Как будто в подтверждение своих слов она пошатнулась и прислонилась к стене.
– Вот, шатает, видишь? Голова кружится все время. Кошмар какой-то. Мама говорила, ей тоже тяжело было в первые три месяца. Мне помощь нужна. Останься, пожалуйста.
И Тася осталась. Помогла Ирине на колокольню подняться, водички принесла.
– Зачем ты так рискуешь? – спросила она осторожно.
Ирина подняла на нее усталый взгляд.
– Это всего лишь токсикоз. Он пройдет, – ответила она.
Потом Ирина взяла в плен каких-то мужиков, и вскоре Тася поняла, что это они стреляли из башни. Ее поставили караулить их, и тот, который помоложе, все жужжал и жужжал у нее над ухом. Это раздражало, зато она была уверена, что теперь Адам не отошлет ее.
Он заступил на дежурство, Тася видела его косматую гриву на колокольне. Ирина сидела на верхней ступеньке деревянного храма, Тася со своего поста видела и ее тоже. Невольно она представила, как они с Адамом хоронят Ирину. Тася плачет, Адам смотрит печально. Старик заколачивает крышку гроба, Артем произносит речь. Тася вся в черном, платье стройнит ее. Кружевная накидка падает ей на плечи. Церемония заканчивается, Адам трогает ее за плечо, но она еще стоит у могилы. Изящно наклонившись, раскладывает цветы полукругом. Только когда могила украшена, они уходят в дом. Возле храма остается свеженасыпанный холмик земли. Тася идет впереди, Адам любуется ее походкой. Он берет ее за руку. «Прости, я так ужасно с тобой обращался», – говорит он…
Серый кот побежал к деревянному храму. Тася увидела, как Ирина встала и пошла по ступеням вниз. Кот неожиданно бросился ей под ноги. Она споткнулась о него и упала. Пролетела несколько ступенек, да так и осталась лежать. Тася замерла.
– Эй, что это с ней? – крикнул Артем, которому через решетчатую дверь хорошо был виден весь двор.
Тася вышла из оцепенения и подбежала к Ирине. Лежит, не двигается. Кажется, не дышит.
– Адам! – закричала Тася что было сил. – Адам, сюда!
Голова Ирины лежала на ступеньке. Наверное, ударилась затылком. Тася приподняла Ирину за плечи, чтобы положить ее на землю ровно.
Подбежавший Адам оттолкнул Тасю так, что она отлетела на дорожку.
– Не трожь! – грубо закричал он. – Что ты сделала? Ты ее толкнула?
Тася онемела.
– Нет, она сама, – еле выговорила девушка.
– Гадина, – прошипел он.
Серый кот царапнул ей руку.
– Это он, – пролепетала Тася, но Адам не услышал ее.
– Гадина ты, гадина, – снова прошипел он не своим голосом.
Тасе стало страшно и горько одновременно. Ей вдруг показалось, что это она убила свою соперницу, и теперь Адам никогда не примет ее любовь. Теперь навсегда, окончательно он ее отвергнет и проклянет. Она хватала ртом воздух, но не могла вдохнуть. В этот момент Ирина пришла в себя. Она поморгала и попыталась сесть. Адам подхватил ее.
– Где болит, чем ударилась? – Он покрывал поцелуями ее лицо, одновременно заглядывая в глаза и ощупывая затылок. – Ты цела?
– Ничего страшного, просто упала, – ответила Ирина, слабо улыбнувшись.
Она сидела на земле, положив голову Адаму на плечо. Тася сделала шаг в сторону и увидела, какой нежностью наполнен его взгляд, как он, не в силах удержаться, целует Ирину в глаза, в нос, в губы. Как она отвечает. И вот уже они сливаются в глубоком поцелуе, Ирина обхватывает его руками за шею, он запускает пальцы ей в волосы. Поднимает ее и на руках несет в дом. «Гадина», – звенит у Таси в голове.
* * *
Ирина ничего не сломала и, кажется, чувствовала себя нормально. Вечерело. Адам поболтал с ней, сходил на колокольню, убедился, что все спокойно. Решил покормить собак, хотя они мало внимания уделяли сейчас этому вопросу. Впервые Лаки не несся опрометью к миске при первых запахах съестного. Любовь определенно затмила все остальные его чувства.
Адам усмехнулся. Во двор мог зайти хоть медведь, ничто не отвлекло бы Лаки и Нику друг от друга. Кто же охраняет их сейчас? Он перевел взгляд на камеру с пленниками, возле которой должна была дежурить Тася. Девушки на посту не оказалось. Адам нахмурился, но отчитывать ее не хотелось. Она и так на нервах.
Он поговорил со Стариком и Артемом настолько дружелюбно, насколько можно говорить с людьми, которых ты посадил за решетку, убедился, что они не голодны, обошел территорию и вернулся в комнату.
Ирина лежала на кровати, вытянувшись по струнке, с закрытыми глазами, руки ее мелко дрожали. По телу то и дело проходили короткие судороги. Он кинулся к ней, но она не реагировала. Адам проверил пульс, дыхание, зрачки, мышечный тонус. Состояние ее было похоже на кому. Шли минуты, но она из нее не выходила. Адама прошиб холодный пот, но он тут же взял себя в руки. Нужно действовать немедленно. Пришло время использовать «джинн».
Он схватил рюкзак Ирины, вытряхнул его, но контейнера с «джинном» там не оказалось. Он перерыл ее вещи, все вокруг, вывернул свой рюкзак – ничего. Ирина теперь шумно и часто дышала. Он снова проверил ее рефлексы. Кома становилась глубже. Куда же она дела «джинн»? Почему не сказала ему? Может быть, Тася знает?
Он вбежал к Тасе в комнату. Девушка сидела на полу, отрешенно глядя на голубой шарик на своей ладони.
– Тася, – выдохнул Адам. – Тася, не надо.
Она медленно повернула к нему голову. Посмотрела отсутствующим, затуманенным взглядом. Он сделал шаг к ней.
– Тася, дай его мне, – попросил он мягко.
Она не двигалась. Адам опустился на колени. До девушки было несколько метров. Он медленно протянул к ней руку. Она немного сжала пальцы. «Джинн» зашипел, начал вращаться, выпуская синие струйки.
– Пожалуйста, – прошептал Адам и сделал еще одно движение к ней.
Зрачки ее расширились, она как будто только увидела его.
– Хочу навсегда разлюбить Адама, – отчетливо произнесла она.
* * *
Голубой шарик раскрутился сильнее, синие жилки внутри него слились в сплошную пелену, он взорвался густым дымом, и Тася глубоко вдохнула его, запрокинув голову.
Вот и все, теперь все кончено. Адам сидел на коленях, не в силах подняться и не в силах осмыслить желание Таси. Достаточно того, что она истратила артефакт на себя. Еще мгновение он не мог ни думать, ни дышать. Огромная ледяная рука сжала его сердце в маленький комок.
«Не сиди, времени нет», – услышал он голос у себя в голове.
Адам вздрогнул. Серый кот терся возле его ног.
«Это ты? – Адам захлебнулся от возмущения. – Ты все подстроил?»
«Не вали с больной головы на здоровую. Я-то при чем?»
Адам бросился в комнату к Ирине. Она лежала на боку, как он ее оставил, но теперь дыхание ее было еле слышным, прерывистым. Кот прыгнул к ней на кровать.
