А она даже виду не подала!
В тот момент, когда я это осознал, я восхитился ею, но увидев разочарование в её глазах, брезгливость и отвращение готов был провалиться сквозь землю.
Мне стало стыдно, на столько, что я был готов вымаливать у неё прощение, но она даже и слушать не стала. Просто не стала со мной разговаривать! Со мной!
Она игнорировала меня, делала вид, что меня просто не существует, даже когда разговаривала с моей мамой или отцом! Даже не смотрела в мою сторону! И это бесило! Я был сам не свой.
Кроме того, меня все больше раздражало присутствие Кейт, её прикосновения, поцелуи, которые успокаивали меня лучше всего на свете. Да и сама Кейт перестала быть привлекательной для меня. Я как не нормальный сидел у окна своей комнаты и ждал, когда эта чертовка появится на заднем дворике...
Она любит ходить босиком по траве... А ещё она любит носить платья, юбка которых неприлично задирается, когда она сидит или лежит на качели... Она думает, что её никто не видит, но наблюдать за ней стало для меня каким-то наваждением.
Ещё она любит кофе и работать допоздна, а утром долго спит, и выходит из дома ближе к обеду. Сначала я думал, что она перестраивается к новому часовом поясу, но потом понял, что это её образ жизни: всю ночь, работать, до обеда спать, а вечерами гулять.
Но в её жизни совершенно не было места для меня, одинокого парня, который сходит с ума.
Вчера в снова попытался с ней заговорить, а она прошла мимо и даже не взглянула на меня...
Я как идиот мог стоять и смотреть на неё через ограду, слушать её голос, когда она говорила по телефону. Ничего не понимал, из того, что она говорит, но всякий раз пытаюсь по настроению угадать, о чем она говорит. Когда я однажды увидел её слезы меня внутри как будто вывернуло наизнанку. Видеть её слезы и не знать, чем помочь было ударом. Что с ней такое происходило?
Меня бесила та груда мышц с пляжа, с которым она начала встречаться. Меня накрывало всякий раз, когда он касался ее, наклонялся к ней, чтобы сказать ей что-то. Целовал ее….
Это я! Я должен ее целовать, обнимать, ласкать….
Когда я пригласил Натали выпить кофе, а она неожиданно обещала подумать у меня внутри все ликовало и пело. Она со мной разговаривала и, кажется, впереди нас ждёт как минимум кофе, а потом мы танцевали в парке. Это было волшебно.
Я даже подглядывать за ней перестал в предвкушении. Но однажды она не появилась ни на террасе, но во дворе, ни в парке.
Я зашёл к ней, долго стучал в дверь, но мне никто не открыл. Натали не было и на следующий день и на следующий... А потом я услышал, как кто-то из соседей сказал, что русская девчонка уехала рано утром с чемоданом. Она села в такси и уехала.
Мне казалось, что моя жизнь в тот момент остановилась.
Она просто взяла и уехала. У меня не было ни номера телефона, ни адреса электронной почты, ни социальных сетей, ничего. Я знал лишь то, что её зовут Натали и она из России.
Окончательно рассорился с Кейт. Перестал ездить на тусовки, я вообще практически не выходил из дома, забросил учебу.
Мама решила, что я заболел. А я и вправду заболел, только вот лекарства от этой болезни не существует.
Уже прошла неделя, как моя чертовка исчезла из моей жизни, я сидел в столовой на семейном ужине и вяло ковырял вилкой еду в тарелке. Мама старалась, приготовила мои любимые блюда, но я совершенно не чувствовал вкуса еды.
Отложив вилку в сторону, я устало потёр виски и сложив руки на столе положил голову.
– Марк, что случилось? – обеспокоенность спросила мама. – Я думаю стоит показаться доктору, Марк, ты совсем раскис. Расскажи, что происходит, мы с папой очень волнуемся...
Ох мама, если бы ты только знала. Я отрицательно покачал головой, и встал из-за стола, так и не съев ничего.
– Марк, а ужин!
– Не хочется мам, извини.
Она сидела растерянная и расстроенная, папа ничего не сказал, а Элли, кажется она тоже скучала по Натали. Натали приглашала сестрёнку в гости, они сидела на террасе болтали и пили какао с кекса и, которые пекла Натали. Элли всегда приносила мне её кексы, Натали превосходно готовит.
А сейчас? Сейчас мне не хотелось ничего, просто вернуться в свою комнату, лечь и постараться уснуть в надежде, что мне приснится Натали.
За окном мелькнули фары машины, кто-то запарковался у соседнего дома. Кажется это такси...
Такси?
Я дёрнулся к окну и увидел, как из такси выходит...
– Натали!
Я не помню, как выбежал из дома, мама что-то кричала мне в след, а Элли рванула за мной, помню лишь как подбежал к Натали и сжал в своих объятьях.
Таксист вытащил из багажника чемодан, сумку и, посигналив, уехал, а мы так и стояли, на улице, обнимаясь, точнее это я обнимал Натали, а она пыталась вывернуться из моих объятий.
– Марк, отпусти меня, – сердито прошипела моя чертовка. Как же я по тебе соскучился.
– Марк, я тоже хочу обнять Натали, – Элли топталась, рядом и пыталась занять моё место рядом с Натали. Я бросил взгляд на дом, в окне стояли родители и наблюдали за нами.
– Марк, это уже слишком, отпусти меня сейчас же!
Я ослабил хватку, но не торопился отпускать, Натали.
– Где ты была все это время? – спросил я, с удовольствием отмечая, как лицо Натали изменилось с рассерженного на удивлённое, кажется, она сейчас скажет мне пару совсем не ласковых, слов, а может и не пару. Вот она уже втянула воздух, но... Не успела ничего сказать, спасибо Элли.
– Мы очень скучали по тебе Натали и боялись, что, ты уехала от нас на совсем. – пролепетала Элли.
Кажется Натали остыла. Она улыбнулась и опустилась на колени рядом с Элли.
– Я бы не стала уезжать, не попрощавшись с тобой, Элли.
– Так ты остаёшься?
– Я побуду здесь ещё какое-то, время.
– Но где ты была все это, время? – спросил я.
– В Мексике, – ответила Натали, пожав плечами.
– В Мексике? Но что ты там делала?
– Ездила смотреть на пирамиды.
– Тебе нравятся пирамиды? – заинтересовался я. – Я не знал, что ты увлекаешься пирамидами.
Натали фыркнула и закатила глаза. Она развернулась, чтобы взять чемодан.
– Я помогу, – спохватился я, подхватывая её чемодан и сумку. Элли взяла Натали за руку, и мы пошли к её дому.
Когда мы стояли у её двери, она перехватила ручку чемодана и наши пальцы соприкоснулись. У неё такая нежная кожа и вся она казалась такой хрупкой, беззащитной. Её хотелось оберегать, защищать. И как у меня мозгов хватило поспорить на неё. Я не хотел делить её ни с кем, хотел, чтобы она была моя и только моя.
