– Вообще-то тебе повезло, что собаки не прикончили сразу, – только и сказал он. – Вставай, уходим, пока другие не набежали.
Старик поймал его быстрый взгляд и понял, что предстоит выговор за непослушание. Да пошел он. Сволочь, ни за что всех положит. Интересно, слышал ли Прыщ его команду?
* * *
Дальше шли спокойно, только возле станции «Зорге» пришлось сделать крюк. Ника потащила через станцию, а там аномалий как грибов. Непонятно, как беглецы там просунулись. А может, с тех пор новые появились. Но на выходе из станции Ника снова взяла след. К вечеру она привела на улицу Берзарина, к подъезду, плотно обложенному аномалиями. Но небольшой проход оставался, и Старик понял, что это дело рук Адама. Они его выследили!
Роб увел группу в парк. Некоторое время они выжидали. Роб рассмотрел окна в прицел винтовки, но никакого движения не заметил. Тогда он решил идти на штурм. Скинув рюкзаки и стараясь не шуметь, они подкрались к подъезду. Ника сразу бросилась к одной из квартир на первом этаже. Дверь в нее оказалась открыта, в квартире было пусто.
* * *
Роб выматерился. По всему было видно, что беглецы жили здесь и ушли совсем недавно. Ни одной вещи не оставили. Разве что ботинки. Разные ботинки на одну ногу. Странно. Ника зарычала на них.
– Скорее всего, это ботинки третьего. Она чуяла этот запах всю дорогу. У него что, две левые ноги? – спросил Серж.
Ему никто не ответил. Шутить настроения не было.
Роб принял решение ночевать здесь, а утром идти дальше. Патроны беречь. Он злобно посмотрел на Старика, но тот выдержал взгляд.
Прыщ тем временем пришел в себя. Они с Артемом нашли на кухне пачку макарон, кастрюлю и принялись готовить ужин. Пока они хозяйничали, Роб с Сержем и Никой прошли квартал дальше по маршруту беглецов и вернулись.
– Завтра догоним, – сказал Роб. – Собака отлично их чует.
* * *
После ужина всех разморило. Роб отправился спать, предварительно распределив ночные дежурства. В двухкомнатной квартире он занял маленькую комнату, в которой стояла всего одна кровать. Никто на соседство с ним не претендовал, а потому все собрались в большой комнате с диваном. Старик его и занял, а для остальных снял ковер со стены, чтоб на полу мягче спалось. Ника умостилась на тряпку, где, судя по клочьям черной шерсти, спал Лаки. Серж завернулся в спальник и засопел.
Артем молился перед сном. Прыщу, который дежурил первым, захотелось поболтать.
– Что за язык такой? На арабском молишься?
– На ином. Это язык Святого Духа.
Прыщ удивленно поднял брови.
– Да ладно, – не удержался он. – Как ты его выучил? Святой Дух тебе уроки давал? Сколько за час брал?
Артем не ответил. Старику не спалось, и он тоже вступил в разговор.
– Брал – не брал, а без веры в Зоне плохо. Вот ты во что-нибудь веришь? – спросил он у Прыща.
Тот на мгновение задумался.
– Верю. В сны. У мамы сонник был, она свои сны всегда с ним сверяла. И сходилось! А еще там такой раздел был, с советами. Что делать, если дурной сон приснился. К каждому сну – совет.
– Ну и что тебе сегодня снилось? Предвещало что-нибудь собак? – спросил Старик.
Прыщ почувствовал насмешку и взглянул обиженно.
– Вот как раз снилось. Зуб у меня во сне выпал, – сказал он упавшим голосом.
– И что теперь?
– К смерти это…
– Ну, ты не кисни. Палец только пострадал. А ведь и правда погибнуть мог, – сказал Старик задумчиво. – А мне вот который день снится черный мальчик, в смысле, негр.
– И что он делает? – заинтересовался Прыщ.
– Ест банан, – ответил Старик.
– Это к проблемам с пищеварением, – уверенно сказал Прыщ. – Я из маминого сонника точно помню.
– Надо же, – удивился Старик. – А что делать, совет не помнишь?
– Помню, – лениво ответил Прыщ, понимая, что Старик на крючке.
– Ну, скажи, пожалуйста, – вежливо попросил Старик.
– Надо ровно в полночь помочиться на дерево! – выдал Прыщ.
Старик хмыкнул.
– Что за чушь?!
– Не чушь, – обиделся Прыщ. – Ты попробуй, а потом говори.
– Закройтесь, спать не даете, – бросил им Серж.
* * *
Через два часа Прыщ растолкал Старика на дежурство. Тот неохотно сел, протер глаза, сунул ноги в берцы. От четырех немытых мужиков и собаки в комнате откровенно воняло. Ему стало душно, захотелось покурить на свежем воздухе. Он взял автомат, детектор, вышел на площадку, а потом и во двор.
Свежесть ночи приятно окутала Старика, он глубоко вдохнул влажный прохладный воздух и потянулся. А какая луна на небе, яркая! Не полная, как блин, а нежная, похожая на лицо девы вполоборота. Эх, хорошо бы сейчас оказаться в своем лагере в Химках. А еще лучше – на Большой земле, на даче. Он взглянул на детектор, чтобы проверить аномалии. Сбоку высветилось время 00:00. «О как, по нулям. Полночь», – подумал Старик. И тут же вспомнил совет Прыща. В полночь помочиться на дерево. Ну, чем черт не шутит. Старик подошел к ближайшей березе и расчехлил прибор.
– Не отвлекаю? – тихо спросил Роб.
Старик вздрогнул. Вот, принесла же нелегкая.
– Чего не спишь? – вопросом ответил он.
Роб стоял за спиной, нервируя. А у Старика заняты руки.
– Что за балет ты сегодня устроил? – спросил Роб. – Я тебе какую команду дал?
– Я своих вот так не бросаю. Там дел было на пять минут, а ты парня хотел погубить. Как бы другие отнеслись? Артем за тобой пошел бы после этого?
Роб выдержал паузу.
– Думаешь, ты умный, да? Опытный? – спросил он вкрадчиво. – А не подумал, что с этими псами не так? Ничего не заметил?
– Псы как псы, дикие уродцы Зоны. А что?
– Бешенство у них.
«У тебя бешенство», – подумал Старик, а вслух спросил:
– С чего ты взял?
Роб на вопрос отвечать не стал, только сплюнул.
– Если сильно повезет – не заболеет. Теперь десять дней есть у него. Если что замечу – сразу пристрелю. А вообще парень тупой. Он него никакой пользы. Он нам не нужен, особенно теперь, когда есть Серж.
– Серж – темная лошадка, – сказал Старик. – Ты на него рассчитывать не можешь. В любой момент пулю в спину пустит.
Роб не стал дискутировать. Просто предупредил, что в следующий раз пристрелит, и ушел спать.
* * *
Утро понедельника выдалось недоброе. По подоконнику барабанил дождь, а у Старика продолжалась диарея. Почему-то именно по утрам. К вечеру нормально, а утром – беда. Не помог ни сухой «страх», ни уголь, ни даже совет Прыща. Старик засел в сортире, так что остальным пришлось ходить во двор.
