Старик заметил реакцию Роба: тот аж побледнел от злости. Ледяным тоном попросил Илью добавить в ориентировку сведения о собаке, а у самого желваки так и ходят. Дерганый какой-то этот Роб, слишком близко к сердцу принимает задание. А нервные клетки не восстанавливаются. Старику хотелось держаться подальше от обозленного наемника, да делать нечего. Нужно утвердить программу действий, чтобы не было потом к нему претензий.
– Давай найдем на Большой земле поисковую собаку. Так хоть какие-то шансы появятся. Тем более, если ты считаешь, что пес с Ириной, – поисковой собаке еще легче будет. Пес пса чует издалека, – пошутил Старик, а сам внутренне сжался.
Роб отреагировал положительно. Пообещал лично заняться собакой, а пока ее нет, приказал прочесывать местность по радиусам от Петровского лагеря и обратно. Обращать внимание на примятую траву возле домов, на свежий мусор. Собаку надо выводить, и регулярно. Значит, будут ходить, протопчут тропинки. И есть тоже надо. А отходы от еды люди обычно выносят на улицу.
* * *
Идиоты, уроды, придурки. Это же надо, забыть про собаку. Убежала! Роб со всех сил пнул табурет в своей комнате. Тот отлетел к стене и обиженно заскрипел. Ладно, хорошо хоть этот дебил вспомнил. Мнение о Старике у Роба было невысокое. Хотя идея с поисковой собакой наемнику понравилась. Преподнесет ее Профессору как свою.
Откладывать встречу с начальством Роб больше не мог. Все, что можно было сделать для поисков, – он сделал. Разослал ориентировки, лично посетил несколько сталкерских лагерей, наладил каналы связи так, чтобы вся информация о возможном местонахождении беглецов сразу попадала к нему. Даже спецгруппу для поисков организовал в лице Старика и двух его дурачков.
Теперь он пойдет к Профессору не с пустыми руками. Он очень надеялся, что эти действия хоть немного сгладят впечатление от его провала. Если все пойдет как надо и Профессор даст еще капсул – он и на личные вылазки готов. И больше он гада не упустит. Теперь – стрельба на поражение без лишних разговоров.
* * *
Ирина беспокоилась, ожидая Адама, а он все не шел. Чтобы тревожные мысли не лезли в голову, она поупражняла внутреннее зрение. Оно появлялось, но долго удерживать его у Ирины пока не получалось. Пусть так, не стоит торопиться. Она поболтала с Лаки, прошлась по комнатам. Нашла книгу, но не могла сосредоточиться на чтении. Час проходил за часом, а Адама все не было.
Может быть, ночью он решил переждать дождь, поэтому теперь задерживается? Эта мысль казалась здравой, но все равно беспокойство не отпускало. Странно все это. Она знает его три дня, а привязалась так, как будто они женаты три года. Как за столь короткий срок она смогла так влюбиться? И что в нем такого, чего не было ни в одном парне, которых она знала раньше? Например, чем он лучше Стэна?
То, что она влюбилась в незнакомого парня, ее очень удивляло. Как это работает и почему так быстро – она не знала. Точно могла ответить лишь на один вопрос: хороший ли он человек. Да, достойный, совестливый, добрый. Она уже видела проявления всех этих качеств. Готов к самопожертвованию, хочет всем помочь. Наивный, как ребенок. Но все эти способности… внутреннее зрение, умение управлять мутантами. Делают ли они его не-человеком? Она теперь и сама немного освоила эти навыки и монстром себя не ощущала. Она такая же, как и раньше. Ничего эти качества в ней не изменили.
