Но эта его холодная отстраненность пугала. Сначала Ирина решила, что она напускная, а теперь не была так уверена. Кто знает, вдруг у него там, в Доме, кто-то остался? Вдруг он не все ей рассказал? Может, там была любовь, а она – всего лишь подвернулась… Как он сказал – отправит на Большую землю при первых признаках беременности? Как будто хочет избавиться от нее.
Она встряхнула головой. Что за чушь. Этого не может быть, она же чувствует его любовь. Конечно, сейчас он не хочет ее проявлять. Но потом, когда все кончится, когда они будут оправданы, – тогда…
* * *
Вернулся Адам. Вернее, Лаки влетел в квартиру и сразу побежал на кухню, а Адам вошел следом. Бедный пес уже почти неделю не нюхал мяса. Ирина усмехнулась: так и похудеть недолго. А серьезно, нужно где-то раздобыть собаке белковой пищи.
Адам тоже это заметил.
– На улице ел червей, – сказал он, кивая на уткнувшегося в мусорное ведро пса, – голодно ему.
– Давай поймаем мутанта какого-нибудь и сварим. Вдруг съест, – ответила Ирина мягко, борясь с желанием погладить Адама по руке. Потом вспомнила, что Адам видит намерения, и срочно переключилась на более деловые темы. – Когда выходим и куда сначала? Я думаю…
– Прямо сейчас и выйдем. Рассвет и сумерки – лучшее время для перемещений. Нужно поменять дислокацию. Дом напротив Ваганьковского подходит, я там день пережидал. Хорошее место, и к «тоннелям» близко, и к ипподрому. На ипподром вечером сходим, вернее, я схожу. Поищу «джинн» и заодно кролика поймаю. Попробуем покормить этого проглота.
Лаки сидел возле стола, и даже без света было видно, как он гипнотизирует гречку в кастрюле.
– А не опасно? – спросила Ирина, помогая каше попасть в собачью миску. – Ты говоришь, Роба там видел. Значит, он был в Доме, рассказал все Профессору. Теперь он знает, что ты что-то вспомнил про «тоннели». Что, если на кладбище он выставит патрули? Тогда в доме напротив нас могут увидеть или услышать.
Адам задумался.
– Ты права. Конечно, они меня ищут. На Ваганьке – «тоннели» во все стороны, не только в Дом. Это самый большой «тоннельный» пункт. Если ставить патрули – то именно там. Днем могут дежурить военные, а ночью ангелы. Значит, останавливаться возле него не стоит. Но на Митинское кладбище все же попадем. Ночью. Отвлеку ангела мутантами, и проскочим.
– А на Митинском охрану не поставят? – спросила Ирина.
– Вряд ли. Оно ведь за МКАД. Ночью там точно никого не будет: ангелов не пустят – побоятся распространения вируса, а военных одних нельзя – там аномалии и мутанты. И вообще на все порталы охрану ставить у них людей не хватит. Ваганьковским ограничатся. В общем, «тоннели» и кладбища я беру на себя. А сейчас собирайся и выходим. Остановимся где-нибудь недалеко от ипподрома. Это лучшее место для «джинна». Вдруг повезет.
Глава 25
Питу нравилось общение с коллективным сознанием в лице Профессора. Сохраняя элементы его личности, оно тем не менее мыслило шире. Но обсуждать приоритеты в своей работе пришлось не с ним. Для этого Профессор явился лично.
– У нас несколько наиболее важных задач, Пит. Пока ваша специализация – физика, вашим приоритетом будет изучение источников энергии.
Пит слегка поморщился.
– Это не значит, что вам запрещено заниматься другими темами, – поспешил заметить Профессор. – Нет, мой дорогой, занимайтесь чем хотите. Все темы в пределах вашего допуска вам открыты. У нас принципиальная позиция не ограничивать творческие личности в их желаниях заниматься чем бы то ни было. А знаете почему? Потому что, изучая то, что вам интересно, вы продвигаете сразу все темы, которыми занимаетесь. Можно совершить прорыв, исследуя божьих коровок, и неожиданным образом окажется, что это продвигает тему подчиняемости, или источников энергии, или других наших приоритетных задач. Так что занимайтесь вашими «черными дырами», если угодно, но держите в голове источники энергии, мой дорогой.
– Какие еще темы в приоритете? Что у генетиков? – спросил Пит.
Профессор развел руками.
– Пока вы не в команде, я не могу этим поделиться, как бы ни хотелось. Кроме того, чтобы войти в их темы достаточно глубоко, вам нужно подключиться к коллективному сознанию, мой друг. Или изучать генетику в ущерб основной работе.
Пит помолчал, а затем спросил:
– Что это значит – стать членом команды? Есть какой-то ритуал?
Профессор взглянул на него с любопытством.
– Уже задумываетесь об этом? Хорошо. Это происходит так. Вам раскроют всю идею «лучшего мира» до конца, заполнят все пробелы. Сразу скажу, что в переходном периоде предполагаются жесткие меры, которые могут вам не понравиться. После этого вы будете изолированы в вашей комнате на три дня. Это время вам нужно на то, чтобы сформировать окончательное мнение. Вы будете один, но не будете лишены наших бесед. Затем вас подключат к коллективному сознанию. Оно распознает ваше истинное отношение к идее, вы не сможете его обмануть. Если примете нашу идею – будете в команде. Если нет… Пит, мы не сможем вас просто отпустить. Видите, я предельно честен, не обещаю того, что не смогу выполнить.
– Меня убьют?
– Да бог с вами. Варварские методы не для нас. Вам всего лишь привьют ген подчиняемости, после этого вы не сможете выдать наши секреты.
– А если я приму идею, как в этом случае будет обеспечиваться моя лояльность? Я ведь могу и передумать со временем.
– Да-да, передумать. Ежедневное общение с коллективным сознанием обязательно для каждого члена команды. Оно уловит негативные настроения.
– Но такое тесное общение с коллективным сознанием означает, что я не смогу покинуть Дом. Неужели вы все сидите тут как на привязи?
– Конечно, нет. Вы сможете ездить на конференции, можете вообще вернуться в вашу лабораторию, если хотите. Но подключаться к коллективному сознанию все равно будете. Просто не забирайтесь туда, где нет интернета. Потому что, если не выйдете на связь более трех суток, система активирует защиту, и ваш мозг взорвется. Инсульт с летальным исходом.
– Насколько сильно коллективное сознание нарушает приватность личности? Вы все знаете друг про друга? – спросил Пит.
– Боже упаси. Это было бы ужасно, мой дорогой, – ответил Профессор. – Коллективное сознание довольно сложно устроено. Личное пространство каждого остается приватным, но идеи становятся общими. Они как бы помещаются в некий банк, где хранятся уже без привязки к личности. Так же хранятся и накопленные знания. Что касается лояльности – если коллективное сознание распознает у вас намерение поступить вразрез с общей идеей и нашим кодексом поведения, оно прежде всего проведет с вами беседу, чтобы понять корень проблемы и устранить ее. Оно – прекрасный психолог, так что проблема, скорее всего, будет решена. И только в противном случае оно раскроет ее вашему наставнику. То есть мне.
– Мой наставник – вы, а кто ваш наставник?
