– Да кончайте цепляться! Дайте Михе сказать, – рыкнул уже откровенно раздраженно Камнев на друзей, чьи обычные взаимные подколы я пропустил мимо ушей, задумавшись. Как дело стало касаться Лены, у меня эти выпадения в долбаный астрал что-то сплошь и рядом. И это мне еще ничего горячего не припомнилось. Прошлой ночью вон весь умаялся с то и дело подскакивающим стояком, пока не отрубился. За малым не забил на все и не попер к ней ломиться в дверь, что тот попрошайка Сван. Ну не хватило мне. Мне с ней, похоже, вообще никогда не хватит. Диагноз.
– А ты чего вздрюченный такой, Яр? – искренне удивился Николай. – Поругались с Роксаной, что ли?
– Ни с кем я не ругался. Мы по делу собрались, или ваше п*здабольство ни о чем слушать? У человека так-то проблем нешуточно.
– По делу, Яр, по делу, – вроде покладисто закивал Боев и тут же добавил: – Но чё за хрень, ты нам потом скажешь. Так и правда, какие планы, Корнилов?
– Я вас собрал как совладельцев «Ориона», чтобы запросить разрешение задействовать часть не слишком занятых парней из охраны в моих личных целях. Само собой, я все оплачу по соответствующему…
– Голову не глуми, Корнилов! – шумнул на меня Шаповалов. – У нас средства на подобные цели, вообще-то, уставом агентства предусмотрены. Своим мы платных услуг не предоставляем, так что мозги не *би, реально по делу давай, рокфеллер в отставке, бля. Как действуем?
– Мне нужна ваша помощь, чтобы организовать охрану дома родителей Елены. Ребят нужно отобрать в идеале одиноких, в смысле, таких, чтобы мстить им через родных, вдруг чего, было не вариант. Все взаимодействия с бандюками, само собой, в балаклавах, дабы сохранить в тайне их личность и принадлежность к вашей фирме, но дело такое, что по-всякому может пойти. И, естественно, им озвучивается полная информация о том, с кем бодаться придется.
– Да тут и коню понятно, – отмахнулся Андрей. – Мы своих не подставляем и всегда четко ставим в известность, чё-как-с-кем. С родителями ее что?
– Я им доки слепил. Летать с такими нельзя, да и любой внимательный мент просечет липу, но путевки на месяц в санаторий на них оформил. Надеюсь, за месяц все утрясется.
– Правильно. Нечего старикам всякое такое видеть, – одобрил Камнев. – Познакомился уже с будущей родней-то?
– Нет. Поеду, как только тут закончим. Я еще думаю, что стоит организовать вывоз их особо ценных вещей на хранение, пока суть да дело.
– И то верно. Х*й знает, какая вожжа попадет под хвост этому Серому. Еще надумает в отместку спалить все. Кстати, исходя из такой возможной опасности, надо будет ребятам, что дом стеречь направим, завести огнетушители.
– Согласен, – кивнул Камнев. – Крупенину-то к себе на квартиру поселишь?
– А то куда же, – хохотнул Боев. – Хотя чую, всю квартиру ей осмотреть не сразу шанс предоставится, да, Корнилов? Ой не сразу.
– Андрюха! – скривился Яр. – Ты, часом, про ребенка не забыл, юморист, бля?
– О, да, точно. Тут засада. Марафонской скачки с залихватскими криками не видать вам, Корнилов.
– Переживу.
– А с этой Рубцовой-то что? – уточнил весельчак, дав понять пристальным взглядом, что скрывать ничего не стоит.
– Вопрос в процессе решения, – дернул я головой под нацелившимися на меня визуальными прицелами Камнева и Шаповалова. Объяснять придется, хоть и не слишком хочется. – Случайно пересекся с девчонкой, бывшей соседкой. Имею обоснованное предположение, что она после очень травмирующего опыта в первом раннем браке, сведения о котором раскопал Андрей, пребывает… эм… в неадекватно агрессивном состоянии, способном вовлечь ее в серьезные проблемы, вплоть до длительного срока заключения.
– Бля, Корнилов, все у тебя хорошо, но учись выражаться попроще! – возмутился Боев. – Девка умудрилась выскочить замуж за бнутого на всю голову ревнивого садюгу. На данный момент он отбывает срок за нанесение тяжких телесных бедолаге одногруппнику, сдуру попершемуся эту Оксану провожать, но так как у нас государство пздец какое гуманное где и с кем не надо, то через месяц он выходит условно-досрочно. Рубцова, судя по всему, по этому поводу почти в панике. Ляпнула нашему Михасю на эмоциях, что, типа, знает, что надо со всякими ублюдками делать, и поинтересовалась вопросом приобретения оружия, либо возможностью киллера нанять. Корнилов решил действовать на упреждение.
– Это как? – любопытно уставился на меня Николай.
– Послал к ней этих двоих толковых братьев, которых собеседовал вчера, – ответил я. – Чтобы походили, пресекли, если попробует реально с криминалом на связь выйти, и коли уж прямо приспичит ей, как любой бабе упертой, киллера, то пусть кто-то из них и возьмет типа заказ. А там уже разберемся что к чему. Да и как раз на степень сообразительности этих Бобровых гляну и на способность подталкивать кого-то к нужным решениям исподволь. Им практика, Рубцовой – пригляд.
– Продуманный тип, – хмыкнул Андрей.
– Ну да, лучше так, чем она сдуру на реальный гемор с криминалом нарвется, или же вломит какой ментовской стукач ее, и примут лет на несколько эту мстительницу, – одобрительно закивал Камнев.
Что за страна и жизнь стала, раз вот таким вот куклам-соплюхам, толком ничего еще и не повидавшим, проходить через дерьмо приходится и впадать в такое отчаяние, что решаться на убийство. А все почему? Потому что когда-то не помог никто, не прикрыл, не защитил от твари.
– Ладно, все это хорошо, пойди все по-нормальному. Но что будет, Корнилов, если этот Серый уняться не захочет и сильно уж разойдется? Вы с ним и его бригадой так-то в одном городе жить остаетесь. Женщину с ребенком же насовсем в квартире не запрешь.
– Будет что надо. Не уймется сам … – Угомоню и упокою. Я договаривать не стал, только перевел неторопливо взгляд на каждого из них. Не им мне тут разжевывать столь элементарные вещи.
– Ну, что надо – значит, что надо. Чё, двигаем по делам? – мигом натянув маску бесшабашности, поднялся первым Боев.
***
– Вы по объявлению? – пожилой мужчина с такими же, как у моей инопланетянки, пронзительно зелеными глазами смотрел на меня настороженно, не спеша отпирать калитку.
Следы нападения в виде набежавших под глаза синяков и рассечение на виске. Мрази, как не убили мужика, не юноша же и явно сложения не богатырского. На меня он уставился снизу вверх. Во взгляде тревога, но страха нет. Это хорошо.
