Отделали его добротно, по-пролетарски, не жалея кулаков и ног. Два дня отлеживался, потом пошел к квартире Скокиной, за которой за умеренную мзду наблюдала бабуля-соседка. Она ему сообщила, что Ленка вместе со своей подругой съехали день тому назад. Опрос соседей ничего не дал – никто ничего не знал. Еще через день приехал я.
– Что, никаких следов не осталось? – спросил его я.
– Как не быть. Есть у меня еще одна ниточка, Вадим Андреевич. Алексей Распопов. Любовник Ленки Скокиной. Проследил за этой сучкой, так что знаю, где тот живет. Кстати, он является комиссаром – заместителем командира красногвардейского отряда. Командиром у них какой-то Осокин. Их отряд числится на хорошем счету у местной власти, так как участвовал весной в разгроме анархистов, а пару недель тому назад помогал чекистам арестовывать офицеров.
– Сразу видно профессионала, – польстил я бывшему полицейскому агенту. – Всё про всех знаете.
– Так у меня работа такая, всё про всех знать. Вернее, была такая, – сказал он с ноткой грусти в голосе.
– Не грустите. Давайте адрес. Завтра схожу к Леше Распопову и поговорю с ним.
– Вы с ним там поосторожнее. С виду парень он крепкий.
На следующий день я пошел к Распопову с раннего утра. Воскобойников довольно доходчиво мне объяснил, как добраться до его дома.
– Товарищ командир! – я забарабанил в дверь. – Товарищ Распопов! Срочная депеша!
– Какая, к черту, депеша?! Ты кто?!
На пороге стояла в нижнем белье и зевающая во весь рот весьма недовольная фигура хозяина квартиры. Удар в челюсть отбросил красного комиссара внутрь квартиры. Вместе с глухим и тяжелым звуком упавшего тела я быстро зашел в квартиру. Закрыл дверь и сразу направился в спальню. К моему сожалению, тот спал один. Я вернулся, взяв под мышки бесчувственное тело, втащил в столовую, а когда начал связывать руки, Распопов очнулся. Несколько секунд тупо смотрел на меня, потом спросил:
– Ты кто?
– Здесь задаю вопросы я. Не отвечаешь, тебе будет очень больно. Демонстрирую.
Два сильных и резких тычка, прошедшие по нервным узлам, заставили красного командира задергаться всем телом от нестерпимой боли. Орать он не мог, так как в рот ему был вбит кляп из кухонного полотенца, висевшего тут же на стуле. Когда он пришел в себя, я его спросил:
– Все понятно?
Он сразу закивал головой, так как кляп я еще не вытащил. Всмотрелся в его бледное лицо. В глазах комиссара был ужас. Я удовлетворенно усмехнулся: клиент созрел для разговора. Вытащил кляп.
– Где Таня?
– Это все Ленка Скокина! Это она все придумала! Ох! Ой-е-ей! – последовал резкий удар, и Распопова передернуло от резкой боли. – Все. Все. Конногвардейский переулок. Дом купца Зимина. Квартира двенадцать.
– Чем докажешь, что не врешь?
– У меня в планшете ордер на заселение лежит, так вот он выписан на эту квартиру. Сходите – посмотрите.
– Схожу. Не поленюсь.
Вернувшись с ордером, я снова присел рядом с Рас-поповым.
– Теперь рассказывай, что вы задумали. Не торопись, у меня время есть.
Идея шантажа, как я и думал, пришла первой Скокиной. В свое время она начиталась дешевых книжек о сыщиках, и в одной из них был похожий сюжет, который подруга решила воплотить в жизнь. Сумму выкупа они определили в полмиллиона рублей.
– Вы только вдвоем или еще кого в долю взяли?
– Колю Осокина взяли. Наш командир.
– Девушка там одна живет?
– Еще… боец.
– Она что, под арестом?
– Нет. О-о-ох! – удар не только принес боль, но и сбил дыхание. – Боль… но. Она… не хотела переезжать, устроила истерику. Послушайте, я все честно рассказал.
– Да ты не волнуйся так. Верю я тебе, верю.
Распопов умер легко и быстро. Сейчас я снова был разведчиком в чужой стране, а на тайной войне, как меня учили матерые асы советской разведки, нельзя оставлять за собой следов, которые могут привести к тебе.
Выйдя из дома, быстро бросил взгляды по сторонам. Улицы уже заполнились народом. Я быстро зашагал по улице, ища глазами извозчика, и не видел, как спустя несколько секунд у дома притормозил легковой автомобиль, из которого вышла девушка. Бросив рассеянный взгляд на шофера, она сказала:
– Мы скоро, Толя.
Идя к подъезду, она мучительно вспоминала, где видела этого молодого мужчину, который только что прошел по улице. Так и не вспомнив, поднялась на второй этаж и, щелкнув замком, вошла в квартиру.
– Леша! Милый! Ты еще спишь? Леша…
На тело в нижнем белье, лежащее на полу, она наткнулась почти сразу. Замерла, минуту смотрела на своего любовника, не в силах поверить в его смерть. Потом подошла, встала на колени, дотронулась до его лица, заглянула в широко открытые глаза.
– Мертв! Леша! Как же это?!
Прошло еще несколько минут в какой-то непонятной прострации, пока она не пришла в себя. Она не была уже той кисейной барышней, жившей еще год назад под крылышком богатых родителей. Повзрослев, она захотела яркой жизни, сумасшедшей и бешеной, и тут случилась революция, а за ней большевистский мятеж. Даже не разобравшись, что происходит, она с головой бросилась в пучину политических страстей. Вскоре стала подругой помощника механика с завода Михельсона. Когда стали создавать боевые дружины, она записалась вместе с ним. Ей еще не доводилось убивать человека, но сейчас, сидя над трупом любимого человека, она знала, что сможет спустить спусковой крючок и послать пулю в сердце ненавистного врага.
Бывшая купеческая дочь Скокина вскочила на ноги, уже готовая мстить.
– Кто?! Какая сволочь?!
Неожиданно она услышала, как скрипнула прикрытая ею дверь, а затем послышались тяжелые шаги в прихожей. Рука легла на кобуру в тот момент, когда на пороге появилась фигура шофера Толи.
– Давайте быстрее! Нам… Э-э… А что с ним?!
– Не видишь?! Он мертв! Его убили наши классовые враги! – она вперила гневный взгляд в шофера.
– Убили? А как? Чой-то крови на нем нет. Или задушили чем? – рассудительно и как-то по-деловому поинтересовался шофер.
Только теперь, после этих слов, она перевела взгляд с Толи на мертвеца. Действительно, как-то странно. Ни следов выстрелов, ни ран от ножа, и на шее никаких нет следов.
Глава 8
В это самое время я нашел извозчика и после трех минут оживленного торга, наконец, поехал по нужному мне адресу. Мне надо было торопиться, так как через какое-то время они свяжут смерть Распопова с исчезновением Тани, правда, дальше этого факта расследование не пойдет. Следствие закроют быстро, так как у большевиков не осталось специалистов: ни криминалистов, ни агентов, ни следователей, которых они разогнали, считая МВД карательным органом для угнетения народных масс.