Пока все эти мысли крутились в ее голове, она освободила старую гречневую крупу от личинок каких-то червячков, сварила кашу на троих, покормила Лаки и даже немножко поела сама. Уже перевалило далеко за полдень, а Адам не возвращался. Чтобы не сойти с ума от беспокойства, Ирина мысленно проделала его путь. Он пришел на кладбище утром. Несколько часов вспоминал. Предположим, вспомнил. Теперь два варианта: он вернется или он не вернется. Второй вариант она обдумывать отказалась. Итак, он решил вернуться. Но уже день, а их наверняка ищут. Значит, днем идти опасно. Он дождется вечера и вернется ночью.
Ей стало спокойно. Теперь его отсутствие выглядело логичным. Она почесала псу брюшко, проверила квартиру и весь этаж на предмет аномалий и уснула.
Глава 19
Конечно, Адам натер правую ногу в левом ботинке. Но никакая мозоль не могла умерить его пыл. Он страстно желал все вспомнить и уже в пять утра был на Ваганьковском кладбище возле «тоннеля». Походил вокруг, представил себе пасмурный осенний день. Но ничего не происходило. Возле могилы Соньки Золотой Ручки – опять ничего.
Через час надежды на быстрое восстановление памяти поубавилось. Может быть, пройти по «тоннелю» в логово тех людей? Конечно, там его могут схватить, но как еще все вспомнить? Времени у него нет. Надежда на спасение Юли тает с каждым днем, и его память – ключ к ее спасению. И возможно, к спасению самой Ирины, положение которой сейчас очень непростое. Помогла бежать опасному преступнику. Он должен все исправить, но как?
Спустя еще час сомнений не осталось. Скоро сюда могут прийти сталкеры, так что либо возвращаться, либо рисковать. Он уже занес ногу над «тоннелем», как вдруг услышал: «Каравай, каравай, кого хочешь – выбирай». Адам оглянулся. Зомби, пошатываясь, плелся куда-то мимо него, бормоча себе под нос детскую считалку. «Каравай, каравай, кого хочешь – выбирай…» Адам застыл на краю аномалии. Сделал несколько шагов назад и сел на дорожку. Воспоминания оглушили его.
* * *
Когда он сделал первый неверный шаг? Когда пошел учиться на врача, хотя знал, что эта профессия забирает все время и силы? Или потом, когда сдался и решил вылечить сестру, скажем так, нетрадиционным методом? Он снова и снова прокручивал в голове цепь событий, которые привели к катастрофе.
Все началось, когда умерла мама. Таське было четырнадцать, переходный возраст. Связалась с дурной компанией, а он не заметил. Девчонка мастерски умела врать, прикидываясь паинькой. Он учился на врача в Пироговке, времени на сестренку не хватало. Понадеялся на бабушку. Она жила с ними, а свою квартиру сдавала. На ее пенсию и деньги от аренды кое-как сводили концы с концами. А Таське хотелось ходить в модных джинсах, с крутой сумочкой и тонкой сигареткой во рту.
И стала она профессиональной карманницей. Щипачкой. Тоненькая, с большущими глазами, волосы в косичке. Кто такую заподозрит? Вот потому он и запомнил памятник Соньке Золотой Ручке – из-за сестренки. Только кражами дело не ограничилось. Подсела на наркотики, тогда и попалась впервые. Для него это все – как снег на голову. Дали ей срок в воспитательной колонии, а вышла она оттуда законченной наркоманкой. Что только не делал Адам, ничего не помогало. Больницы – кражи – наркотики, и так по кругу много лет.
Потом случился харм в Москве. И поползли слухи, что теперь в Зоне можно найти артефакты, от всего исцеляющие. Он как врач сначала не верил. Пока не увидел своими глазами, как в их больнице умирающую от рака женщину любящий муж «родниковым сердцем» вылечил.
С тех пор начал он искать подходы к Зоне. Только туда как на экскурсию не попадешь. Незаконно это, а он раньше закон не нарушал и нужных знакомств не завел. Тогда-то и увидел объявление о наборе в экспериментальную группу за баснословные деньги. Догадался, что экспериментировать будут в Зоне и незаконно, иначе с чего такая плата.
