«Что-то задумал, ублюдок».
– Я все отдам, только жизнь оставьте! Не убивайте! Христом Богом молю! – тут хозяин дома неожиданно сполз со скамьи, встав на колени. – Жить хочу! Все отдам! Все!
При этом он как-то напрягся. Мне даже почудился на его кривящихся губах оскал старой опытной крысы, которая выбирает момент, чтобы броситься на тебя. Интуиция подала сигнал тревоги.
– Встал! Живо! – и я выразительно качнул стволом револьвера.
Мирон несколько секунд колебался, не зная на что решиться, но все же медленно, поднялся на ноги. Засунув револьвер за пояс, я шагнул к нему, специально провоцируя его на действия. Скупщик, посчитав, что у него появился шанс, бросился на меня и налетел на элементарный прием. Когда его туша с грохотом рухнула на пол, я присел и заглянул под стол.
«Так я и думал».
Под столешницей на мягких кожаных петлях висел обрез двустволки. Вытащив обрез, положил его на стол, затем повернулся и посмотрел на Мирона, который только начал приходить в себя. Со стоном приподнялся, оперся на локоть, с дикой злобой посмотрел на меня.
– Долго лежать собираешься?
– Ты… мертвец! Атаман за меня с тебя живого шкуру сдерет! На ломтики порежет!
У меня просто не было времени на долгие разговоры, поэтому пришлось сразу приступить к делу, а спустя какое-то время, захлебываясь соплями и слезами, глотая слова, он рассказал мне все, что я хотел знать. Для проверки его слов я вскрыл три тайника, как в доме, так и во дворе. Доставать ничего не стал, просто убедился, что они там, где он указал. Вот только золота там не было.
– Где золото?
Несмотря на страх, в глазах бандитского скупщика мелькнула бешеная, неуправляемая ненависть. Сейчас он, наверно, продал бы свою душу дьяволу, чтобы иметь возможность убить меня.
– Ничего не скажу. Мучай меня, пытай, сволочь, все одно не…
Вот только слово он свое не сдержал, а еще спустя пятнадцать минут я вскрыл последний тайник в подполе, где в узелке лежали царские монеты, а также драгоценные изделия из золота. Стоило мне все это богатство выложить на стол, как Мирон вдруг по-детски заныл, не отрывая взгляда от горки золота:
– Мое. Это мое. Не отдам. Мое.
Я посчитал, что на этом общение с хозяином можно закончить. Мертвецов, вместе с собакой, оттащил в сарай, в котором находился один из тайников. Оружие для бандитов. Длинный и широкий ящик, битком набитый винтовками и револьверами, лежал в яме, завернутый в двойной слой брезента, присыпанный землей. Постоял несколько минут во дворе, уже в полной темноте, пропуская через себя различные звуки. Людей в деревне вообще не было слышно, только где-то лениво тявкала собака. Приоткрыл ворота, после чего вышел, нашел лошадь и отправился в обратный путь.
От скупщика мне стало известно, что бандиты не собираются появляться здесь в ближайшие несколько дней, так как готовятся к нападению на поезд, поэтому мы с бароном решили переночевать в доме Мирона. После того как схлынул адреналин, на меня навалилась такая усталость, что мне пришлось попросить барона о дежурстве на первую половину ночи. Парень, зайдя во двор и никого из хозяев дома не увидев, все понял и теперь сидел на лавке, съежившись, только изредка бросал на нас испуганные взгляды.
– Поручик, есть будешь?
– Нет.
Уснул я раньше, чем щека коснулась подушки, а проснулся от чувства присутствия чужого человека. Тело напряглось, а рука автоматически скользнула под подушку, выхватывая револьвер.
– Кто тут? – спросил я, нащупав глазами в сумерках стоящую в шаге от меня фигуру человека.
– Тихо, поручик. Тихо, – раздался голос барона. – Вы словно, как зверь. Весьма впечатлен.
– Сколько сейчас времени?
– Думаю, через час рассветет. Нам пора собираться и ехать.
– Почему не разбудили?
– Две ночи без сна – это много для человека, а я свое досплю по дороге. Привычка, знаете ли, у меня такая есть, даже сидя на лошади, могу хорошо выспаться. Вставайте!
Штаб-ротмистр все это время, пока мы с парнишкой готовили завтрак, занимался лошадьми. Накрыв на стол, я позвал барона. Завтракали мы по-царски. Колбаса, горячая вареная картошка, свежий хлеб, зелень. Сенька сидел за столом, не поднимая глаз, вялый и хмурый. Жевал он нехотя, зато нас с бароном уговаривать не надо было, уплетали за обе щеки. После завтрака я нашел объемистый дорожный баул и небольшой саквояж, после чего быстро пробежался по тайникам мертвеца. Брал то, что считал пригодится, как в дороге, так и в дальнейшей жизни. Барон зашел в избу в тот самый момент, когда я укладывал в саквояж ценные вещи, драгоценности и золото. Я повернулся к нему:
– Половина – ваша.
