бы станет продуктивной.
В поисках флешки, на которую скинула рабочие файлы, натыкаюсь на упаковку таблеток. Вот блин... Забыла! Мешать с алкоголем чревато, поэтому отложу прием на утро, время еще есть.
Начинаю раскапывать папку с прошлого места работы. Фотографии с бывшим — удаляем навсегда с жесткого диска и из своей жизни. Сканы моих личных документов, стихи с поздравлениями коллегам, фотографии с теми же коллегами... Все в топку! Прощайте.
Открываю еще одну внутреннюю папку, та-ак, что тут у нас: сканы документов, которые я брала отцифровывать и перенабрать для внесения в реестр на дом (что конечно же запрещено, но мы позволяли себе такую вольность в обход начальству, благо контроля жесткого не было и сумки у нас не обыскивали на выходе. Уж больно выговор за недоделанные и не занесенные в базу данные не хотелось получать, вот и хитрили).
