— Потому что Макар — белоручка, — ответила лаборантка, — он без дрели как без рук. А настоящие мужчины, по моему мнению, должны уметь вгрызаться в стены зубами и разрывать их на кусочки. Но Макару некомильфо.
— Некомильфо бывает аристократам, — поправил ее Геннадий. — Обычным людям просто влом.
— И вообще, — добавил Макар. — Если кусать бетон — не только зубы, но и челюсть раздробить не проблема.
— Видите: ему проще оправдаться, — отмахнулась Наташа. — Вот и приходится лично заниматься решением проблем, используя подручный инструмент.
— Наташа, да ты не пьяна ли? — уточнил Владислав. — Кто ж идет на штурм бетона, вооруженный голыми гвоздями? — он указал на одноэтажное здание, хорошо видимое из окна офиса. — Вон там находится прокат инструментов. Возьмите на день в аренду перфоратор и не доводите меня до инфаркта ковырянием бетона гвоздями. Мой «строительный» ум этого не перенесет.
Он повернулся, чтобы выйти из большой комнаты и пройти в кабинет, но Наташа остановила его.
— А дома получалось, — заявила она.
Владислав замер.
— Получалось что? — переспросил он. — Гвоздем проделать в стене дыру?
— Да. Правда, он кирпичный, середины прошлого века и…
— Не продолжай, — остановил ее Владислав. — Я понял, в чем состоит ваш хитрый план: по неведомой мне причине вы строите из себя идиотов, надеясь запудрить мне мозги. Новогодняя гирлянда в конце весны, ковыряние стены с крайне независимым видом… словно всю жизнь только этим делом и занимались. Признавайтесь: вы что-то натворили. Я угадал?
Коллеги не ответили.
— А поскольку обстановка здесь пока еще вполне нормальная, — сделал вывод Владислав, — то нечто ужасное вы сотворили с моим рабочим кабинетом. Я прав?
Наташа заковыряла стену с утроенным усилием.
— Хм… похоже, что так. Не желаете отвечать, не нужно, сейчас сам всё увижу. — Владислав поправил пакет и направился в кабинет. Макар и Наташа переглянулись.
— Я предупреждал, — заметил Макар, когда Владислав вышел в коридор и отнес на кухню пакет.
— Молчи уж, предсказатель, — Наташа бросила в Макара гвоздь, тот ударился о лоб парня и упал на пол с тихим стуком.
— Я пошел смотреть! — Владислав на секунду заглянул в комнату. — Готовьтесь, дама и господа.
— Раз, — начал счет Григорий. — Два… три!
Из кабинета донесся изумленный возглас. Короткий, емкий и выражавший точное отношение Владислава к произошедшим в помещении переменам.
— Ну, что я вам говорил? — сказал Григорий. — С проигравшей стороны стольник, как договаривались.
— Какой он впечатлительный, — недовольным голосом ответила Наташа. Макар молча полез в карман за кошельком. — Мы же хотели как лучше.
— Клади сюда мою долю! — Макар указал на пустующий отсек кошелька. — Мне как раз ста рублей не хватает до получки.
— Как вам не стыдно отбирать последние деньги у бедной девушки, — укоризненно заявила Наташа. — Я столько лет…
— Недель… — перебил ее Геннадий.
— Часов! — уточнил Макар.
— … работала, чтобы их заработать, а вы просто так взяли, и хоть бы хны.
— Да, пожалуйста! — Макар сунул руку в задний карман джинсов и достал изрядно помятый пакетик с неброской надписью «Хна». — Полтора года носил, ждал, пока кто-нибудь произнесет эту фразу.
— Идиот, — Наташа отобрала пакетик. — Вот покрашу тебя таким цветом — будешь знать.
— Ерунда. Я налысо постригусь, никто и слова не скажет.
Владислав появился в дверном проеме.
— Прошу на первое совещание, — коротко сказал он, пока еще ни единым словом не обмолвившись о новом дизайне кабинета. — Немедленно.
Наташа вздохнула и спустилась со стремянки на пол. Макар отключил гирлянду от сети и, свернув провод на кулак, бросил моток в угол, к раскрытому полиэтиленовому пакету.
Геннадий всего лишь отряхнул брюки, вставая, и безбоязненно возглавил шествие идущих на ковер к начальству.
— Еще работать не начали, а уже первые выговоры заслужили, — обрадовал Макар. — Как говорится, с почином.
Геннадий первым вошел в кабинет и понял, почему коллеги впали в производственную депрессию. Лично он в кабинете Владислава еще не бывал, и оттого контраст между этой и второй комнатой показался ему разительным. В первый момент он запаниковал, испугавшись, что ошибся дверью и вошел не туда, куда намеревался.
— Бог ты мой, — воскликнул он, — а я-то думал, что за странный запах в офисе, словно неподалеку толпа священников с кадилами ходит. А оно вон из-за чего, значит.
— Не стой на пороге, — Наташа легонько толкнула его в спину. Она вошла второй, замыкал шествие Макар.
— Садитесь поближе к столу, — пригласил Владислав. — И перейдем к делу.
Коллеги уселись по ту сторону стола, забранного Макаром из института и обклеенного пленкой для придания мебели хоть какой-то новизны. Получилось не ахти, но при слабом освещении могло пройти на первое время.
Минуту Владислав молчал.
Затем указал на хрустальный шар десяти пятнадцати сантиметров в диаметре и спросил:
— Что это?
Наташа посмотрела на Геннадия и Макара — никто из коллег не торопился отвечать на поставленный вопрос. Пришлось отвечать лично.
— Это шар, — сказала она.
— Я вижу, — уточнил Владислав. — А зачем он здесь?
— Это символ нашей фирмы, — воскликнула Наташа. — Или не похож?
— Да как сказать… — поделился ощущениями Владислав, — он подозрительно напоминает мне оборудование, которым пользуются шарлатаны в салонах предсказаний, гаданий и прочей чепухи. Кто придумал поставить его в мой кабинет?
— Моя идея, конечно, — Наташа бросила в сторону молчавшего Макара укоризненный взгляд. — Они только говорить могут, а как что толковое предложить, так ни-ни.
— Да что ты можешь знать о наказуемости личной инициативы? — огрызнулся Макар. — Тебе еще никогда не доставалось от начальства за дела, совершенные по зову сердца на благо корпорации?
— Нет.
— А мне доставалось, и не один раз. Как сейчас помню — только предложишь что-то хорошее, как начальство берет тебя на заметку и начинает эксплуатировать по полной программе, а потом еще и штрафует за медленное выполнение идеи.
— Значит, не надо предлагать, — заявила Наташа.
— А мы так и делаем, — напомнил Макар.
Лаборантка сообразила, что собственноручно загнала себя в ловушку, и замолчала.
— Ты думаешь, я — такой же начальник, как и твои прежние? — поинтересовался Владислав. — Сейчас обижусь и уволю тебя в свободное плавание.