Мне было интересно, как он отреагирует на мое предложение.
– Кто вы? – вдруг неожиданно спросил он меня.
– Человек, как и вы. И еще, как говорили древние: многие знания – многие печали.
– Надеюсь, что ваша фраза не прозвучала как угроза.
– Что вы, барон. Даже в мыслях не было. Ведь вы мой проводник в этом, пока непонятном для меня, мире.
– Проводник. Хм. Надеюсь, что я не введу в наш мир посланца дьявола. Очень не хотелось бы, знаете ли… – фон Клюге несколько секунд задумчиво смотрел на меня, потом добавил: – Впрочем, об этом мы можем поговорить в другой раз, а сейчас нам надо ехать.
Перед отъездом мы уже в который раз за последние двое суток переоделись. Среди всего прочего, найденного в тайниках скупщика, оказалось несколько офицерских мундиров. Один из них пришелся впору барону. Перетянутый крест-накрест кожаной портупеей, с желтой кобурой на ремне, он даже сейчас выглядел настоящим офицером, несмотря на грубые сапоги и солдатскую фуражку. Я же сменил исподнее, рубашку и пиджак, оставив солдатские галифе и сапоги. На вопрос, что мы будем делать с лошадьми, а также оружием и вещами, найденными в тайниках, барон только равнодушно пожал плечами. Что хотите, читалось в его жесте. Единственное, что я захватил из объемных вещей, так это несколько рулонов ткани. Мне подумалось, что это будет неплохой товар для обмена.
Совсем поникший духом Сенька сказал, что до железнодорожной станции от дома Мирона мы должны доехать к вечеру. На этот раз мы запаслись водой, взяв из хозяйства барыги три здоровенных бидона и наполнив их водой, так что отвлекаться и искать источники воды у нас нужды не будет. Ехали мы не спеша, бок о бок, поэтому у меня выдалась хорошая возможность спокойно поговорить с бароном о том, что сейчас происходит в России. Мне было уже известно из разговоров офицеров об окончании Первой мировой войны, о позорном Брестском мире, но только сейчас выяснилось, что я нахожусь на другой Земле, так как последний правитель России Николай II уже полгода находился в эмиграции, причем не в Англии, а в Швеции. Сразу вслед за ним, отказавшись в свою очередь от престола, эмигрировал в Англию его младший брат Михаил Романов. Всероссийское учредительное собрание, собранное на основе многочисленных партий и их зачастую противоположных требований, весьма походило на рыбу, которая судорожно дергается на разделочной доске, перед тем как ее начнут потрошить. Так образно и зло охарактеризовал действия нового правительственного органа фон Клюге. Только вот что случилось потом, как сказал штаб-ротмистр, мало кто понимает, в том числе и сами политики. Буквально за два месяца большевики набрали большую силу, присоединив к себе меньшевиков, либералов и эсеров. В это самое время среди офицеров в армии начались брожения. Часть из них, поддерживающая монархию, при этом потеряв реальных кандидатов на престол, организовывает Офицерский союз, который берет курс на военную диктатуру. Позже к ним присоединяется еще часть офицеров, которые стояли за Учредительное собрание, но, в конце концов, поняли, что оно нежизнеспособно и существует только на бумаге. Тем временем власть большевиков все больше расширяется, начинаются стачки и выступления, появляются различные советы и комитеты, формируются рабочие дружины. Солдаты, по большей части бывшие крестьяне, больше всего интересуются, что будет с землей, они колеблются, но часть из них, поддавшись большевистской агитации, стали формироваться в красные отряды, после чего начались стычки между ними и офицерскими отрядами. Большевики, не теряя времени, формируют свое правительство в Санкт-Петербурге. В отличие от средней полосы России, а также крупных промышленных городов, южная часть России не пошла за большевиками, а осталась за Офицерским союзом. К тщательно собираемой Добровольческой армии только частично присоединились казаки, так как большая их часть не хотела воевать за чьи-то интересы. В то же время в Ростове был организован Промышленный комитет во главе с Ватрушевым, промышленником и банкиром, входившим в первую десятку богатейших людей России. Первым делом комитет ввел лицензии для тех, кто пожелал заняться поставками для Добровольческой армии. Стоили они баснословно дорого, но все торговые люди прекрасно знали, что они окупятся сторицей.
